Артур Дойл - Рассказы о Шерлоке Холмсе (сборник) Страница 42

– О том, что мисс Флора Миллар, виновница скандала, и в самом деле арестована. Кажется, она была прежде танцовщицей в «Аллегро» и встречалась с лордом Сент-Саймоном в течение нескольких лет. Других подробностей нет, так что теперь вы знаете об этом случае все, что напечатано в газетах.

– И он представляется мне чрезвычайно интересным. Я был бы крайне огорчен, если бы это дело прошло мимо меня… Но кто-то звонит, Уотсон. На часах уже начало пятого, и я не сомневаюсь, что это идет наш высокородный клиент. Только не вздумайте уходить – мне может понадобиться свидетель, хотя бы на тот случай, если я что-нибудь забуду.

– Лорд Роберт Сент-Саймон! – торжественно провозгласил наш юный слуга, распахивая дверь.

Вошел джентльмен с приятными тонкими чертами лица, бледный, с крупным носом, с надменным выражением губ и твердым, открытым взглядом человека, которому выпал счастливый жребий повелевать и встречать повиновение. Движения у него были легкие и живые, но из-за некоторой сутулости и манеры сгибать колени при ходьбе он казался старше своих лет. Волосы у него на висках поседели, а когда он снял шляпу с загнутыми полями, обнаружилось, что они, кроме того, сильно поредели на макушке. Его костюм представлял верх изящества, граничившего с фатовством: высокий крахмальный воротничок, черный сюртук с белым жилетом, желтые перчатки, лакированные ботинки и светлые гетры. Он медленно вошел в комнату и огляделся по сторонам, размахивая шнурком от золотого лорнета.

– Добрый день, лорд Сент-Саймон, – любезно сказал Холмс, поднимаясь ему навстречу. – Садитесь, пожалуйста, сюда, в плетеное кресло. Это мой друг и коллега, доктор Уотсон. Придвиньтесь поближе к огню, и потолкуем о вашем деле…

– …как нельзя более мучительном для меня, мистер Холмс! Я потрясен. Разумеется, вам уже не раз приходилось вести дела щекотливого свойства, сэр, но вряд ли ваши клиенты принадлежали к тому классу общества, к которому принадлежу я.

– Да, вы правы, это для меня ступень вниз.

– Простите?

– Последним моим клиентом по делу такого рода был король.

– Вот как! Я не знал. Какой же это король?

– Король Скандинавии.

– Как, у него тоже пропала жена?

– Надеюсь, вы понимаете, – самым учтивым тоном произнес Холмс, – что в отношении дел прочих моих клиентов я соблюдаю такую же тайну, какую обещаю и вам в вашем деле.

– О, конечно, конечно! Вы совершенно правы, прошу меня извинить. Что касается моего случая, я готов сообщить вам любые сведения, какие могли бы помочь вам составить мнение по поводу происшедшего.

– Благодарю вас. Я уже ознакомился со всем тем, что есть в газетах, но не знаю ничего больше. Надо полагать, что можно считать их сообщения верными? Хотя бы вот эту заметку – об исчезновении невесты?

Лорд Сент-Саймон наскоро пробежал заметку:

– Да, это более или менее верно.

– Но для того чтобы я мог высказать определенное мнение по этому делу, мне понадобится еще много дополнительных данных. Пожалуй, лучше будет, если я задам вам ряд вопросов.

– Я к вашим услугам.

– Когда вы познакомились с мисс Хетти Доран?

– Год назад в Сан-Франциско.

– Вы путешествовали по Соединенным Штатам?

– Да.

– Вы еще там обручились с нею?

– Нет.

– Но вы ухаживали за ней?

– Мне было приятно ее общество, и я этого не скрывал.

– Отец ее очень богат?

– Он считается самым богатым человеком на всем Тихоокеанском побережье.

– А каким путем он разбогател?

– На разработке золотых приисков. Еще несколько лет назад у него ничего не было. Потом ему посчастливилось напасть на богатую золотоносную жилу, он удачно поместил капитал и быстро пошел в гору.

– А не можете ли вы обрисовать мне характер молодой леди – вашей супруги? Что она за человек, по вашему мнению?

Лорд Сент-Саймон начал быстрее раскачивать лорнет и посмотрел в огонь.

– Видите ли, мистер Холмс, – сказал он, – моей жене было уже двадцать лет, когда ее отец стал богатым человеком. До того она свободно носилась по прииску и бродила по лесам и горам, так что ее воспитанием занималась скорее природа, чем школа. Это настоящая «сорвиголова», как мы называем таких девушек в Англии, натура сильная и свободолюбивая, не скованная никакими традициями. Она стремительна и порывиста – это просто какой-то вулкан. Быстро принимает решения и бесстрашно доводит до конца то, что задумала. С другой стороны, я не дал бы ей имени, которое имею честь носить (тут он с достоинством откашлялся), если бы не был уверен, что, в сущности, это благороднейшее создание. Я твердо знаю, что она способна на героическое самопожертвование и что все бесчестное ее отталкивает.

– Есть у вас ее фотография?

– Я принес с собой.

Он открыл медальон и показал нам прелестное женское лицо. Это была не фотография, а миниатюра на слоновой кости. Художнику удалось передать прелесть блестящих черных волос, больших темных глаз, изящно очерченного рта. Холмс долго и внимательно смотрел на нее, потом закрыл медальон и вернул его лорду Сент-Саймону.

– А потом молодая девушка приехала в Лондон, и вы возобновили знакомство с нею?

– Да, на этот сезон отец привез ее в Лондон, мы начали встречаться, обручились, и вот теперь я женился на ней.

– За ней дали, должно быть, порядочное приданое?

– Прекрасное приданое, но это самая обыкновенная вещь в нашей семье.

– И поскольку ваш брак – уже «совершившийся факт», оно, конечно, останется в вашем распоряжении?

– Право, не знаю. Я не наводил никаких справок на этот счет.

– Ну, понятно. Скажите, виделись вы с мисс Доран накануне венчания?

– Да.

– И как она себя чувствовала?

– Как нельзя лучше. Все время строила планы нашей будущей совместной жизни.

– Вот как! Это чрезвычайно любопытно. А утром в день свадьбы?

– Она была очень весела – по крайней мере до того, как кончилась церемония.

– А потом вы заметили в ней какую-то перемену?

– Да, по правде говоря, я тогда впервые имел случай убедиться в некоторой неровности ее характера. Впрочем, этот эпизод настолько незначителен, что не стоит о нем и рассказывать. Он не может иметь ни малейшего значения для нашего дела.

– Все-таки расскажите, прошу вас.

– Хорошо, но это такое ребячество… Когда мы с ней шли от алтаря, она уронила букет. В это время мы как раз поравнялись с передней скамьей, и букет скользнул под скамью. Произошло минутное замешательство, но какой-то джентльмен, сидевший на скамье, сейчас же подал ей букет, который ничуть не пострадал от падения. И все-таки, когда я заговорил с ней по этому поводу, она резко оборвала меня и потом, сидя в карете, когда мы ехали домой, казалась до нелепости взволнованной этим пустячным случаем.

– Вот как! Так, значит, на скамье сидел какой-то джентльмен? Стало быть, в церкви все-таки была посторонняя публика?

– Ну конечно. Это неизбежно, раз церковь открыта.

– И этот джентльмен не принадлежал к числу знакомых вашей жены?

– О нет! Я только из вежливости назвал его «джентльменом». У него был вид человека из простонародья. Я даже не разглядел его хорошенько. Но, право, не стоит о нем говорить и отвлекаться от темы нашего разговора.

– Итак, леди Сент-Саймон вернулась из церкви уже не в таком хорошем расположении духа? Что она делала, приехав в дом отца?

– О чем-то разговаривала со своей горничной.

– А что представляет собой ее горничная?

– Ее зовут Алиса. Она американка и приехала вместе с моей женой из Калифорнии.

– Вероятно, она пользуется доверием вашей жены?

– И, пожалуй, чересчур большим доверием. Мне всегда казалось, что ее госпожа слишком много ей позволяет. Но в Америке, знаете ли, иначе смотрят на эти вещи.

– Сколько времени продолжался их разговор?

– Не знаю, право. Несколько минут. У меня были другие заботы, и мне было не до того.

– И вы не слышали, о чем они говорили?

– Леди Сент-Саймон сказала что-то о «захвате чужого участка». Она постоянно употребляет такого рода жаргонные словечки. Я понятия не имею, что она имела в виду.

– Американский жаргон бывает иногда очень выразителен. А что делала ваша жена после разговора со служанкой?

– Она пошла в столовую.

– Под руку с вами?

– Нет, одна. Она всегда была чрезвычайно независима в таких мелочах. Минут через десять она поспешно встала, пробормотала какие-то извинения и вышла из столовой. Больше я не видел ее.

– Если не ошибаюсь, горничная Алиса показала, что ее госпожа вошла в свою комнату, накинула на подвенечное платье длинное дорожное пальто, надела шляпку и ушла.

– Совершенно верно. И потом ее видели в Гайд-парке. Она прогуливалась там в обществе Флоры Миллар – женщины, которая сейчас арестована и которая утром того же дня устроила скандал в доме мистера Дорана.

– Ах да, расскажите мне, пожалуйста, об этой молодой особе и о характере ваших отношений.