Альфред Мейсон - Дом стрелы Страница 40

– Надеюсь, вы понимаете, мосье Фробишер, – властно произнес детектив, – что теперь правосудие Франции берет дело в свои руки. Никто не должен ни словом, ни действием препятствовать его служителям исполнять свой долг. С другой стороны, я даю вам обещание, что никто не будет арестован на основании одних лишь подозрений. Вы убедитесь в этом собственными глазами.

Двое мужчин последовали за Моро вниз по лестнице и на улицу.

Глава 21

Таинственный дом

Ночь была темной, но ясной, теплой и безветренной, а небо усеивали бесчисленные звезды. Маленькая группа пробиралась по городу узкими переулками. Доне шел впереди, Патино замыкал шествие, а Моро держался на противоположной стороне. Оставив позади огни привокзальной площади, они очутились среди домов с закрытыми дверями и темными окнами. Сердце Фробишера бешено колотилось. Он напрягал зрение и слух, опасаясь шпионов, но никто не скрывался на крыльце и не следовал за ними по пятам.

– В такую ночь, – произнес Джим слегка дрожащим голосом, – шаги были бы слышны за четверть мили, а мы ничего не слышим. Однако, если здесь орудует целая шайка, мы едва ли можем оставаться незамеченными.

Ано не согласился с ним.

– Эта ночь для алиби, – отозвался он вполголоса. – Железного, неопровержимого алиби. Все участники, которые сейчас не заняты, демонстрируют свое присутствие в обществе друзей, а те, которые заняты, не знают, как близко мы подобрались к их тайнам.

Они свернули на узкую улицу и двинулись по левой стороне.

– Знаете, где мы сейчас находимся? – спросил Ано. – Нет? Тем не менее мы рядом с Мезон-Гренель. По другую сторону этих домов, слева от нас, тянется улица Шарля-Робера.

Джим Фробишер застыл как вкопанный.

– Так это сюда вы ходили прошлой ночью после того, как я оставил вас в префектуре? – спросил он.

– Выходит, вы меня узнали? – невозмутимо откликнулся Ано. – Я задавал себе этот вопрос, когда вы свернули в ворота дома.

Ряд зданий на противоположной стороне улицы прерывался высокой каменной оградой, в которой находились массивные деревянные ворота. За стеной, на фоне звездного неба, темнели верхний этаж и крыша большого дома.

Ано указал на него:

– Взгляните на этот дом, мосье! Здесь жила мадам Равьяр в ожидании освобождения от ненавистного брака. Когда она и Саймон Харлоу поженились, они не стали продавать дом, сохранив его как обитель их страсти. Необычайно романтическая пара! С тех пор дом стоит необитаемым.

Внутри у Джима похолодело. Неужели это цель, к которой так уверенно вел его Ано? Он посмотрел на ворота и дом. Даже ночью место выглядело ветхим и заброшенным – краска на воротах облупилась, и ни в одном окне не горел свет.

Однако кое-кто на улице не спал, ибо над их головами осторожно приподняли оконный переплет, и послышался шепот:

– Никто не появлялся.

Ано не обратил на это никакого внимания и двинулся дальше.

В конце улицы Доне куда-то исчез. Ано и Фробишер перешли дорогу и свернули в проход между домами следом за Моро. Из прохода они повернули направо в узкую аллею между высокими оградами. Пройдя по ней ярдов тридцать, Фробишер увидел справа над стеной ветви деревьев. Под ними было так темно, что он не мог разглядеть даже своих спутников и налетел на Моро, прежде чем понял, что путешествие подошло к концу. Они стояли позади сада дома, где жила и любила мадам Равьяр.

Пальцы Ано стиснули плечо Джима, вынуждая его оставаться неподвижным. Патино исчез так же бесшумно, как Доне. Трое мужчин напрягали слух, стоя в темноте. Джим припомнил фразу, которую произнесла Энн Апкотт в саду Мезон-Гренель, описывая охвативший ее ужас, когда она почувствовала, что к ней во мраке склоняется чье-то лицо. Тогда эта фраза показалась ему фальшивой, но сейчас он изменил свое мнение, ощущая, как и Энн, будто стук его сердца способен разбудить весь Дижон.

С минуту они стояли неподвижно. Затем, по знаку Ано, Никола Моро наклонился к ограде, и Фробишер услышал, как его ладонь скользнула по дереву. Сразу же после этого раздался щелчок ключа, повернувшегося в замке. Дверь в каменной ограде бесшумно открылась, и слабый свет упал на аллею. Все трое вошли в запущенный сад, заросший сорняками. Моро закрыл и запер за ними дверь. В этот момент городские часы начали бить половину двенадцатого.

– Они еще не добрались до Валь-Терзон, – шепнул Ано на ухо Джиму. – Пошли!

Трое мужчин двинулись по траве и сорнякам к задней стене дома. Каменные ступеньки, покрытые плесенью, вели на террасу, куда выходили окна, закрытые ставнями. В углу дома, на одном уровне с садом, виднелась дверь. Моро снова нагнулся, и дверь опять беззвучно распахнулась. Но, в отличие от садовой калитки, за ней была непроглядная тьма. Джим Фробишер невольно отпрянул, охваченный нелепым страхом, что если ему удастся снова выйти на воздух, то совсем другим человеком. Ано осторожно подтолкнул его вперед. Дверь закрылась за ними с еле слышным щелчком замка.

– Слушайте! – резко прошептал детектив.

Его натренированное ухо уловило звуки наверху. Через секунду Джим тоже их услышал. Звуки повторялись с регулярными промежутками и были очень слабыми, но во мраке необитаемого дома производили жуткое впечатление. Постепенно Джим понял их причину.

– Это тикают часы!

– Вот именно. Часы тикают в пустом доме, – отозвался Ано. Хотя он говорил шепотом, Джим ощутил в его голосе возбуждение охотника, знающего, что добыча вот-вот появится.

Внезапно в коридоре вспыхнул лучик света, скользнувший по короткому лестничному пролету и двери впереди справа. Луч тут же погас, Ано спрятал в карман фонарик и, пройдя мимо Моро, двинулся вперед. Дверь у подножья лестницы открылась, скрипнув петлями. Фробишер застыл, сам не зная, чего он боится. Луч света вспыхнул снова, на сей раз подробно исследуя помещение. Они находились в выложенном каменными плитками холле.

Ано пересек его, выключил фонарь и открыл другую дверь. Сломанный ставень, висящий на петле, позволил им разглядеть галерею, тянущуюся куда-то в темноту. Высокая двойная дверь вела в комнату, расположенную в задней части дома. Детектив приложил ухо к панели, потом взялся за ручку и бесшумно открыл створку двери. Снова зажегся фонарь, освещая высокий потолок и окна, прикрытые алыми парчовыми занавесями. К удивлению Джима, комната выглядела так, словно ей пользовались каждый день. Все казалось чистым и аккуратным, мебель была отполированной и в хорошем состоянии, в вазах стояли свежие цветы, чей аромат наполнял воздух, а на мраморной каминной полке тикали часы.

Комната была обставлена легко и изящно, за исключением массивного шкафа с двойными инкрустированными дверями, который занимал нишу возле камина. На стенах висели канделябры, ныне снабженные электрическими лампочками, отражаясь в зеркалах с позолоченными рамками, и несколько акварелей. С потолка свисала люстра, у окна стоял письменный стол в стиле ампир,[47] а у стены напротив камина находился диван с мягкими подушками. Все это Фробишер успел заметить, прежде чем свет снова погас. Ано закрыл дверь в комнату.

– Мы спрячемся в одной из оконных ниш, – шепнул он, когда они вновь оказались в длинной галерее. – Учитывая повисший ставень, можно не сомневаться, что свет здесь не станут зажигать. А мы тем временем будем молча наблюдать за происходящим.

Они заняли место в затененной нише окна со сломанным ставнем. За окном смутно виднелся двор с большими воротами в стене. Джим Фробишер пребывал в таком напряжении, что каждая секунда казалась ему часом, и удивлялся полной неподвижности своих компаньонов. Единственным звуком, который он слышал, было его собственное дыхание.

Внезапно рука Ано, лежащая на рукаве Джима, резко напряглась. Одна из больших створок ворот бесшумно приоткрылась и сразу же закрылась вновь. Но кто-то успел проскользнуть во двор так быстро, что Джим приписал бы это своему разыгравшемуся воображению, если бы не темная тень у ворот, которой не было раньше. Теперь там находилась чья-то фигура, еще более неподвижная, чем наблюдатели в галерее. Ано на цыпочках отошел от окна, достал из кармана часы и на долю секунды осветил циферблат фонариком, прикрывая его пиджаком. Было пять минут первого.

– Пора, – прошептал он, вернувшись к окну. – Слушайте внимательно!

Минута шла за минутой. Фробишер вздрагивал, как человек перед фотоаппаратом, которому велели стоять неподвижно. Ему казалось, что он вот-вот упадет. Внезапно отдаленный звук привлек его внимание. Это было тарахтение приближающегося мотоцикла. Джим почувствовал, как напрягся Ано, стоя рядом с ним. Значит, детектив был прав! Покуда Джим блуждал в непроглядном тумане, он все видел четко и ясно. Но что именно видел Ано? Фробишер по-прежнему не мог ответить на этот вопрос. Он строил одну догадку за другой, но неожиданно почувствовал облегчение. Запоздалый ездок, очевидно, проехал по соседней улице и покинул Дижон.