Рекс Стаут - Второе признание (сборник) Страница 44

События развивались стремительно. Когда все собрались, обменялись приличествующими случаю приветствиями и расселись по местам, слово взял Вульф. Он успел произнести всего одну фразу, когда Арчер нетерпеливо выпалил:

– Вы говорили, что убийца Рони тоже будет здесь!

– Он здесь.

– Где?

– Вы сами его пригласили.

Вполне естественно, что после такого начала уже никто не хотел угоститься ломтиком сыра или горстью орешков. И я их всех понимал, особенно Уильяма Рейнолдса. Некоторые не смогли молчать. Сперлинг и Пол Эмерсон оба что-то сказали, но я не расслышал, что именно, потому что в это мгновение у меня за спиной раздался голос Гвен, чистый и сильный, однако заметно дрожавший:

– Я сказала отцу то, что говорила вам тем вечером!

Вульф не обратил на нее никакого внимания.

– Дело пойдет быстрее, – заметил он Арчеру, – если вы не будете меня перебивать.

– Что за фиглярство! – зло усмехнулся Эмерсон.

Сперлинг и Арчер заговорили разом. Тут громкий голос, донесшийся откуда-то сбоку, заставил присутствующих повернуть головы назад. Это был сержант Стеббинс, занявший место возле двери. Все взоры устремились на него.

– Послушайтесь моего совета, – сказал он, – дайте ему договорить. Я из нью-йоркской полиции, а мы с вами сейчас находимся в Нью-Йорке. Мне уже доводилось его слушать. Если вы будете его донимать, он начнет мямлить и тянуть время, чтобы вас наказать.

– У меня нет ни малейшего желания тянуть время, – проворчал Вульф и повел глазами влево и вправо. – Если мне дадут высказаться, все пройдет очень быстро. Я собрал вас здесь из-за того, о чем говорил в Стоуни-Эйкрз восемь дней назад, в вечер убийства мистера Рони, в своей спальне. Тогда я принял на себя определенные обязательства и хочу довести до вашего сведения, что я их выполнил.

Он вновь завладел вниманием слушателей.

– Во-первых, я расскажу вам, почему решил, что мистера Рони убили не случайно, а намеренно. Пока считалось, что водитель заметил его слишком поздно, было трудно поверить, что мистер Рони не почувствовал приближения автомобиля, даже несмотря на сумерки и громкое журчание ручья, перекрывавшее шум машины, которая вряд ли могла разогнаться. Кроме того, на капоте не осталось никаких следов. Если бы машина врезалась в стоящего человека, на ее передней части вполне могла (хотя и не обязательно) остаться какая-нибудь отметина или несколько отметин.

– Вы все это уже говорили, – опять не удержался Арчер.

– Да, сэр. Повторение не займет много времени, если вы перестанете меня перебивать. Еще один момент, куда более существенный: почему тело утащили за пятьдесят с лишним футов и спрятали под кустом? Если произошел несчастный случай и виновный не хотел скрывать своего в нем участия, зачем он это сделал? Оттащить тело с дороги – это понятно, но не на пятьдесят же футов!

– Это вы тоже уже говорили, – возразил Бен Дайкс. – А я сказал, что и убийца мог оставить тело прямо у дороги.

– Да, – согласился Вульф, – но вы ошиблись. У преступника была веская причина переместить труп, чтобы его не заметили с дороги, если кому-то случится по ней проехать.

– Какая?

– Ему надо было обыскать тело. Тут мы переходим к подробностям, которых я вам не сообщил. Вы решили не показывать мне опись предметов, найденных при убитом, а я решил не рассказывать вам, что знаю, какую вещь забрал у него преступник. Я узнал об этом из другого перечня, который составил мистер Гудвин, обнаруживший тело.

– Какого черта он это сделал!

– Было бы лучше, – не свойственным ему угрожающим тоном проговорил Арчер, – сразу поведать нам об этом. Так что у него забрали?

– Членский билет американской Компартии на имя Уильяма Рейнолдса.

– Боже правый! – воскликнул Сперлинг, вскакивая с места. Другие тоже не смогли сдержать удивления. Сперлинг хотел сказать что-то еще, но Арчер его опередил:

– Как вы узнали, что билет был при нем?

– Его видел собственными глазами мистер Гудвин, а я видел сделанную с него фотографию. – Вульф поднял указательный палец. – Прошу вас, дайте мне спокойно досказать. Для этого мне придется вернуться назад, к вечеру прошлой субботы. Мистер Гудвин, якобы приглашенный в поместье погостить, в действительности представлял меня и действовал в интересах моего клиента, мистера Сперлинга. У него возникли основания полагать, что мистер Рони постоянно держал при себе какую-то вещицу, ни на секунду с ней не расставаясь. В гостиной подавали напитки. Мистер Гудвин подсыпал в свой бокал снотворное и подменил бокал мистера Рони, а сам пил из того, который предназначался для мистера Рони. К несчастью, выяснилось, что в тот, другой, бокал тоже подсыпали снотворное.

– Ах! – воскликнула за моей спиной Мэдлин.

Вульф хмуро посмотрел в ее сторону.

– Той ночью мистер Гудвин намеревался проникнуть в его комнату, чтобы выяснить, что за вещицу он прячет, но не сумел, поскольку пал жертвой чьих-то козней, в отличие от мистера Рони. Вместо того чтобы осушить свой бокал, мистер Рони вылил его содержимое в ведерко со льдом. Я все еще перечисляю причины, которые заставили меня предположить, что он погиб не в результате несчастного случая. И вот одна из них: в его выпивку что-то подсыпали, а он либо знал, либо догадывался об этом. Мистер Гудвин был оскорблен, а он не из тех, кто легко сносит оскорбления; кроме того, он по-прежнему желал узнать, что это за вещица. На следующий день, в воскресенье, он подстроил так, чтобы подбросить мистера Рони до Нью-Йорка, и договорился с одной знакомой парой (которая часто работает на меня), чтобы они устроили на дороге засаду и ограбили мистера Рони.

Тут уж не смолчал никто. Громче всех возмутился Пэрли Стеббинс, чей голос, перекрывший остальные голоса, донесся до меня с расстояния в двадцать футов:

– Господи! Неужто ты его стукнул?

Вульф сел и позволил присутствующим дать выход эмоциям. Через минуту он поднял руку.

– Я знаю, мистер Арчер, это тяжкое уголовное преступление. Когда мы закончим, вы на досуге сможете все хорошенько обдумать и решить, что с этим делать. Возможно, на ваше решение повлияет тот факт, что, если бы не это правонарушение, убийца мистера Рони так и не был бы найден.

Слушатели вновь притихли.

– Они забрали только деньги из его бумажника. Это было необходимо, чтобы придать ограблению достоверность (кстати, деньги впоследствии были потрачены на расследование обстоятельств его смерти – полагаю, он бы это одобрил). Но слушайте дальше. Мистер Гудвин обнаружил при мистере Рони вещицу, которую тот так тщательно прятал, и сделал с нее несколько фотоснимков, однако саму вещицу забирать не стал. Это был членский билет Компартии США на имя Уильяма Рейнолдса.

– Так, значит, я был прав! – завопил Сперлинг, не помня себя от восторга. – Все это время я был прав! – Он грозно глянул на Вульфа и проскрежетал: – Почему вы мне не рассказали? Почему не?..

– Вы глубоко заблуждаетесь, – грубо осадил его Вульф. – Наверное, вы отличный предприниматель, мистер Сперлинг, но разоблачение подпольных коммунистов лучше оставьте профессионалам. Умственная близорукость делает вас непригодным для этой работы.

– Но, – упирался Сперлинг, – вы ведь признали, что у него был партбилет…

– Я ничего не признавал, просто констатировал факт. Глупо, в самом деле, предполагать, что Уильям Рейнолдс и Луис Рони – непременно одно и то же лицо. По сути, этому противоречили сведения о Рони, которыми я располагал. В любом случае тот факт, что при нем находился партбилет, могут подтвердить три человека: в суде это будет для вас подспорьем, мистер Арчер. Личность Уильяма Рейнолдса (был ли то мистер Рони или другой человек) в то время представляла собой вопрос открытый.

Вульф выразительно развел руками:

– Но через двадцать четыре часа все выяснилось. Кто бы ни был Уильям Рейнолдс, скорее всего это был не Луис Рони. Мало того, резонно было допустить, что именно он и убил Рони: вне всякого сомнения, это он оттащил тело за куст, чтобы обыскать его, нашел и забрал партбилет. Сначала это была лишь робкая догадка, но на следующий день, во вторник, пришла новость, которая подкрепила мое предположение: оказалось, что Рони был сбит моим автомобилем. Значит, если Уильям Рейнолдс убил Рони и забрал свой партбилет, он был одним из обитателей поместья. И сейчас он находится среди нас.

По комнате прошел невнятный ропот, но и только.

– Тут что-то не так, – запротестовал Бен Дайкс. – С чего вы взяли, что именно Рейнолдс убил Рони и забрал партбилет?

– Ни с чего, – признался Вульф. – Это всего лишь предположения, а не выводы. Однако они взаимосвязаны: если одно из них окажется правильным, то другие тоже верны, и наоборот. Если преступник совершил убийство, чтобы обыскать тело и взять партбилет, значит, он хотел предотвратить разоблачение, потому что Рони, отнюдь не чуравшийся подобных методов, угрожал обнародовать его принадлежность к Компартии под именем Уильяма Рейнолдса. Так я рассуждал во вторник утром. Однако я был связан обязательством с моим клиентом, мистером Сперлингом, который не понял бы меня, поделись я своими умозаключениями с полицией. По крайней мере, сперва надо было попробовать во всем разобраться самому. Так я и решил поступить, но тут, – Вульф в упор посмотрел на Сперлинга, – влезли вы с этим идиотским признанием, которое вы силой вырвали у мистера Кейна. Осчастливили мистера Арчера, а от моих услуг отказались.