Стенли Эллин - Случай для психиатра. Легкая добыча. Одержимость кровью Страница 44

Было здесь и нечто нелогичное. Ведь она могла отвезти Джой к матери, вместо того чтобы вывозить ее из парка, перепугав всех до смерти. Он припомнил, что уже раньше, при расследовании попытки самоубийства, он подумал, как странно, что столь рассудительная особа могла проделать это таким невообразимым способом, открыв газовые краны в кухне, а не в собственной комнате. Логичный, ясный ум, логичные речи — и такие нелепые поступки. А если просуммировать все факты, каково будет окончательное заключение: сумасшествие или, как она упорно утверждает — внешняя угроза? В эти минуты упорство и настойчивость миссис Мидоус вызвали в нем внезапную симпатию к этой второй гипотезе.

Неожиданно, к своему дальнейшему удивлению, он заметил, что его короткий вопрос и скрывавшееся за ним сомнение задели и разгневали его собеседницу. Ее холеное лицо застыло, в глазах сверкнула злоба.

— У вас небывало старомодные взгляды, инспектор. В наше время к ним там очень хорошо относятся. Это клиника, а не сумасшедший дом в прежнем значении слова.

— Но там нет свободы, — упрямо возразил Браун. — Вам не кажется, что за пятнадцать лет она заслужила свободу?

Миссис Мидоус не нашла, что ответить. Вместо слов снова хлынули слезы. Она была искренне расстроена и успокоилась только тогда, когда инспектор начал извиняться.

— Если бы Элен умела жить спокойно! — сказала она. — Я слышала, она получила очень хорошее место у какого-то мистера Филпота. После освобождения мы совсем потеряли ее из виду. Если она нормальная, то почему вдруг решила покончить с собой?

— Все хотели бы это знать. Особенно ее врачи и та молодая пара, у которых она жила.

— Холмсы. Да, они у меня были.

— Я знаю.

Снова по лицу миссис Мидоус промелькнуло внезапное удивление, но тут же исчезло.

— Да, разумеется. Это похищение…

— Нет, мы в контакте с самого начала. Они вам не говорили?

— Пожалуй, нет. Не помню. Я старалась им помочь, хотя с их стороны это нахальство. Не должны были они вмешиваться в дела Элен.

— Их дом был полон газа. Они могли сами там оказаться.

— Ох, разумеется! — миссис Мидоус заломила руки, — Нет, Элен не была бы так зла или безумна, чтобы убить своего любезного хозяина вместе с семьей при попытке самоубийства!

«Таким образом, теперь я ловко и окончательно оказался побит собственным же оружием», — подумал Браун. Он еще заглянул в местный полицейский участок, чтобы поговорить с инспектором Фростом, и, призадумавшись, вернулся в Лондон.

С помощью мистера Кука Уоррингтон-Риву удалось отыскать следы еще нескольких приятелей Френсис с ее студенческих лет. Кук знал, где живет вечно недовольный бывший руководитель школы, и от него адвокат узнал гораздо больше о главных поклонниках легкомысленной любительницы искусств.

Тот написал, что Френсис всегда была причиной осложнений в школе. Если мистер Рив хочет узнать еще больше — может рассказать это ему лишь лично и доверительно. Заинтригованный такой осторожностью, адвокат нанес визит, результаты которого его весьма заинтересовали.

Старик горел желанием поговорить о своих учениках и одновременно сгорал от любопытства. Но Уоррингтон-Рив не выдавал своих целей, хотя уже первая информация стала для него полной неожиданностью. Оказалось, что одним из самых страстных поклонников Френсис был некий Лесли Кук, кузен местного поверенного в делах. Талантом живописца он не обладал и покинул школу сразу после начала войны, был тяжело ранен в каком-то десанте, а потом стал работать бухгалтером, для чего подходил куда больше.

— Но об этом вы уже наверняка знаете, — злорадно добавил он, — разве что Стивен Кук скрыл это от вас.

Адвокат не ответил, и старик продолжал.

Вторым главным обожателем был также местный парень, исключительно талантливый, но феноменальный лентяй. Был мобилизован в те же дни, но вскоре уволен из армии в результате нервного срыва. Потом жил тем, что удавалось выжать из родных, а в перерывах рисовал. Начал, однако, делать себе имя, поскольку его ранние работы, признанные шокирующе авангардистскими, когда он их писал, теперь вдруг стали вызывать интерес и часто продавались по довольно высокой цене. Некоторые из них были даже куплены провинциальными картинными галереями. Неспособность сконцентрироваться и склонность потакать своим слабостям остановили его творческое развитие, но по-прежнему он периодически писал картины и в некоторых кругах был довольно высоко ценим. Жил он в южной части Лондона, сознательно избегая крупных колоний художников. Время от времени писал своему старому учителю, в основном для того, чтобы безуспешно попытаться выпросить хоть немного взаймы.

Это описание пополнило информацию, которую еще раньше передал адвокату мистер Кук. Жил художник неподалеку от Уимблдона.

Через несколько дней после того визита мистер Рив задумался, как бы лучше использовать полученные сведения. Было весьма интересно узнать, что один из предполагаемых отцов ребенка Френсис, если это вообще был ее ребенок, был тем самым поверенным, который в свое время доверил ему защиту Элен. Разумеется, в те давние времена и речи не шло о личных делах Френсис, за исключением тех, которые касались Элен. Может быть, Стивен Кук тоже ничего не знал о любовных приключениях своего кузена? Было неправдоподобно, чтобы Лесли захотел раздуть двойной скандал сейчас, когда Френсис была почтенной супругой известного и богатого Колина Мидоуса. Не было причин для беспокойства. Но однако…

Уоррингтон-Рив отбросил сомнения в Стивене, но ему пришло в голову, что если бы он собрался порасспросить его кузена о давних отношениях с миссис Мидоус, могла бы возникнуть неловкая ситуация, невзирая на то, что Лесли со Стивеном были близкими друзьями, оба жили в Уэйфорде и, очевидно, встречались друг с другом. Уоррингтон-Рив решил для начала пойти другим путем, тем более тот казался более многообещающим.

Раймон Торн был таким, каким его описал старый учитель: талант, катастрофически растраченный по пустякам.

Уоррингтон-Рив обнаружил его в разваливающемся доме с провалившимися полами, стоявшем за высоким забором в запущенном саду, совсем рядом с новым жилым районом, в двух милях от Сэндфилдс-авеню. Жил тот в мансарде, где окно, пробитое в крыше, давало хорошее освещение. Казалось, он уже в той стадии хронического алкоголизма, когда невозможно определить, трезв он или пьян. Но Френсис Клементс он помнил.

— Рыжая курва, — убежденно заявил он. — Законченная нимфоманка. Дома ее терроризировала старшая сестра. Во всяком случае, так она говорила. Эффектная штучка, а может, мне тогда так казалось. Ведь мы оба, понимаете, были очень молоды.

Он вздохнул и, удовлетворенный эффектом, вздохнул повторно, но слишком глубоко, ибо икнул, после чего громко рассмеялся.

— Я был не единственным, — многозначительно добавил он.

— Мне говорили.

Торн подозрительно хмыкнул.

— Что вам, собственно, нужно? Мне не Нравится, что вы хитростью вытянули мой адрес у старого дурня. Я-то думал, вы хотите купить картину…

— Это не исключено, — холодно ответил Рив.

— Тогда почему вы не смотрите на картины, вместо того, чтобы копаться в моем прошлом?

— Все это между собой связано. Вы знали ее сестру, Элен Клементс?

— Еще бы! Все о ней слышали. Громкое дело было, вы, наверное, знаете.

— Я был ее защитником.

Выражение лица Торна сразу переменилось. Или он сохранял ясную голову, несмотря на выпитое, или вовсе не был так пьян, как прикидывался.

— Так вот в чем дело — в той попытке самоубийства! Разумеется, я читал в газетах. Не понимаю только, при чем тут Френсис и я.

— Вы встречали Элен в этом районе?

— Да, — не задумываясь кивнул Торн, — Как-то я увидел ее на улице и шел следом до самого дома. Она меня, пожалуй, не заметила, впрочем, могла просто не узнать.

— Для чего вы шли за ней?

— Из любопытства.

— А раз вы узнали, где она живет, вы нанесли ей визит?

— Для чего? Я знаком был не с ней, а с Френсис, и все было так давно, что уже успел позабыть.

— Но вы помнили мисс Траб достаточно хорошо, чтобы узнать ее через пятнадцать лет. Чего вы от нее хотели?

— Чего я хотел? Ничего не хотел.

Говорил он все громче. Уоррингтон-Рив беспощадно продолжал натиск:

— Вы хотели от нее денег? Вы всегда просите у знакомых денег, не так ли? Это был шантаж?

Торн тяжело поднялся, трясясь от ярости.

— Убирайтесь! — заорал он, размахивая кулаками. — Сейчас же вон отсюда!

— Нечего так волноваться! — спокойно ответил адвокат, не трогаясь с места.

Живописец вновь опустился в кресло.

— Это ложь! — продолжал кричать он. — Если она утверждает, что я приходил к ней домой, то подло лжет! Не было меня там тогда. Могу доказать!