Артур Гриффитс - Пассажирка из Кале (сборник) Страница 48

– Ничто не сможет меня заставить пойти на это. Разве вы не знаете… Наверное, вы не знаете, но позвольте вас заверить, графиня, ничто и никогда не заставит меня забыть, как высоко я вас ценю. Я всегда буду доверять вам, верить в вас, думать о вас хорошо.

– Как же мне приятно, что вы так говорите! Особенно сейчас, в такую минуту, – очень тихо промолвила она и робко подняла на него глаза.

Ее пальцы все еще лежали на его руке, накрытые его ладонью, и она стояла к нему так близко, что сэру Чарльзу было очень просто и даже вполне естественно обвить второй рукой ее талию и притянуть к себе.

– И сейчас… в такую минуту… позвольте мне сказать одно слово, – прошептал он ей на ухо. – Вы дадите мне право оберегать вас? Быть рядом с вами, делить с вами невзгоды или защищать вас от них?

– Нет, нет, нет, не сейчас! – Она умоляюще подняла на него полные слез глаза. – Я не могу, не хочу принимать такую жертву. Вы благородный человек, у вас чистое сердце, поэтому вы так говорите. Но вы не должны связывать себя со мной, не должны ввязываться…

Он прервал ее возражения самым старым и самым действенным из известных для таких случаев способов. Первый сладкий поцелуй скрепил столь быстро возникшее между ними согласие.

И после этого она сдалась. Не осталось ни сомнений, ни колебаний. Она, приняв его любовь так же, как он предложил ее, свободно, всем сердцем и душой, забилась под его крыло, как потрепанная бурей голубка возвращается в гнездо, и там, проворковав тихо: «Мой рыцарь… Мой единственный, настоящий рыцарь», прижалась к нему, охотно и полностью отдавшись его нежным ласкам.

Такие мгновения, выхваченные из полного трепетного волнения сердца, вдвойне приятны и милы, когда за плечами беда.

Глава XVI

Они сидели, взявшись за руки, и почти не разговаривали, им хватало обретенной любви и осознания того, что они вместе. Время летело слишком быстро, и наконец сэр Чарльз с улыбкой предложил:

– Знаете ли вы, милая графиня…

– Меня зовут Сабина… Чарльз.

– Сабина, дорогая, быть может, это прозвучит прозаично, но знаете ли вы, что я умираю от голода? Я пришел сюда сразу же, не пообедав.

– Я тоже, – улыбнулась она. – Я собиралась пообедать, когда… Когда вы появились, как вихрь, а после этого все случилось так быстро.

– Вы жалеете, Сабина? Вы бы хотели… Вы бы хотели, чтобы этого не было? – Ласковым движением она накрыла пальцами его губы.

– Ни за что на свете. Но вы, военные… Вы ужасные люди! Вам невозможно противиться.

– Что вы! Это перед вами невозможно устоять. Но почему бы нам не сходить пообедать куда-нибудь. «Дюран», «Вуазин», «Кафе дю ля Пе»? Какое место предпочитаете?

– Я надеюсь, нас не попытаются остановить?

– Кто захочет нас останавливать? – спросил он.

– Люди в гостинице… полиция… Я не могу сказать точно кто, но очень боюсь, что такое может случиться. Я не совсем понимаю управляющего. Он несколько раз приходил, но разговаривал как-то странно, даже грубо.

– Так он ответит за это, – горячо произнес сэр Чарльз. – Я думаю, здесь вина этого грубияна сыщика. Все же они вряд ли посмеют…

– Сыщика? Он здесь? Вы уверены?

– Полностью уверен. Один из тех, кто был на Лионском вокзале. Я узнал его, и он был чересчур назойлив. Я даже поймал его, когда он пытался… Ах да, кстати… Я спас от него эту телеграмму.

Он достал небольшой голубой конверт из нагрудного кармана и протянул ей, поцеловав кончики ее пальцев, когда она его взяла.

– Ах!

Внезапное восклицание сорвалось с ее губ после того, как она, довольно небрежно разорвав конверт, пробежала взглядом послание.

– Что случилось? – с тревогой в голосе спросил он. – Я могу узнать?

Она не протянула ему телеграмму и неуверенно произнесла дрожащим голосом:

– Не знаю. Не думаю… Конечно, я не хочу от вас что-либо скрывать, но все же это дело, боюсь, касается только меня одной. Я не должна вас втягивать в это.

– Все, что касается вас, – мое дело. Я не хочу вызывать вас на откровенность, но…

Она покорно отдала ему телеграмму с негромким вздохом облегчения, впервые за многие годы почувствовав, что есть кто-то, готовый принимать решения вместо нее, готовый взвалить на свои плечи бремя ее забот.

Он прочитал телеграмму, но ничего не понял. В послании говорилось: «Должен увидеть вас немедленно, умоляю вас приехать. Гортензия здесь и доставляет неприятности. Только вы можете с нею совладать. Не задерживайтесь. Приезжайте немедленно, или нам придется отправиться к вам. Рипальди, гостиница “Ивуар”, Рю Бельшасс».

– Что это значит? Кто это прислал? Кто такой Рипальди? – довольно бесцеремонно спросил сэр Чарльз.

– Он… он… О Чарльз, мне нужно идти. Все, что угодно, лишь бы он сюда не приходил.

– Рипальди? Кажется, я слышал это имя. Не был ли он среди пассажиров спального вагона? Шеф полиции несколько раз упоминал о нем. Я прав? Пожалуйста, ответьте, я прав?

– Да, да, этот человек был с нами. Темноволосый. Он сидел рядом с дверью.

– Ах да, конечно. Но что… Но что, во имя всего святого, вас может связывать? Какое право он имеет посылать вам такие дерзкие сообщения? Расскажите мне все, Сабина. Вы же признали, что я имею право спрашивать.

– Да, конечно. Я расскажу все, Чарльз, но не сейчас… Не здесь. Мне нужно идти. Я поступила очень неправильно, очень глупо… Но идемте же, идемте. Я так боюсь, что он может…

– Так я могу пойти с вами? Вы не возражаете?

– Я бы очень этого хотела… Но поспешим!

Она подхватила котиковый жакет и протянула ему, чтобы он помог ей его надеть, что он и сделал, весьма галантно и заботливо, расправив оба пышных рукава под плечами и продолжая увлеченно говорить, пока она покорно и терпеливо стояла перед ним.

– А Гортензия? Это ваша горничная… Женщина, которая сбежала? Каким образом она оказалась с итальянцем? Честное слово, ничего не понимаю.

– Этого я тоже не могу объяснить. Все это так странно, необъяснимо. Но мы скоро все узнаем. Прошу вас, Чарльз, будьте терпеливы.

Они вместе спустились во внутренний двор гостиницы и, пройдя под аркой, вышли мимо стойки портье на улицу.

Увидев их, портье выбежал из-за стойки, догнал их и встал перед ними, перегораживая путь.

– Одну минутку, мадам, – произнес он отнюдь не примирительным тоном. – С вами хочет поговорить управляющий. Он попросил меня это вам передать и остановить вас, если вы будете уходить.

– Управляющий может поговорить с мадам, когда она вернется, – сердито ответил ему генерал.

– У меня приказ, и я не могу позволить ей…

– В сторону, мерзавец! – взорвался генерал. – Или клянусь, я преподам вам такой урок, что вы пожалеете, что на свет родились.

В это мгновение появился сам управляющий, и портье обратился к нему за помощью и защитой.

– Я просто передавал мадам ваши слова, мсье Огюст, а этот господин вмешался, стал меня оскорблять, угрожать…

– Я уверен, вы преувеличиваете, здесь какая-то ошибка, – любезным голосом произнес управляющий. – Но я действительно хотел поговорить с мадам. Хочу спросить, довольна ли она своим номером. Апартаменты, которые она обычно снимает, неожиданно освободились. Быть может, мадам хочет взглянуть на них и переехать?

– Благодарю вас, мсье Огюст, вы очень добры, но в другой раз. Сейчас я очень спешу. Когда я вернусь через пару часов, не сейчас.

Управляющий рассыпался в извинениях и больше не чинил им препятствий.

– О, как пожелаете, мадам. Превосходно. Тогда позже, когда у вас будет желание.

По-видимому, он добился своего, потому что с дальней стороны, наверняка после какого-то условного сигнала, появился Галипо. Коротким кивком сыщик отменил данный ранее запрет.

Был подан экипаж, и сэр Чарльз, усадив графиню, повернулся к извозчику, чтобы дать указания, когда возникло новое осложнение.

Кто-то, вышедший из-за угла, увидел, как графиня садилась в фиакр, и крикнул издалека:

– Стойте! Остановитесь! Я хочу поговорить с этой женщиной. Задержите ее. – Это был резкий голос маленького мсье Фльосона, которого большинство из присутствующих – а графиня и сэр Чарльз так уж точно – узнали сразу.

– Нет, нет, нет… Не дайте ему задержать меня… Я не могу сейчас ждать, – взволнованно и сбивчиво зашептала она, и эта мольба не осталась не услышанной ее верным и преданным другом.

– Трогай! – крикнул он извозчику с повелительной интонацией человека, привыкшего отдавать команды. – Вперед! Гони, что есть духу! Плачу вдвое. Скажите ему, куда ехать, Сабина. Я приеду позже. Скоро.

Фиакр сорвался с места и загромыхал по улице, а генерал повернулся к мсье Фльосону.

Маленький сыщик от ярости и разочарования побледнел как полотно. Но он был человеком расторопным, и потому, прежде чем наброситься на опостылевшего англичанина, который уже не первый раз сорвал его планы, он крикнул Галипо:

– Скорее! За ними! Следуйте за ней, куда бы она ни поехала. Возьмите. – Он сунул в руку подчиненному какую-то бумагу. – Это ордер на ее арест. Хватайте ее, где найдете, и везите на Ке де л’Орлож. – Это обиходное название главного управления французской полиции.