Леонид Шифман - Побег на Альфу Центавра (сборник) Страница 44

– Понимаю... Значит, ты слышала о ней и Стиве Кроуне? – высказала я предположение и оказалась права.

– Ты хочешь спросить, знаю ли я, что она жена Стива Кроуна? – уточнила Николь.

– Тогда, когда это все случилось, она была еще его невестой, – усмехнулась я, – а женой могла так и не стать, если бы мне не удалось распутать странную загадку одного глупого письма, однако поставившего бедную Анну в ужасно нелепое положение. Ведь, если бы не это письмо, она попросту могла бы обратиться в полицию.

– Письмо? – удивилась Николь.

– Именно письмо! – решительно подтвердила я, – оно поставило госпожу Крамм в совершенно идиотское положение!

– Расскажи-ка мне все сначала и по порядку, а то ты говоришь сплошными загадками, впрочем, ты умеешь закручивать интригу, – то ли упрекнула, то ли похвалила меня подруга.

– В чем и вся прелесть нашей игры, разве не так? – улыбнулась я, и продолжила свой рассказ, уже более четко излагая факты, – Анна пришла ко мне тогда, когда уже не очень была уверена в том, что станет женой господина Кроуна.

– Они передумали? Или, быть может, он отказался от своего слова? – не удержалась от вопросов Николь.

– Ну, что касается ее, то до этого момента она вовсе не собиралась вносить никакие изменения в свои планы, а вот что произошло с ее женихом, она хотела бы знать, собственно, за этим она ко мне и пришла, – объяснила я.

– Так, это уже становится интересным, рассказывай дальше, – в нашей игре появился азарт, причем и у меня и моей подруги.

– Итак, Анна мне рассказала, что накануне вечером ее Стив должен был заехать за ней, чтобы отправится на небольшую вечеринку в доме его брата. Она ждала Кроуна до полуночи, но он так и не появился. Телефон его не отвечал. Анна позвонила туда, куда они собирались, там Стива тоже не было. До самого утра девушка предпринимала попытки выяснить самостоятельно, что же произошло. У нее был знакомый полицейский, он тогда уже был на пенсии, но иногда... не подумай ничего плохого, он просто дружил с отцом Анны, когда тот был жив. Господин Крамм тоже был полицейским. Вот этот человек, используя свои дружеские связи, и пытался ей помочь. Все, что им удалось выяснить: Стив выехал из своего гаража примерно в восемь часов вечера...на спортивном автомобиле, который он действительно предпочитал, когда отправлялся за город. Вот и все. Куда он поехал? Где находился в тот момент? На эти вопросы они рано утром еще не знали ответа.

– А что случилось утром? – в голосе Николь я почувствовала некоторое напряжение.

– Потом пришло это письмо... – объяснила я

– По почте? – это был уже вполне деловой вопрос.

– Да, обычной почтой, и это тоже странно! – воскликнула я, чтобы усилить впечатление от закручиваемой мною интриги.

– Почему это-то странно? – удивилась Николь.

– Ну... Иногда они писали друг другу, но... пользовались электронной почтой.

– Понимаю. А...? Впрочем, я сначала хотела бы знать, что было в этом письме, и лучше бы увидеть его.

– Да, разумеется, но сейчас у меня его, к сожалению, нет. Письмо было действительно интересным, впрочем, я ожидала, что будет нечто в этом роде... Не стану утверждать, что запомнила его наизусть, но, думаю, что не слишком ошибусь, излагая сейчас тебе его содержание. Оно было примерно таким:

Дорогая Анна.

Я знаю, что мне нет прощения, но все же прошу тебя понять меня и простить. Ты ведь знаешь, что, когда мы познакомились, мое сердце было не вполне свободно. Но я надеялся, что время и мое отношение к тебе помогут мне залечить мою сердечную рану. Еще пару дней назад я считал, что все получилось, как задумывалось. Мне было хорошо с тобой, я совсем забыл о прежней боли, но вчера я увидел ее, ты ведь знаешь, о ком я пишу?

Я понял, что бесполезно обманывать себя. Ты заслуживаешь настоящего счастья и настоящей любви. Я проведу несколько дней на острове Канти, а ты за это время сможешь убедить всех, что это ты разорвала нашу помолвку. Я легко смогу тебе подыграть. Ты ведь сделаешь это для меня? Да и для себя тоже. Есть еще один деликатный момент. Мы ведь сохраним наши дружеские отношения? Я понимаю, что ты не захочешь взять у меня ничего, но я тебя очень прошу! Я вложил небольшую сумму на твой счет, считай это подарком твоей сестре на ее шестнадцатилетие.

Прости меня.

Стив Кроун.

Я пересказала, таким образом, содержание письма и посмотрела на Николь. Она задумалась, я видела, что она уже мысленно перебирает версии.

– Теперь я тебя, пожалуй, понимаю... Действительно, обратись девушка в полицию, кто бы стал ее заявление рассматривать всерьез после такого письма?

– Да, она мне сразу заявила, что это письмо – грубая подделка! Что она не верит ни одному слову из этой фальшивки! Но что ей скажут в полиции? Не показать это письмо она не могла, если бы подавала заявление об исчезновении своего жениха Кроуна. Имя Стива на конверте... Как минимум, почтальон мог об этом вспомнить.

– А как тебе самой показалось это письмо? – поинтересовалась Николь.

– Я тоже считала, что это произведение эпистолярной литературы принадлежит кому угодно, но только не Кроуну. Я его немного знала, его брат был моим клиентом, когда я еще занималась адвокатской работой. Нет, этот стиль дешевого романа никак не сочетался с весьма прагматичным характером режиссера Стива Кроуна.

– Конверт был обычным? – вдруг спросила Николь.

– Ну, да. А что? – не поняла я ход ее мыслей.

– Ну, у Кроуна наверное были какие-нибудь свои именные конверты, для деловой и личной переписки. В Америке…

– Возможно, какие-то особые конверты у него и были, но вряд ли отсутствие такого конверта как-то бы повлияло на действия полиции. А мы и без этого не сомневались, что письмо поддельное. Непонятно было только, зачем это было нужно и кому?

– Так эта Анна… Как ее? А! Вспомнила! Крамм! Она хотела, чтобы ты нашла ее жениха?

– Или хотя бы доказала, что все написанное в этом жутком письме – наглая и глупая ложь!

– Я думаю, что одно с другим связано, – заметила Николь.

– Наверное, – согласилась с ней я.

– А деньги действительно были вложены на ее счет? Она проверила?

– Да, они там были, но и тут возникли вопросы: номер счета узнать, было не проблемой, но зачем было делать анонимный вклад, если потом писать о нем в письме? Да и сумма вызывала сомнение... Ей не нужны были эти деньги, но она предполагала все же, что их отношения можно было бы оценить и подороже.

– Слушай, – Николь на несколько мгновений задумалась, затем продолжила, – а она знала, кто эта женщина? Та, о которой говорилось в письме.

– Она, конечно, догадывалась, о ком шла речь. Точнее, даже знала. Кроун рассказывал ей. Эта история давно стала чем-то вроде любимой сказки, которую вспоминаешь, можешь даже иногда цитировать, но перечитывать не решаешься, чтобы не нарушить прелесть воспоминаний. Понимаешь, о чем я?

– Если честно, то не очень. Она назвала тебе имя?

– Конечно, ведь оно известно было очень многим. Это была актриса Лиззи Лакт. Думаю, что и ты о ней кое-что слышала.

– Ну, понятно слышала. Она и у нас на экранах мелькает довольно часто. Но ей уже за сорок! – удивилась Николь.

– Да, но и Стив Кроун – не мальчик, они с Лиззи были знакомы с детства, – ответила я.

– Мужчина может себе позволить не думать о возрасте гораздо дольше, чем женщина, – философски заметила моя собеседница и опять задумалась.

– Их отношения к тому времени носили чисто дружеский характер, – продолжила я свой рассказ, – они редко видели друг друга, но иногда обменивались письмами. Лиззи любила своего мужа, она была прекрасной матерью трех очаровательных дочерей, и было очень странно, что вдруг всплыли отношения, каких никогда и не было, по сути.

– Тогда об этом не стоит и говорить, -согласилась Николь, – но все же не мешало бы ей задать пару вопросов, надеюсь ты это устроила?

– Да, но мне нужно было это сделать так, чтобы не привлечь внимание никогда не дремлющей прессы?

– Лиззи жила в Сент-Ривере?

– Нет. В Мервике. В общем, я попросила Анну Крамм оставить мне номер ее телефона и никому пока ни о чем не говорить. Еще попросила, чтобы она посоветовала своему другу полицейскому пока тоже воздержаться от активных действий. Наверняка тот, кто написал это письмо, мог наблюдать за ней и ее друзьями.

– А что и вправду следили? – почему-то этот факт вызвал у Николь удивление.

– Да, – подтвердила я, – за ней следили, она это заметила и приняла соответствующие меры, когда она вышла из дома, но она пошла к своему дантисту, перенесла визит на другое время, затем вышла через запасной выход на соседнюю улицу. Там зашла в кафе, убедилась, что за ней уже никто не наблюдает, и на такси приехала ко мне.

– Надо же! Действительно столько нелепостей! И что ты ей еще посоветовала? Ведь это не все?

– Сначала я задала ей глупейший вопрос, есть ли у нее знакомые журналисты?