Ольга Бэйс - Слишком острая пицца (сборник) Страница 41

– А часто ли Алиссию навещает господин Паркер? – поинтересовалась я, хотя прекрасно знала, какой получу ответ, и очень бы удивилась, если бы он оказался другим.

– Он был в этом доме всего дважды, – усмехнулся комиссар, и я поняла, что о скандальных слухах вокруг этого господина и Алиссии Катлер знает, – первый раз он был довольно долго, но в этом нет ничего удивительного, ведь тогда он только прибыл из штатов. Во второй раз он приезжал явно не с деловым визитом.

– Почему вы так считаете? – уточнила я.

– На деловую встречу мужчина не приходит с букетом цветов, даже, если эта встреча с женщиной, – объяснил Катлер.

– А какие цветы хотел подарить Паркер Алиссии? – спросила я, хотя тогда я еще не понимала ценность этой информации.

– Какие цветы? – удивленно переспросил Катлер, – я не уверен, но, кажется, это были розы. Впрочем, есть же запись, она в деле, и вы ее сможете увидеть сами.

– А что нового по делу о смерти Вайсмана? – вдруг поинтересовался Дэвид.

– Ну, отдельного дела нет, – ответил комиссар, – доктор Вайсман умер своей смертью, хоть и в несколько необычном месте. Но мы постарались, впрочем, безуспешно, найти человека, который был с ним в тот вечер. Протоколы допросов охранника, бармена и преемника доктора включены в материалы пока еще не закрытого дела о гибели Кевина Тернера.

– Вы предполагали, что расследование вскоре можно будет прекратить? – спросила я.

– Ну, посудите сами, коллега, – в голосе Эрика Катлера не чувствовалось абсолютной уверенности, но он продолжал меня убеждать, – нет ни одного факта, который бы указывал на то, что здесь имеет место преступление. Господин Тернер в машине был один. Вызывало сомнение техническое состояние автомобиля. Но нет ни одного факта, который бы свидетельствовал о том, что машина была неисправна. И уж полным абсурдом кажется предположение, что кто-то ее умышленно привел в такое состояние. Когда и где это могло произойти?

– Однако, насколько мне известно, – возразила я, – мы так и не можем сказать, зачем Тернер среди ночи отправился в Стренчфилд. Кроме того, мы не знаем, где он находился в промежуток времени от часу дня до двух ночи. А в остальном, я могу с вами согласиться.

– Я не спорю, что ответов на эти вопросы у меня нет, – согласился комиссар, – но я не могу себе позволить бесконечно продолжать это бесперспективное расследование, мы сделали все, что должны были сделать в этих обстоятельствах.

– Вы в этом уверены? – опять озадачила я своим вопросом комиссара Катлера.

– Если у вас есть сомнения, то объясните, – пожал он плечами.

– Действительно, Мэриэл, – вмешался Дэвид, – если тебе есть, что предложить, то скажи, а не морочь голову какими-то странными намеками.

Мои друзья, конечно, были правы, но я не могла изложить им свою версию, пока не были проверены некоторые очень важные детали. Поэтому наш разговор закончился тем, что я пообещала изложить свои соображения после того, как еще раз просмотрю все материалы дела. Впрочем, у меня были и другие планы, но я об этом вообще промолчала.

Наш дальнейший разговор можно было считать деловым лишь относительно. Я рассказала комиссару и Дэвиду все то, что знала уже о проекте «Народная экранизация». Мы еще какое-то время обсуждали эту идею, но на чисто обывательском уровне.

Домой я вернулась довольно поздно, однако не смогла бы уснуть, не просмотрев материалы следствия. Протоколы всех допросов, результаты всех экспертиз, акты об идентификации автомобиля и обнаруженных в нем останков. Записи камеры слежения. Да, Паркер действительно приходил в дом к Тернерам с букетом чайных роз.

Поездка в Старый Гринвер

Утром следующего дня я начала решительно и, наконец, осмысленно действовать. И первым был визит к Барбаре Райнер-Красовски. Разумеется, не пренебрегая формулами вежливости, я предварительно позвонила ей. Правда, в доме Тернеров ее уже не застала. Трубку взяла, видимо, одна из горничных, которая мне сообщила, что Барбара и Майк уже уехали в Старый Гринвер. Мне тоже пришлось отправиться туда. Найти нужный дом в этом крохотном городке было несложно.

Я не предполагала, что этот дом окажется таким маленьким. Однако, маленьким он казался только до тех пор, пока я не переступила его порог. Внутри пространство словно расширялось. Внутреннее расположение дверей и коридоров производило впечатление неограниченности, чтобы не сказать бесконечности, и я подумала, что это очень похоже на театральные кулисы. Барбара провела меня в небольшую гостиную Очевидно, в доме не было никого, кроме самой хозяйки. От предложенного мне кофе я отказалась, чтобы не доставлять лишних хлопот. Да и время мое было ограничено. Мне не хотелось экономить его за счет нашего разговора.

Майка не было видно, а когда я спросила о нем, Барбара сказала, что мальчика пригласил к себе хозяин небольшой гостиницы, которая находится по соседству..

– Это одинокий старик, бывший моряк, мальчик с ним подружился и очень любит слушать его рассказы, – объяснила она, – но боюсь, малыш расстроится, когда узнает, что вы приезжали, он все мечтает стать вашим помощником.

– Скажите ему, что я обязательно приеду в другой раз, когда не буду спешить, и мы сможем все обсудить обстоятельно, – попросила я.

– Непременно передам ему ваши слова, и надеюсь, что вы выполните свое обещание. Я тоже очень хотела бы пригласить вас просто в гости.

– Мне кажется, что скоро это будет вполне возможно, особенно, если вы согласитесь ответить на все мои вопросы. Даже, если вам покажется, что они не имеют никакого отношения к делу.

– Не вижу к этому никаких препятствий. Спрашивайте.

Мы посмотрели друг другу в глаза, словно заключили безмолвное соглашение.

– Как вы считаете, ваша дочь была счастлива в браке? – задала я свой первый вопрос, -устраивала ли ее та жизнь, которая сложилась у нее после замужества?

– Вы хотите, чтобы я ответила искренне, – Барбара задумалась, будто оглянулась в прошлое, затем продолжила, – но это не так просто. Во всяком случае, это трудно объяснить в двух словах. Все слишком неоднозначно.

– Мне действительно нужен ваш искренний ответ, – подтвердила я, – понимаю, что он может быть неоднозначен.

– Что ж, я попробую высказать свое мнение, хотя вы должны понимать, что я могу и ошибаться.

– И это я тоже понимаю.

– Если вы знаете о нашей семье хотя бы то, что известно многим поклонникам таланта моего покойного мужа, то вы должны понимать, каким счастьем для нас было рождение дочери. Но к моменту ее появления на свет мы уже были слишком известны, чтобы рассчитывать на простое семейное счастье, вне публики. Банальная проблема «звездной» семьи стала и нашей проблемой. Я старалась держаться в тени, я хотела, чтобы у Алиссии не было причин чувствовать себя не такой как все, ведь в детстве это так важно. Но далеко не все зависело от меня. И Алиссия все равно была обречена на роль дочери Райнера. Даже когда не стало Германа, ничего не изменилось. Нет, моя дочь не создавала мне никаких серьезных проблем, но я чувствовала, как она боролась за себя, как ей хотелось, чтобы все забыли, чья она дочь и увидели в ней ее саму. Она старательно училась в школе, затем поступила в университет, и там продолжала учиться так, чтобы никто не мог ее упрекнуть в избалованности, или в отсутствии прилежности и трудолюбия. Наверное, ей удалось бы, в конце концов, самоутвердиться, но тут она познакомилась с Кевином. Они сразу поняли друг друга, так как их переживания в чем-то были схожи. Поскольку Кевин не принадлежал миру кино, моя наивная малышка решила, что он единственный человек, который способен оценить ее как самостоятельную личность. Впрочем, не так уж она ошибалась. Ему действительно было безразлично, чья она дочь. Прошел всего месяц со дня их первой встречи, когда они объявили о своем решении пожениться. Замечу, что это событие застало меня врасплох. Нет, я вовсе не хочу сказать, что Кевин мне не нравился. Он был прекрасным человеком и внимательным мужем, он даже вполне мог полюбить мою дочь, но они сами себе не дали на это времени. Они поженились до того, как узнали друг друга, вы меня понимаете?

– Думаю, что да.

– Кевин любил в своей жене женщину, но так и не понял, что она за человек. Алиссия не сумела объяснить ему единственному то, что пыталась доказать всему большому миру, она смирилась с той ролью, которую для нее выбрал муж.

– Но почему?

– Замужество она считала первым своим самостоятельным шагом в жизни и не хотела, чтобы этот шаг оказался ошибочным. Не хотела признаться в этом, прежде всего, самой себе. Так я предполагаю.

– Наверное, вы правы…

– Вам мои слова могут показаться циничными, но уж раз я решила говорить то, что на самом деле думаю, я должна признаться, что Алиссия только сейчас начинает жить той жизнью, о которой она всегда мечтала. Это мое ощущение.

– И оно совпадает с моим, – призналась я, – спасибо за вашу искренность. Мне осталось задать вам еще один вопрос. Вы знакомы с господином Тимоти Паркером?