Эллен Вуд - Не только Холмс. Детектив времен Конан Дойла (Антология викторианской детективной новеллы). Страница 40

Во время схватки у Винсента выпало портмоне, и бумажки из него разлетелись по полу. Мисс Форд подняла одну, залитую кровью.

В продолжение этой речи она наступала на Винсента.

— Доказательство! — сказала она, потрясая листком перед нашими лицами. — Доказательство того, что Джулиан говорил правду. Это ваша записка к жене с просьбой выдать Рою сотню фунтов.

Винсент увидел, что все против него, и сдался без борьбы, как это свойственно трусливым натурам.

— Это судьба, — вздохнул он, когда я защелкивал наручники на его запястьях, — я сознаюсь. Я совершил преступление из любви к вам. Я ненавидел жену, которая была для меня обузой, и ненавидел Роя, который любил вас. Я хотел одним махом избавиться от обоих. Когда он попросил денег, я понял, что это мой шанс. Я отправился в Брикстон, убедился, что жена отдала ему деньги в соответствии с моими указаниями, схватил со стены рапиру и убил ее. Я разбил стол и перевернул кресло, чтобы создать впечатление ограбления, а затем покинул дом. На следующей за Брикстоном станции я сел на поезд и быстро вернулся в «Альгамбру». Мон-сон даже не заметил, что я уезжал, он полагал, что я где-то в мюзик-холле. Таким образом мое алиби было обеспечено. Если бы у меня хватило ума не хранить эту записку и если бы чертов божок не выпал из моего кармана, я бы погубил Роя и женился на вас. Получается, что этот кусок нефрита выдал меня. Что ж, сэр, — обратился он ко мне, — ведите меня в тюрьму.

Так я и поступил. После совершения необходимых формальностей Джулиан Рой вышел на свободу и впоследствии женился на мисс Форд. Винсент, как он того и заслуживал за подлое свое преступление, был повешен. Мне же достался нефритовый божок, и я храню его как память о любопытном деле. Спустя несколько недель мисс Форд рассказала мне, как она подготовила ловушку.

— Когда вы поделились подозрениями насчет этой фигурки, — сказала она, — я уже уверилась, что Винсент замешан в преступлении. Вы упомянули, что в «Альгамбре» он был с доктором Монсоном. Монсон работает в той же больнице, что и я. Я показала ему божка. Он вспомнил, что это был подарок Винсенту от капитана «К***»: необычный вид безделушки запал ему в память. Услышав это, я отправилась в порт и нашла капитана. Он узнал фигурку и сказал, что подарил ее Винсенту. Из вашего рассказа я поняла, как был осуществлен замысел, и — вы видели, как я вела себя с Винсентом. Фактически у меня не было ничего, кроме догадок, и лишь увидев записку, я окончательно убедилась в его вине. А все благодаря нефритовому божку.

Да, благодаря божку, но еще и благодаря стечению обстоятельств. Не выпади фигурка из кармана Винсента, Роя бы повесили за убийство, которого он не совершал. Поэтому я и говорю, что девять раз из десяти исход дела зависит не столько от мастерства сыщика, сколько от Случая.

Л. Т. МИД и РОБЕРТ ЮСТАС

1854–1943

1854–1914

Перевод и вступление Игоря Мокина

В викторианскую эпоху частенько случалось так, что женщина-писатель предпочитала подписывать свои произведения мужским именем (как, например, Джордж Элиот) или ничего не значащими инициалами. Женское творчество считалось менее серьезным, чем мужское, — и писательницам приходилось прибегать к уловкам.

Именно такая история и случилась с Элизабет Томазиной Мид-Смит. Она начала писать в 17 лет и скоро стала одним из плодовитейших авторов своего времени: ей принадлежат целых 300 книг, написанных за неполные сорок лет писательской карьеры. Работала она под псевдонимом Л.Т. Мид — гендерно нейтральным, сказали бы мы сейчас. Чаще всего она создавала рассказы для девочек — этот жанр был чрезвычайно популярен в викторианской Англии. Более того, Мид некоторое время была главным редактором журнала для девочек «Атланта».

Однако писательница не ограничивалась назидательными историями для подрастающего поколения. Под тем же именем она издавала написанные в соавторстве детективные романы и рассказы. Ее самым частым партнером был Роберт Юстас, причем это тоже псевдоним, настоящее его имя — Юстас Роберт Бартон. В обычной жизни он был простым доктором (впрочем, как и многие другие писатели этого жанра, начиная с Конан Дойла), а детективы писал исключительно под различными псевдонимами и тоже почти всегда в соавторстве. Как мы видим, викторианская двойственность проявлялась не только в творчестве, но даже в именах авторов «уголовного жанра».

Вместе Мид и Юстас написали ряд произведений, где главные героини либо преступают закон, либо помогают ему: весьма примечательный факт, если учесть основное занятие госпожи Мид — работу в журнале для благовоспитанных девочек. Так появились демонические преступницы вроде мадам Сары из пользовавшегося успехом цикла «Чародейка Стрэнда». В противовес им возникла героиня другого цикла — мисс Флоренс Кьюсак, регулярно «оказывающая услуги» Скотленд-Ярду в разгадывании головоломных загадок. Интуиция — вот главное, истинно женское, оружие этой дамы-детектива.

Публика благосклонно встречала сыщиков в юбке (может быть, поэтому в книгах они появились раньше, чем в жизни), так что рассказы о мисс Кьюсак завоевали немалую популярность. Впрочем, они интересны и сами по себе — благодаря невероятно изобретательным сюжетным ходам, в чем читатель и сам сможет убедиться на примере рассказа «Арест капитана Ванделера».

Впервые этот рассказ был напечатан в 1899 году в журнале «Хармсворт»

L. Т. Meade, Robert Eustace. The Arrest of Captain Vandaleur. — Harmsworth Magazine, 1899.

И. Мокин, перевод на русский язык и вступление, 2008

Л. Т. МИД И РОБЕРТ ЮСТАС

АРЕСТ КАПИТАНА ВАНДЕЛЕРА

Меня сразу же провели

В один погожий апрельский денек я получил срочное сообщение от мисс Кьюсак с просьбой незамедлительно приехать. Помню, это было воскресенье; на деревьях как раз появлялись первые листочки. Между четырьмя и пятью пополудни я вошел в дом на Кенсингтон-парк-гарденз, и меня сразу же провели к хозяйке. Просторная библиотека на первом этаже, где она приняла меня, была отнюдь не похожа на будуар светской дамы; книжные полки начинались над деревянными панелями и уходили под потолок.

— Хорошо, что вы пришли, доктор Лонсдейл. В обычных обстоятельствах я бы не просила вас приехать в воскресенье, но дело слишком серьезное.

— Я буду рад оказать вам любую посильную помощь, — ответил я, — к тому же у меня по воскресеньям не так много дел, как у других.

— Я бы хотела, чтобы вы обследовали одного больного.

— Больного? — воскликнул я.

— Да. Его зовут Уолтер Фаррелл; я очень дружу с ним и с его молодой женой — я знала ее еще школьницей. Прошу вас обследовать его и миссис Фаррелл тоже. Бедняжка очень больна; не так важно, кто именно ее осмотрит, но я прошу именно вас в надежде, что вы поможете ее мужу. Увидев Уолтера, вы, возможно, посчитаете странным, что я назвала его больным, ведь его недуг скорее нравственного свойства, нежели душевного или тем более телесного. Но все-таки его жена страдает, а он все еще любит ее. Я убеждена, что ради жены Уолтер готов на очень многое, как бы низко он ни пал.

— Но что же это за нравственный недуг? — спросил я.

— Игра, — произнесла мисс Кьюсак с жаром, наклонившись вперед. — Она разрушает и тело и дух Уолтера. Удивительный случай, — продолжала она. — Он богат, но скоро останется без гроша, если не одумается. Никакое состояние не выдержит таких трат, как у него. Он будто бы задался целью погубить и себя и жену.

— Где же он играет? — спросил я.

— Он играет на скачках.

— И проигрывает?

— Сейчас — да, а вот в прошлом году, к несчастью, много выиграл.

После этого, похоже, привычка стала потребностью, и теперь его уже ничто не удерживает от окончательного падения. Он нашел себе партнера — некоего букмекера Рэшли, и они учредили контору под названием «Комиссионеры скачек». Контора занимает комнаты на Пэлл-Мэлл и пользуется большим спросом. Конечно, они рано или поздно разорятся, и я хочу спасти Уолтера ради его несчастной жены — с вашей помощью.

— Будьте уверены, я сделаю все, что в моих силах; но не понимаю, чем могу пригодиться. Людей, охваченных пагубными страстями, не может исцелить обыкновенный врач.

— И все равно кое-что сделать вы можете. Но подождите, я не закончила свой рассказ. У меня есть к вам еще одно дело, и оно удивительным образом связано с первым. Мне известно прошлое человека, ставшего партнером Уолтера Фаррелла. Этот мистер Рэшли — отъявленный мошенник, я это точно знаю, хотя пока не могу вывести его на чистую воду. Он каким-то таинственным способом сказочно разбогател, крутясь возле ипподромов, и уголовная полиция попросила меня помочь в этом деле. А я лично заинтересована разоблачить мошенничество, поскольку бедный Уолтер целиком оказался во власти этого проходимца; если бы не он, я бы ответила полиции отказом.