Эллери Квин - Тайна исчезнувшей шляпы Страница 40

— Ясно, — задумчиво протянул инспектор. — Значит, вы приняли слова Моргана за угрозу лишить его жизни?

Она глядела на него, как бы не веря глазам.

— Вы что, плохо соображаете? Он сказал: «Я позабочусь, чтобы больше ты шантажом вообще не промышлял». И на следующий день кто-то убивает моего душку Монте…

— Этот вывод действительно напрашивается, — с улыбкой сказал Квин. — Так вы собираетесь свидетельствовать против Моргана на суде?

— Ничего я не собираюсь! Я хочу только покоя. Я вам все рассказала, а дальше поступайте как хотите.

Она пожала плечами и встала со стула.

— Минуточку, миссис Руссо! — Инспектор поднял указательный палец. — Вы говорили о каких-то «документах», опубликованием которых Филд угрожал Моргану. Во время ссоры Филд приносил в комнату эти документы?

Миссис Руссо бестрепетно посмотрела инспектору в глаза:

— Нет, не приносил, сэр. И поверьте, я тоже об этом очень жалею.

— У вас очаровательные принципы, миссис Руссо. Как-нибудь вам еще… Надеюсь, вы понимаете, что у вас тоже, как бы это сказать, рыльце в пушку, — изрек инспектор. — Так что подумайте хорошенько, прежде чем ответить на мой следующий вопрос. Где мистер Филд хранил документы?

— Мне и думать не надо, инспектор, — огрызнулась она. — Я не знаю. Если бы могла, то, будьте уверены, дозналась бы.

— Может быть, вы по своей инициативе обыскали его квартиру, когда его не было дома, — предположил Квин.

— Может быть, и обыскала, — кокетливо улыбнулась она. — Но понапрасну. Готова поклясться, что в квартире их нет… О чем еще вы хотите меня спросить?

Тут раздался ясный голос Эллери:

— За время своего долгого и близкого общения с вашим галантным Леандром, миссис Руссо, вы, наверно, выяснили, сколько у него было цилиндров?

Миссис Руссо вздрогнула от неожиданности, но тут же поправила прическу и промурлыкала:

— Какие вы задаете заковыристые вопросы, сэр. Насколько мне известно, только один. А сколько человеку нужно?

— Вы уверены? — спросил Эллери.

— Абсолютно, мистер Квин, — сладким голосом ответила она.

Эллери глядел на нее так, как смотрят на не поддающуюся классификации зоологическую особь. Миссис Руссо надула губки и подставила ему для обозрения свой профиль.

— Я смотрю, мне здесь не очень-то рады, — заметила она. — Так что я лучше пойду. Вы же не собираетесь запереть меня в холодной камере, инспектор? Мне можно идти?

Инспектор поклонился:

— Да-да, можете идти, миссис Руссо. Но мы за вами будем приглядывать. Через некоторое время нам опять может понадобиться ваше прелестное общество. Так что не уезжайте из города.

— Очень вам признательна, — со смехом сказала она и величественно вышла.

Вели вскочил на ноги.

— Что ж, все, кажется, ясно, инспектор, — сказал он.

Инспектор бросил на него усталый взгляд:

— Уж не намекаешь ли ты, Томас, подобно дуроломам сержантам в романах Эллери, — а ты ведь на них совсем не похож, — что нам надо арестовать мистера Моргана за убийство Монте Филда?

— А почему бы нет? — растерянно спросил Вели.

— Немного с этим подождем, Томас, — уронил инспектор.

Глава 16

В которой отец и сын отправляются в театр

Эллери и инспектор глядели друг на друга через комнату. Вели, озадаченно хмурясь, сел обратно на стул. Посидев немного в напряженной тишине, он, словно вдруг решившись, попросил разрешения выйти и ушел.

Инспектор с ухмылкой достал табакерку.

— Ты тоже испугался, Эллери?

— От этой женщины меня пробирает дрожь до самых печенок, — ответил Эллери серьезным тоном. — «Испугался» недостаточно сильное слово.

— Я сначала не мог понять, куда она гнет, — сказал инспектор. — Она, видишь ли, «знает»! А мы тут, как кроты, роемся в темноте… Голова пошла кругом.

— Но в общем, я бы сказал, что интервью прошло успешно, — сказал Эллери. — Главным образом в том плане, что я почерпнул массу полезных фактов из этого солидного тома по хирографии. Но миссис Руссо не отвечает моим представлениям о прекрасной женщине…

— А я так считаю, что наша прелестница тайно в тебя влюблена. Подумай только, какие у тебя открываются возможности, сынок!

Эллери скривился от отвращения.

— Ну, как знаешь. — Квин потянулся к одному из телефонов. — Как ты считаешь — стоит Моргану дать еще один шанс оправдаться, Эллери?

— По-моему, он этого не заслуживает, — проворчал Эллери. — Но наверно, мы это обязаны сделать.

— Не забывай про документы, сынок, главное — документы, — сказал инспектор, весело поблескивая глазами.

Он приветливо переговорил с телефонистом на коммутаторе, и через несколько мгновений раздался звонок.

— Добрый день, мистер Морган, — весело сказал инспектор. — Как поживаете?

— Инспектор Квин? — с сомнением в голосе спросил Морган. — Добрый день, сэр. Как идет дело?

— Вопрос закономерный, мистер Морган, — засмеялся инспектор, — но я не смею на него ответить: боюсь, что меня обвинят в профессиональной непригодности… А вы сегодня вечером заняты, мистер Морган?

Пауза.

— Не то чтобы занят, — еле слышно проговорил адвокат. — Но меня ждут дома к ужину, и, по-моему, жена пригласила знакомых поиграть в бридж. А что, инспектор?

— Я хотел пригласить вас пообедать сегодня со мной и моим сыном. Может быть, вы сможете уделить нам часок?

Наступила еще одна пауза.

— Это абсолютно необходимо, инспектор?

— Я бы не сказал, что абсолютно, мистер Морган, но я был бы рад, если бы вы приняли мое приглашение.

— А, — сказал Морган более твердым голосом. — В таком случае я в вашем распоряжении, инспектор. Где встречаемся?

— Прекрасно. Скажем, в ресторане Карло в шесть часов. Это вас устраивает?

— Вполне, — негромко сказал адвокат и повесил трубку.

— Все-таки мне его жаль, — проговорил инспектор.

Эллери хмыкнул. Он никакой жалости к адвокату не испытывал. У него на душе все еще оставался неприятный осадок после встречи с миссис Руссо.

Ровно в шесть часов вечера Квины зашли в вестибюль уютного ресторана Карло и увидели Бенджамина Моргана, который сидел в кресле, уставясь на сложенные на коленях руки. Уголки его губ были грустно опущены, а колени широко расставлены в инстинктивной позе депрессии.

При появлении Квинов он приложил героические усилия, чтобы улыбнуться, и встал с кресла с решительным видом: видимо, он твердо выбрал курс действий. Инспектор был само оживление — отчасти потому, что ему искренне нравился адвокат, отчасти потому, что такое поведение подсказывал его профессиональный опыт. Эллери, как всегда, держался отрешенно.

Все трое пожали руки, как старые друзья.

— Рад, что вы сумели выбраться, Морган, — сказал инспектор, следуя за чопорным метрдотелем к столику в углу. — Извините, пожалуйста, что я вынудил вас отказаться от домашнего ужина. Когда-то, бывало… — Он вздохнул, усаживаясь.

— Не надо извиняться, инспектор, — с тусклой улыбкой сказал Морган. — Вы же, наверно, знаете, что каждый женатый человек рад возможности иногда пообедать в холостяцком кругу… О чем вы хотели со мной поговорить?

Инспектор предупреждающе поднял указательный палец:

— За едой о деле говорить не будем, Морган. Луи, по-моему, собирается угостить нас на славу.

Обед был, действительно, мечтой гурмана. Инспектор, который неважно разбирался в кулинарных тонкостях, поручил выбор меню сыну, который фанатично увлекался едой и ее приготовлением. Морган поначалу не проявлял интереса к предложенным блюдам, но постепенно все больше увлекался их изысканным вкусом и, наконец, совсем забыл о своих заботах и стал живо участвовать в застольной беседе.

После того как они выпили кофе с молоком и выкурили по прекрасной сигаре, Квин заговорил о деле:

— Морган, я не люблю окольных путей. Мне кажется, вы знаете, зачем я вас сегодня пригласил. Буду откровенен. Мне нужно объяснение, почему вы скрыли от меня то, что произошло в субботу вечером двадцать третьего сентября — четыре дня тому назад.

Как только инспектор заговорил, Морган опять посерьезнел. Он положил сигару в пепельницу и посмотрел на инспектора с выражением безмерного утомления.

— Так я и знал, что это всплывет, — сказал он. — Можно было догадаться, что рано или поздно вам все станет известно. Наверно, эта зловредная миссис Руссо постаралась.

— Да, — подтвердил инспектор. — Как джентльмен, я ненавижу сплетни; как полицейский, я обязан их слушать. Почему вы мне сами не рассказали, Морган?

Морган водил ложкой по скатерти, выписывая какой-то бессмысленный орнамент.

— Потому что… да потому, что человек остается дураком до тех пор, пока ему не втолкуют, как по-дурацки он себя ведет, — спокойно сказал он, поднимая глаза. — Я надеялся — а это, наверно, свойственно человеческой природе, — что наша ссора останется секретом между мной и покойником. А после того, как узнал, что эта проститутка пряталась в спальне и слышала каждое мое слово, какой смысл было вам признаваться?