Найо Марш - Смерть в театре «Дельфин» Страница 45

— Да, конечно. Сколько угодно. Останьтесь, сестра. С ним все в порядке.

— Вы тоже оставайтесь, Грантли, — распорядился Аллен.

Хирург провёл его в свой кабинет. Он явно сгорал от любопытства.

— Послушайте, — сказал Аллен, — мне нужно знать ваше чёткое, взвешенное, профессиональное мнение. Вы говорили, что мальчик вряд ли вспомнит то, что произошло непосредственно перед падением. А как насчёт событий за несколько минут до полёта через барьер?

— Быть может, они и всплывут. Время провала памяти — вещь непостоянная и непредсказуемая.

— А вам не кажется, что он уже почти вспомнил?

— Трудно сказать. Похоже, у него просто не хватило на это сил.

— А если он неожиданно увидит того, кто при нем напал на сторожа, сможет он узнать его и вспомнить, как все было?

— Не знаю. Я не специалист по амнезии и по черепно-мозговым травмам. Посоветуйтесь с более подходящим человеком.

Хирург помолчал, потом нерешительно спросил:

— Вы думаете, что шок при виде убийцы оживит память мальчика?

— Шок при виде того, кто напал на Джоббинса, а это произошло раньше и, быть может, лежит на самой границе провала памяти.

— Я не знаю.

— Нельзя ли поместить мальчика в отдельную палату, скажем, завтра, и допустить к нему трех-четырех посетителей? По очереди, с интервалом. По пять минут на каждого.

— Нет. Извините, но только не завтра.

— Послушайте, это действительно повредит ему? Серьёзно ухудшит состояние?

— Я не специалист.

— А кто специалист? Хирург взглянул на часы.

— Он может быть в своём кабинете.

— Где это?

— Видите ли…

— О, Господи! — воскликнул Аллен. — Я тоже умею быть преисполненным собственной значимости. Ведите меня к нему.

— Десять минут пятого, — сказал Аллен, сверившись с Биг Беном. — Надо бы перекусить. Они с Фоксом вернулись в машину.

— Уговорили их, мистер Аллен?

— Да. Великий бог оказался очень мягким, снисходительным человеком. Боюсь, именно того сорта, который так не нравится Граву. Должен признаться, я вполне его понимаю… В общем, мы отправились в палату, где юный Тревор успел не только проснуться, но и преисполниться самодовольством, а также потребовать хороший ужин. Заключение специалиста оказалось благоприятным. Мы можем приводить свою публику завтра, начиная с полудня. И не в часы для посещений. Обзвонить актёров и довести до их сведения, кто и когда должен прийти, нужно поручить Перигрину. Полиция на этой стадии вмешиваться не станет. Мы просто поприсутствуем, как бы случайно. Пусть Джей говорит чистую правду: мол, мальчик не может вспомнить, что случилось, и актёров просят прийти, чтобы дать шанс оживить его память.

— Одному из них эта идея придётся не по вкусу.

— Но и отказаться непросто.

— Нервишки могут не выдержать, особенно если учесть специфический темперамент. Заранее ничего не предугадаешь.

— Если у кого-нибудь и не выдержат нервы, то уж точно не у мисс Дестини Мейд. Как тебе понравилось представление в её квартире, Фоке?

— Ну, начать с того, что леди сильно расстроил факт моего присутствия. По-моему, мистер Аллен, ей нужна была не столько полицейская защита, сколько вы сами. Это просто бросалось в глаза, как бельё на верёвке.

— Возьмите себя в руки, Фоке.

— Судя по её словам, мы разминулись с мистером Найтом буквально на секунды. Всем своим поведением она давала понять, что он позвонил и обрушил на неё такую брань, что бедная мисс решила связаться с вами, а он ворвался как раз в тот момент, когда она говорила.

— Вот именно. Между ними произошла бурная сцена, которая завершилась звонкой пощёчиной. После чего герой-любовник, как вихрь, вылетел за дверь, а мы появились через несколько минут.

— Похоже, у неё и мысли не возникло позвонить мистеру Граву, чтобы он явился на её защиту. Мисс Мейд нужны были вы.

— Уверен, что в данный момент она активно исправляется. Надеюсь, что Гарри сумеет её успокоить.

— Самым доступным способом, — пробурчал Фоке.

— Через полчаса нам предстоит непростой разговор с Кондукисом.

— Ещё бы, — фыркнул Фоке. — Чего стоят одни орхидеи и случайные встречи. Интересно, знает ли мистер Грав о мистере Кондукисе, а мистер Кондукис — о мистере Граве?

— Который, учти, является его дальним родственником. Весьма вероятно, что о них обоих знает Найт и действует соответственно.

— А, одна шайка. Казалось бы, заявления об уходе должны сыпаться, как осенние листья, но все перекрывает одна фраза: Спектакль Должен Продолжаться, — заметил Фоке.

— Кстати, спектакль, идущий с аншлагом и очень престижный. Не говоря уже о весьма завидных ролях. Однако, бьюсь об заклад, скандал уже так просто не урегулировать.

— Я не знаю, зачем нам встречаться с мистером Кондукисом. О чем с ним говорить? Какое он вообще имеет отношение к этому делу?

— Он был в театре и знал комбинацию.

— С этим не поспоришь.

— Он странный человек, Фоке. Холоден — да, однако не бесчувствен. Никаких намёков на прошлое, кроме богатства и неопределённой национальности. Небывалая удача в любых начинаниях — почти всегда стопроцентная прибыль. Большую часть времени он, британский гражданин, проводит за границей. Раньше это было на «Каллиопе», пока она не раскололась пополам шесть лет тому назад. Что ты думаешь о сообщении Джея по поводу карточки с меню?

— Любопытно. Если, конечно, он прав. Но больше похоже на совпадение. Например, две подписи могли наложиться одна на другую.

— Можно проверить список пассажиров. Только вряд ли это случайное совпадение. Мирок Кондукиса довольно тесен. Катастрофа, конечно, вызвала расследование. Кондукиса тогда не трогали. Он поправлял здоровье в частной лечебнице. Диагноз: истощение и нервный шок.

— Может быть, после этого он и стал со странностями? — предположил Фоке.

— Все может быть. Отчёт Джея о его поведении тем утром…. Черт! Ботинки!

— То есть? — безмятежно спросил Фоке.

— Дешёвка, конечно, но все равно слушай. Фоке выслушал.

— Хоть вы сами всегда говорите «не гадай», — сказал он, — но, честно, мистер Аллен: если вас вдруг озаряет, я всегда готов рискнуть. Впрочем, сейчас я как раз не уверен, что выйдет что-нибудь путное.

— Не знаю, не знаю…

Они ещё минут пять обсуждали отчёт Перигрина, а затем Аллен взглянул на часы и объявил, что им пора. На полдороге к Парк Лейн он произнёс:

— Вы прошлись по всему имуществу в театре, не так ли? Никаких музыкальных инструментов не обнаружили?

— Ни одного.

— Уилл должен был петь романс «смуглой леди», аккомпанируя себе на лютне. В спектакле этого нет.

— Может быть, Найт не умеет петь.

— Весьма вероятно.

Машина свернула к Друри Плэйс.

— Я собираюсь вцепиться в заметки Перигрина Джея так, как мистер Кондукис некогда цеплялся за свой плот, — сообщил Аллен.

— Я до сих пор не знаю, как мы собираемся держаться, — пожаловался Фоке.

— Пусть линию поведения задаст он сам. Пошли. Мэйсон провёл их в самодовольно-ненавязчивую прихожую, где навстречу полицейским двинулся бледный молодой человек. Аллен помнил его по своему первому визиту. Секретарь.

— Мистер Аллен и э-э…

— Инспектор Фоке.

— Здравствуйте. Мистер Кондукис в библиотеке. Он очень расстроен случившимся. Очень. Особенно из-за мальчика. Мы, разумеется, послали цветы и прочие мелочи и связались с работниками театра. Мистер Кондукис настаивает, чтобы было сделано все возможное. Вы, мистер Аллен, найдёте его в… э-э… довольно нервном состоянии. Он очень расстроен.

Они бесшумно подошли к двери библиотеки. Часы мелодично пробили шесть.

— Суперинтендант Аллен и инспектор Фоке, сэр.

— Да. Спасибо.

Мистер Кондукис стоял у противоположной стены и смотрел в окно. В вечернем свете длинная комната имела сугубо академический вид. Детали интерьера были подобраны так, что вызывали в памяти период Эдварда, как, впрочем, и сам мистер Кондукис. Он казался аллегорией Богатства.

Мистер Кондукис отошёл от окна, и Аллену показалось, что ему дурно. Правда, зеленоватая бледность могла объясняться отблеском яблочно-зелёных стен. К пиджаку хозяина была приколота гардения, из нагрудного кармана высовывался уголок темно-красного шёлкового платка.

— Добрый вечер, — поздоровался мистер Кондукис. — Я рад, что вам удалось прийти. Рад видеть вас снова.

Он протянул руку. Длинная белая кисть слегка дрогнула, словно пыталась уклониться от соприкосновения.

Беззвучно появился Мэйсон с подносом, поставил его на столик, застыл на мгновение, поймал взгляд хозяина и удалился.

— Выпейте что-нибудь, — тоном приказа предложил мистер Кондукис.

— Спасибо, но я на службе, — ответил Аллен. — Вам, конечно, это не должно мешать.

— Я трезвенник, — сообщил мистер Кондукис. — Присядем?

Они опустились в неимоверно удобные темно-красные кожаные кресла.

— Вы сообщили, сэр, что хотите встретиться с нами, — начал Аллен, — но мы, так или иначе, сами просили бы об интервью. Быть может, проще всего будет начать с вопросов, которые тревожат вас, а затем, если позволите, выяснить несколько моментов, относящихся к обычной следовательской рутине.