Агата Кристи - Каприз Страница 5

— Вы видите, — сказала она доверительно, — оно мне подмигивает.

Она вдруг разразилась смехом. Пуаро был несколько шокирован: это был громкий истерический смех.

— Хэтти, — донесся с другого конца комнаты голос сэра Джорджа. Голос был мягок и добр, но в нем чувствовалось и требование. Леди Стаббс перестала смеяться.

Пуаро продолжал в традиционном духе:

— Девонширские места великолепны! Не правда ли?

— Они красивы днем… когда нет дождя. Но здесь нет ночных клубов, — добавила она печально.

— А, понимаю: вы любите ночные клубы?

— О, да! — пылко ответила леди Стаббс.

— А почему вы их так любите?

— Там много музыки и можно потанцевать. Я надеваю свои самые лучшие наряды, браслеты, кольца. На других женщинах тоже красивые наряды и драгоценности, но мои лучше.

Она улыбнулась с нескрываемым удовлетворением. Пуаро вдруг почувствовал к ней жалость.

— И это вас очень развлекает?

— Да. И казино мне нравится. Почему в Англии нет казино?

— Мне это тоже интересно, — ответил со вздохом Пуаро. — Я полагаю, дух казино противоречит английской натуре.

Она посмотрела на него непонимающим взглядом, потом, слегка склонившись к нему, сообщила:

— Однажды в Монте-Карло я выиграла шестьдесят тысяч франков. Я поставила на двадцать седьмой номер, и он выиграл.

— Это, должно быть, очень волнует, мадам.

— О, да! Джордж дает мне деньги на игру, но я обычно проигрываю, — сказала она с грустью.

— Это печально.

— О, это не имеет значения. Джордж очень богат. Хорошо быть богатым, не правда ли?

— Очень хорошо, — ответил вежливо Пуаро.

— Если бы я не была богатой, я, наверное, была бы похожа на Аманду.

Она перевела взгляд на мисс Брэвис за чайным столом и внимательно и бесстрастно стала изучать ее.

— Вы не находите, что она очень уродлива?

В этот момент мисс Брэвис подняла голову и посмотрела в ту сторону, где они сидели. Леди Стаббс говорила негромко, но Пуаро подумал, не услышала ли мисс Брэвис ее слов. Он отвернулся, и его взгляд встретился с насмешливым взглядом капитана Уорбартона.

Пуаро постарался переменить тему разговора.

— Вы были очень заняты в подготовке к празднеству? — спросил он.

— О, нет, — Хэтти Стаббс покачала головой. — Мне кажется, что это очень скучное и очень глупое занятие. В поместье ведь есть слуги и садовники. Почему бы им не заняться этой работой?

— О, моя дорогая, — вмешалась миссис Фоллиат. Она только что подошла и села возле, на диване. — Эти сословные принципы вам были внушены, когда вы воспитывались на своем острове. Но в наши дни жизнь в Англии, к сожалению, совсем другая. Сейчас почти все нужно делать самому, — добавила она, вздохнув.

Леди Стаббс пожала плечами.

— Я считаю, что это глупо. Какой же тогда смысл быть богатым, если все нужно делать самому?

— Не все, — миссис Фоллиат улыбнулась ей, — а только кое-что. Я сама люблю возиться в саду или готовиться к празднеству, вроде завтрашнего.

— Оно будет похоже на вечеринку? — спросила леди Стаббс с надеждой.

— Да. Но только будет много-много людей.

— Как в Эскоте[6]? Огромные шляпы, и все такие шикарные?

— Ну, не совсем как в Эскоте, — сказала миссис Фоллиат и мягко добавила: — Но вы должны попробовать, и вам понравятся сельские обычаи, Хэтти. Вам следовало бы помочь нам утром, а не лежать в постели до чая.

— У меня болела голова, — капризно объявила Хэтти. Ее настроение вдруг изменилось, и она нежно улыбнулась миссис Фоллиат.

— Но завтра я буду послушная и буду делать все, что мне скажут.

— Это будет очень мило с вашей стороны, дорогая.

— А у меня сегодня новое платье. Его принесли утром. Поднимитесь со мной наверх и взгляните на него.

Миссис Фоллиат колебалась. Леди Стаббс встала.

— Вы должны пойти, — сказала она настойчиво. — Пожалуйста. Платье такое красивое! Пойдемте!

— О, с удовольствием…

Миссис Фоллиат усмехнулась и встала.

Когда вслед за высокой фигурой Хэтти сна выходила из комнаты, Пуаро взглянул на ее лицо и был поражен: вместо недавней улыбки оно выражало крайнюю усталость и скуку. Казалось, на какой-то момент она утратила бдительность и стала безразлична к соблюдению светских приличий. И даже больше: возможно, она страдала какой-нибудь болезнью, о которой, подобно многим женщинам, никому не рассказывала. «Она не из тех, кто ищет жалости или сочувствия», — подумал Пуаро.

В кресло, только что оставленное Хэтти, опустился капитан Уорбартон. Он тоже посмотрел на дверь, через которую вышли обе женщины, и, растягивая слова, с ухмылкой заговорил:

— Прекрасное создание, не правда ли?

Было очевидно, что его слова относились не к старшей. Он уголком глаза проследил за тем, как сэр Джордж прямо через растворенное французское окно вышел наружу, увлекая за собой миссис Мастертон и миссис Оливер, и продолжал:

— Окрутила старика Стаббса по всем правилам. Ей все нипочем! Драгоценности, норковые манто и прочее. Я так и не узнал, понимает ли он, что у нее на чердаке немного не хватает. Наверное, считает, что это не имеет значения. В конце концов, этим парням с деньгами не так уж и требуется интеллектуальное общение.

— Кто она по национальности? — спросил с любопытством Пуаро.

— Похоже, из Южной Америки. Но я полагаю, родом она из Вест-Индии. С одного из тех островов, где сахар, ром и тому подобное. Из одного старинного рода — креолка, разумеется, не смешанной расы. На этих островах, как я понимаю, браки внутриродовые… Этим-то и объясняется их умственная неполноценность.

К ним подошла юная Легги.

— Послушайте, Джим, — сказала она, — вы должны быть на моей стороне. Ту палатку нужно поставить там, где мы все решили, — в дальнем конце лужайки, тыльной стороной к рододендронам. Это единственное подходящее для нее место.

— Мадам Мастертон думает иначе.

— Ну и что ж, вы должны убедить ее.

Он по-лисьи ей улыбнулся:

— Миссис Мастертон — мой босс.

— Ваш босс — Уилфрид Мастертон. Член парламента — он.

— Пожалуй. А нужно было бы наоборот. Разве не видно, что он у нее под башмаком?

Сэр Джордж снова через окно вернулся в гостиную.

— А, вот где вы, Пегги, — сказал он. — Вы нам нужны. Вы не подумали о тенте для тех, кто будет намазывать маслом булочки и разыгрывать по лотерее пирожные. А почему фруктовая палатка стоит там, где должны торговать модной шерстью? Где Эми Фоллиат? Только она одна может говорить с этими людьми.

— Она пошла наверх с Хэтти.

— О, вот как…

Сэр Джордж как-то беспомощно посмотрел по сторонам. Мисс Брэвис вскочила с места, где она заполняла пригласительные билеты.

— Я вам ее приведу, сэр Джордж, — предложила она.

— Благодарю вас, Аманда.

Мисс Брэвис вышла.

— Нужно раздобыть колючей проволоки, — проворчал сэр Джордж.

— Для праздника?

— Нет, нет. Загородить там, где наш лес граничит с Худоун-Парком. Старая ограда пришла в негодность, и теперь там ходят.

— Кто ходит?

— Туристы! — выпалил сэр Джордж.

— Вы напоминаете Бетси Тротвуд, воюющую с ослами.

— Бетси Тротвуд? Кто она? — спросил сэр Джордж простодушно.

— Это из Диккенса.

— О, Диккенс. Я читал когда-то «Записки Пиквика». Неплохо. Совсем неплохо. Я был поражен. Но серьезно, эти туристы представляют настоящую опасность с тех пор, как здесь открыли эту шутовскую молодежную гостиницу. Они лезут на вас в своих невероятных рубашках со всех сторон. Сегодня я встретил одного, у которого по всей рубашке были намалеваны ползающие черепахи — такое не привидится, даже если хватишь целую бутылку. Половина не может говорить по-английски — лопочут что-то невразумительное… — Он передразнил: «О, пожалуйста… сказал мне… это дорога на переправу?» Я объясняю им, что не это, кричу на них и отправляю туда, откуда они пришли, а они уставятся на тебя и лишь моргают глазами. А девушки еще и хихикают. Понаехало сюда отовсюду. Кого только не встретишь — итальянцев, югославов, голландцев, финнов. Я не удивлюсь, если встречу эскимоса! И не удивлюсь, если половина из них — коммунисты, — заключил он мрачно.

— Оставьте в покое коммунистов, Джордж, пойдемте, — сказала миссис Легги. — Я помогу вам справиться с несговорчивыми женщинами.

Уводя его, она обернулась:

— Пойдемте и вы, Джим. Пойдемте, если не боитесь, что вас разорвут на части.

— Хорошо, но я хотел бы ввести месье Пуаро в курс дела в связи с «расследованием убийства». Он ведь будет присуждать призы.

— Вы это сделаете потом.

— Я подожду вас здесь, — согласился Пуаро.

Наступила тишина. В кресле потянулся и вздохнул Алек Легги.

— Женщины… они, как пчелиный рой. — Он повернул голову и посмотрел в окно. — К чему все это? Какой-то глупый праздник в саду, который ни для кого не имет никакого значения.