Джон Карр - Убийство арабских ночей Страница 40

В гриме он был как живой, разве что без бакенбардов! Вы видели, что у него жутко смешной торжественный вид (и еще этот цилиндр, скажу я вам!), длинное лицо, скошенный подбородок, большие очки в роговой оправе, как у янки, а ботинки у него, быть мне голландцем, тянули не меньше чем на одиннадцатый номер. Но даже тогда, сэр, мне показалось – тут что-то не то. Ибо, когда я слегка развеселился и игриво встретил его, он вручил мне визитную карточку «Вильяма Аугустуса Иллингуорда, доктора богословия», сунул мне под нос какую-то книгу с арабскими письменами и, фыркнув, двинулся дальше.

Я подумал про себя: «Э, да он вроде действительно доктор» – и начал слегка беспокоиться. Но может, все было в порядке – актеры ведь с таким старанием готовятся к своей роли, чтобы все было один к одному! Он остановился у входа в «Галерею Базаров» и, должно быть, увидел мистера Бакстера, ибо отступил на пару шагов, произнеся фразу на каком-то неведомом мне языке. Мистер Бакстер ответил ему тем же. Затем этот полоумный вышел в зал. Мисс Мириам как раз открывала дверь из подвала. Она посмотрела на него и, не произнеся ни слова, поднялась наверх. Затем распахнулась дверь кабинета, и оттуда вылетел яростный мистер Джерри со словами: «Вы опоздали! Заходите скорее!» – или что-то в этом роде.

– Сколько было времени? – прервал я его.

– Минуло двадцать пять минут одиннадцатого, – уверенно ответил Пруэн. – Я как раз посмотрел на свой хронометр, чтобы проверить, насколько этот тип запоздал. На полчаса! А? Я вас спрашиваю! Вместе с мистером Джерри он зашел в кабинет, но меня не покидало легкое беспокойство – хотя у меня не было времени размышлять по поводу закравшегося подозрения. Прошло минуты три или пять, как вдруг раздалось: «Банг!»

– Не перескакивайте! – прикрикнул я на него. Он дернулся и стал хрустеть переплетенными пальцами, а я терпеть не могу неврастеников. – Что это значит – банг?

Похоже, он и сам был неподдельно растерян.

– Понятия не имею. Какой-то треск, словно что-то упало и разбилось. Звук раздался внизу, со стороны «Галереи Базаров», точнее, он шел прямо из нее. Я крикнул: «Мистер Бакстер!» – ибо подумал, он мог там что-то разбить и мне придется прятать следы от мистера Уэйда. Так что я поспешил посмотреть, что там…

– Приостановитесь! – Вроде мы начали подходить к сути дела. – Мне кажется, вы сказали, что все время не покидали своего места у дверей?

Он снова искренне удивился:

– Ну как же, сэр, я никогда так не считал! Да, в ту минуту я его оставил, хотя и ненадолго. Это можно даже не принимать во внимание, поскольку далеко я не отходил… – И тут новая, убедительная и странная идея настолько поразила его, что он оцепенел: – Вот оно! Я понял, что вы имеете в виду, сэр. Вы хотите сказать, что кто-то мог проникнуть в музей и похитить лежащий на ступеньках кинжал, когда я был спиной к нему?

Я так не думал, но подобное предположение нельзя было исключать.

– Как долго вы отсутствовали у дверей?

Он прикинул:

– Может, минуты две или три, сэр. Вот как это было. Я направился к галерее посмотреть, что там случилось; когда я заглянул туда, мистера Бакстера не было на месте, и я не мог понять, что же там произошло, ибо вроде ничего не разбилось. Вот тут-то я и увидел! На полу лежал кусок угля, а на стене отпечаталось большое грязное пятно – кто-то, стоя на этом месте, с треском запустил в стену этим внушительным куском.

– Кто?

– Вот это-то, сэр, я и не могу сказать, потому что никого там не было, кроме мистера Бакстера, да и его-то я в данный момент не видел. Я окликнул его и увидел, как он переходит улочку. Он сказал, что был в «Галерее Восьмого Рая» – она рядом, и между ними есть дверь, так что не надо выходить в зал, чтобы попасть из одной галереи в другую, и еще он сказал: «Эй, что тут за чертовщина?» – «Мистер Бакстер, сэр, – спросил я, – это вы кинули уголь?» – «Что за ахинею вы несете? – возмутился он. – Уголь? Какой уголь?» И когда я показал ему, он сказал только, что у него не было времени пачкаться с углем, и удалился с таким видом, словно я оскорбил его; он пересек зал и зашел в «Персидскую галерею» напротив. Откровенно говоря, сэр, я стал испытывать какое-то странное чувство – что-то вроде мурашек по коже. Причиной тому был этот треск от удара. «Какие-то очень странные дела творятся здесь, – подумал я. – От которых порой волосы встают дыбом».

– Успокойтесь. Пока вы были в «Галерее Базаров» и до того, как мистер Бакстер пошел в «Персидскую галерею», слышали ли вы в зале какие-то звуки? Шаги или что-то в этом роде?

Он дернулся, и эта его реакция вкупе с блеснувшими глазами, когда он стал припоминать, могла быть обманчивой или же быть следствием воображения. Но мне показалось, что сейчас он искренен.

– Да, слышал! Вы мне напомнили – в то время я не обратил на них внимания, потому что в зале всегда бродит эхо. Но я слышал, разрази меня гром, я слышал, будто вроде там кто-то ходит! Даю слово, вот тогда-то и был украден кинжал. Заверяю, что я…

– Когда вы услышали эти шаги?

Снова он наморщил физиономию в мучительных стараниях припомнить:

– Ну… думаю, едва только я сунул нос в пределы базара. Да! Именно тогда. Это были быстрые легкие шаги. Теперь я вспомнил.

Ребята, у меня не очень богатое воображение, но при мысли об этих быстрых легких шагах, крадущихся по залу, и у меня мурашки по спине побежали. Я спросил:

– Где в это время были все остальные?

– М-м-м… сейчас. Насколько я знаю, мистер Джерри разбирался в кабинете с тем психом, которого я продолжал считать актером; остальные, кроме мистера Бакстера, находились наверху. Я знал об этом потому, что с четверти одиннадцатого до двадцати пяти минут одиннадцатого – когда явился этот полоумный – время от времени кто-то из них выглядывал сверху и кричал мне: «Он уже пришел?» Конечно, имея в виду актерa. Точно определить время я не могу, сэр. Не помню. Просто они появлялись один за другим. Это могли быть мисс Кирктон, мистер Холмс или мистер Батлер. Ах да! В последний раз меня окликнули сразу же после того, как гость зашел в комнату с мистером Джерри, а мисс Мириам второй раз поднялась из подвала. Да! Мистер Холмс вышел на галерею, которая тянется вокруг всего зала, и сверху крикнул мне: «Его еще нет, Пруэн?» Он так волновался, что это было просто забавно. Я весело крикнул ему в ответ: «Только что явился, сэр, и сейчас он с мистером Джерри». Да, это я забыл. А тогда четко помнил, ибо удивился, почему мисс Мириам, видевшая гостя, не сказала им, поднявшись наверх, что актер уже на месте.

– Все это было до того, как вы услышали удар угля о стенку галереи?

– Да, сэр, за пару минут до этого. Во всяком случае, времени прошло немного. Но, возвращаясь к тому, кто швырнул углем в стенку… Я услышал треск и рассказал вам, что было потом. Как я испытал странное чувство и услышал шаги в зале…

Я записывал его рассказ, чтобы Попкинс мог заверить его; могу себе представить, как он беззвучно аплодировал за моей спиной. Ведь я испытывал почти такое же возбуждение, как и Пруэн.

– Помедлите, – сказал я ему. – Мы расстались с вами в «Галерее Базаров»; Бакстер через зал направился в «Персидскую галерею»; Джерри и… м-м-м, доктор Иллингуорд оставались в кабинете. Остальные были наверху. Время, должно быть, близилось к без четверти одиннадцати. Итак. Есть тут какой-нибудь другой путь вниз (с верхнего этажа, я имею в виду), кроме как по лестнице в конце зала? Какая-то другая лестница, кроме этой мраморной? Мог кто-то спуститься вниз, не попавшись вам на глаза?

Несколько секунд он молчал. Он пристально рассматривал меня; костлявые пальцы теребили воротничок, оттягивая его от горла. Я слышал, как тяжело, с присвистом он дышит. Он как-то странно то прищуривал, то снова таращил глаза.

– Путь вниз, – повторил он, как бы вспоминая вопрос. – Есть еще один, сэр.

– Какой же?

– С этого этажа наверх ведет лестница в углу «Персидской галереи». Если хотите, можете выйти и посмотреть. Она ведет в верхнее помещение, где экспонируются разные шали. Нечто вроде лестницы для персонала. Витая металлическая; вы такие видели.

– И это единственный путь вниз?

– Да, сэр. Разве что на лифте, но он неподвижен, как собор Святого Павла, да и, кроме того, мистер Джерри и гость сидели как раз рядом с ним.

– Вы говорили, что в «Персидской галерее» было темно?

– Так и было.

Я изо всех сил старался не захлебнуться в этом обилии фактов, поскольку я все же бизнесмен, а не детектив, но, думаю, мыслил я ясно и четко.

– Хорошо. Вернитесь к рассказу о том, как вы прошли в «Галерею Базаров» и увидели на полураздавленный кусок угля.

Он испустил хриплый свистящий выдох.

– Я осмотрелся, заглянул во все углы – вот на этом месте мы остановились – и стал искать, не спрятался ли тут кто-нибудь. Сами можете убедиться, что со всеми этими навесами и шатрами там есть где прятаться. И тут – бр-р-р! – снова затрезвонил звонок у дверей.