Энтони Беркли - Суд и ошибка. Осторожно: яд! (сборник) Страница 47

Все это, на взгляд мистера Тодхантера, выглядело весьма непринужденно, пока он стоял со своей свитой юристов, обсуждая погоду.

Тут вдруг сэр Эрнест спохватился, хлопнул себя по лбу и заботливо, словно опытная сиделка, усадил мистера Тодхантера на свидетельскую скамью.

– Но я превосходно себя чувствую, – запротестовал мистер Тодхантер, который в самом деле чувствовал себя куда лучше, чем все последнее время, может быть, потому, что наконец покинул постель и мог начать действовать.

– Дружище, – внушительно отозвался сэр Эрнест, – моя задача – сделать так, чтоб вы дожили до конца процесса, и я ее выполню. Джеймисон, как только он начнет давать показания, попросите разрешения усадить его, ладно? Вы, конечно, слышали, в каком состоянии его здоровье?

Мистер Джеймисон согласился попросить, чтобы клиенту позволили сесть, тоном своим выразив сомнение в том, что эта просьба будет уважена.

Зал суда наполнился гулом голосов. Мистер Тодхантер, взглянув вверх, заметил над балконными перилами ряд голов, вытянутых, чтобы его увидеть, вытаращенные глаза и рты, приоткрытые, как у рыбин. Он поспешно отвел взгляд.

Постепенно зал заполнялся. Мистеру Тодхантеру указали на видного французского юриста и не менее видного американского судью. Очевидно, дело его имело не только национальный, но и международный резонанс. С не меньшим удивлением мистер Тодхантер заметил в зале несколько вызывающе одетых дам, которые глазели на него и перешептывались, демонстрируя то отсутствие манер, которое до оснований потрясло его старомодные представления о дамах и их поведении на публике. С некоторым отвращением он осведомился у сэра Эрнеста, кто бы это мог быть.

– Шлюхи, – не церемонясь, объяснил тот.

– Но зачем они здесь?

– Да чтобы поглазеть на вас, дружище, и развлечься задешево.

– Но как их сюда пустили?

– Ну, об этом лучше справиться у лорд-мэра и судебных исполнителей. Они…

– Тс-с! – перебил его Фуллер. – Идут!

Где-то вроде бы за помостом раздалось три громких стука, и все поспешно поднялись, в том числе и мистер Тодхантер. Через боковую дверь, в которую, собственно, и стучали, в зал вошла небольшая процессия. Первым шагал лорд-мэр, осанистый и статный в своей мантии и цепи, потом три олдермена, судебные исполнители с помощниками, и, наконец, показалась крохотная, как у карлика, иссохшая фигурка самого судьи, который славился тем, что никогда не шутил и не ронял лишнего слова.

Вошедшие расселись за столом, лорд-мэр засиял своей цепью ровно по центру. Тонким голоском судья пригласил французского юриста и американского судью занять два свободных трона. Теперь все места на помосте были заняты.

– Ступайте же, – прошептал сэр Эрнест мистеру Тодхантеру.

– Куда? – тупо спросил тот.

– На скамью подсудимых.

С таким лицом, что лучше бы ему провалиться сквозь землю, мистер Тодхантер направился к загородке, в которой полагается сидеть подсудимому. Полицейский вежливо придержал для него дверцу. Надзирателей внутри загородки не было – мистер Тодхантер под арестом не числился. В пространстве ограды чувствуя себя потерянным и одиноким, мистер Тодхантер сместился к барьеру, вцепился в него, как утопающий, и, моргая, уставился на судью. Положение его было самое дурацкое, и он не мог не чувствовать недовольства.

Тут до него дошло, что кто-то торопливо и монотонно что-то зачитывает.

– Если кто-нибудь может известить милордов королевских судей или королевского прокурора, выступающих по этому делу, возбужденному его королевским величеством против обвиняемого, находящегося на скамье подсудимых, об изменах, убийствах, тяжких преступлениях и неблаговидных поступках, совершенных данным обвиняемым, пусть они выйдут вперед и будут выслушаны, ибо обвиняемый находится на скамье подсудимых в ожидании оправдательного приговора. И все те, кто призван обвинением и защитой дать показания против подсудимого или в его пользу, пусть они выйдут вперед и дадут свои показания или откажутся от своих показаний. Боже, храни короля.

Сразу после этого откуда-то из-за помоста выскочил неизвестный в парике и мантии и обратился непосредственно к мистеру Тодхантеру:

– Лоуренс Баттерфилд Тодхантер, вы обвиняетесь в том, что двадцать восьмого сентября минувшего года убили Этель Мэй Бинс. Виновны вы или невиновны?

– Простите? – растерялся мистер Тодхантер.

Какая Этель Мэй Бинс? Никакой Этель Мэй Бинс он не убивал! Но потом он припомнил, словно во сне, что ведь ему называли настоящее имя Джин Норвуд… да, наверное, как раз оно и было – Этель Мэй Бинс…

– Да, виновен, – в замешательстве отозвался он, заметил выражение ужаса на обширном лице сэра Эрнеста, где с избытком хватало места для всех выражений. Это зрелище потрясло его. – То есть, – спохватился мистер Тодхантер, пытаясь собраться с мыслями, – нет, невиновен.

– Вы заявляете, что невиновны? – четко переспросил секретарь суда.

– В убийстве невиновен, – повторил мистер Тодхантер, пытаясь произносить слова так же четко. Вцепившись в барьер, он чувствовал на себе все взгляды, все острее осознавал, что начал хуже некуда, и дикая мысль мелькнула в его голове: еще, чего доброго, оправдают, но признают помешанным!

Мистер Джеймисон меж тем, не слишком надеясь на удачу, выполнял наказ сэра Эрнста.

– Ваша честь, я ходатайствую от имени обвиняемого. Состояние его здоровья внушает серьезные опасения. Будет ли ему позволено сесть до того, как приведут к присяге присяжных?

Его честь склонил свою дряхлую голову.

– Разумеется.

Мистер Джеймисон изобразил лицом удивление.

Дружелюбного вида полицейский придвинул к мистеру Тодхантеру стул, и тот с благодарностью сел. Происходящее все еще казалось ему нереальным, как театральная постановка. С тем же ощущением сна он следил за тем, как приносят присягу присяжные.

Отводов присяжным не было. Судьбу мистера Тодхантера предстояло решить десяти мужчинам и двум женщинам. С вполне естественным интересом пристально посмотрев на них, мистер Тодхантер заметил вдруг, что все они стараются не встретиться с ним взглядом. Порозовев, он отвернулся и перевел глаза на юркого, оживленного судебного секретаря. Он не привык к тому, чтобы люди избегали его взгляда.

Судебный секретарь обратился к присяжным:

– Господа присяжные заседатели, подсудимый Лоуренс Баттерфилд Тодхантер обвиняется в убийстве Этель Мэй Бинс, совершенном двадцать восьмого сентября прошлого года. Он заявил о своей невиновности. Вам предстоит выслушать показания свидетелей и решить, виновен он или нет.

Присяжные выглядели самым торжественным образом.

«Мог бы обойтись и без Баттерфилда», – кисло подумал мистер Тодхантер, который терпеть не мог свое второе имя и последние двадцать лет успешно скрывал его.

Тут неспешно поднялся сэр Эрнест Приттибой, совсем по-домашнему, чем несколько удивил мистера Тодхантера, завернувшись в свою мантию, как в банное полотенце, и заговорил благодушно и непринужденно:

– Возьму на себя смелость обратить внимание его чести и господ присяжных, что дело это не совсем обычное. Как нам известно, другой человек уже приговорен по обвинению в совершении этого преступления и теперь находится в тюрьме в ожидании казни; казнь же отложена до окончания данного судебного процесса. Само по себе это обстоятельство уже довольно-таки необычно. Мало того, необычность его усугубляется тем, что это частное обвинение. Поручение вести дело поступило ко мне не от представителей власти, а от частного лица, а именно мистера Фёрза.

Мотивы, побудившие мистера Фёрза к возбуждению этого практически беспрецедентного дела, суть мотивы порядка самого высшего и затрагивают интересы всего общества. Как вы услышите от него самого, он оказался в совершенно особом положении – в положении, не оставившем у него сомнений, что смерть мисс Бинс является делом рук мистера Тодхантера, а не Винсента Палмера, который уже приговорен к смерти за это преступление. Вам станут ясны причины убежденности мистера Фёрза, и не в последнюю очередь – то, что за несколько недель до преступления мистер Тодхантер в приватной беседе сообщил мистеру Фёрзу о своем намерении совершить убийство. В то время он еще не выбрал жертву и, по сути дела, советовался с мистером Фёрзом по этому поводу.

Таким образом убежденный в том, что обвинительный приговор по этому делу вынесен невиновному, мистер Фёрз счел необходимым возбудить новые слушания, дабы исправить вопиющую, по его мнению, ошибку правосудия, и возбудил их, сразу скажу, с полного согласия и одобрения самого мистера Тодхантера, который так же и даже более того заинтересован в том, чтобы исправить несправедливость. Замечу, что с момента совершения своего преступного деяния, в котором он полностью сознался, мистер Тодхантер ведет себя в соответствии со всеми нормами нравственности и приличия. И считаю своей обязанностью, – торжественно заявил сэр Эрнест, – обязанностью неприятной, но неизбежной, подчеркнуть, что надлежащие органы власти – не стану изъясняться намеками, я говорю о служащих полиции и представителях закона, к которым мистер Тодхантер обратился с признанием, едва услышав об аресте Винсента Палмера, – не придали никакого значения его рассказу.