Джозефина Белл - Легкая добыча Страница 5

Миссис Мидоус взяла конверт, довольно неохотно, как показалось дежурной сестре.

– Может быть, это нужно отдать в полицию...

– Полагаю, он хотел этого избежать. Конверт адресован вам и был всунут ему в портфель, где полиция искать бы не стала. Потому он и принес его сюда.

– Я спрашиваю себя, что с ним делать, – повторила миссис Мидоус, не отрывая глаз от конверта.

– Вы не намерены вначале прочитать?

– Пожалуй...

Она достала небольшой листок бумаги, и сестра заметила, как взгляд ее забегал по строчкам. Несколько секунд миссис Мидоус сидела со склоненной головой, потом закрыла лицо руками и ее щуплое тело затряслось от сдержанных рыданий.

– Ну тише, тише, – успокаивала сестра, поглаживая по плечу. – Не ваша вина, что несчастная лишилась рассудка.

Миссис Мидоус выпрямилась, ища платок.

– Так считают? – спросила она, стараясь взять себя в руки. – Все правда так думают?

В комнату заглянула санитарка, вызывая дежурную.

– Сейчас вернусь, – уверила та. – Это недолго.

– Я не могла бы увидеть Элен?

– Элен?

– Мою сестру. Элен Клементс. Она называла себя Траб, но настоящая фамилия ее Клементс.

– Подождите, пока я вернусь.

Миссис Мидоус кивнула и сестра поспешно вышла, довольная тем, что благодаря откровенности сестры мисс Траб стала хозяйкой положения. Бедная женщина! Как это ужасно – иметь подобного члена семьи! Дежурная впервые сталкивалась с кем-то из ближайших родственников убийцы и с самой убийцей – напомнила она себе с легкой нервной дрожью. Торопливо уладила дела и через несколько минут уже вернулась.

Миссис Мидоус она застала в коридоре, беседующую с дежурным констеблем. Тут ее вдруг охватил страх.

– А не опасно оставлять ее одну? – строго спросила она.

Констебль удивился.

– Не знаю, я не врач.

– Я не имела в виду ее состояние, – буркнула дежурная, рассерженная его непонятливостью. – Я думала о персонале. Не опасно оставлять его с глазу на глаз с ней?

Констебль покраснел. Он старательно придерживался данных инструкций. Ни разу не проговорился – не считая нескольких слов, которые вырвались сами в разговоре с Холмсом. Правда, и их хватило – видимо, все догадались. А может тут уже и газетчики вот-вот будут? Жаль, что она еще раз не переменила фамилию. " – Странно, – удивился он, – почему не использовать еще раз такую простую предосторожность. "

– Я рассказала сестре кое-что из истории Элен, – сказала миссис Мидоус своим мягким невозмутимым голосом. – Полагаю, это моя обязанность перед больницей.

Ее прекрасные глаза, обращенные к констеблю, наполнились слезами, которые уже текли по щекам. Тот почувствовал себя не в своей тарелке. Ах, эти женщины!

Он повернулся к медсестре:

– Мисс Траб, очевидно, спит. Санитарка обещала мне присмотреть за ней, пока я схожу попить чаю. И тогда миссис Мидоус...

– Услышав голос, – пояснила миссис Мидоус дежурной сестре, – я вышла, чтобы узнать, что случилось. Не думаю, чтобы тут, в больнице, знали подробности.

– Мистер Холмс, хозяин дома, все обстоятельно рассказал старшей сестре, а та повторила мне. Я рассказала бы вам, спроси вы меня об этом.

– Но вас же вызвали, – виновато возразила миссис Мидоус.

Констебль тем временем скрылся в кухне, где его ждал остывший чай.

– Может быть, вам хотелось бы взглянуть на сестру перед уходом? – холодно спросила дежурная, обиженная нарушением дисциплины. Ясно было, что миссис Мидоус измучена и хочет отдохнуть.

– Надеюсь, вам есть, где остановиться, – добавила она по пути в палату.

– Да, спасибо.

Войдя в палату, где лежала мисс Траб, они зашли за ширму. Пациентка была одна, лежала спокойно, дышала ровно. Была погружена в дрему, но не спала. Глаза ее, устремленные в пространство, словно с усилием задержались на лице медсестры.

– Мисс Траб, – сказала та, чувствуя, что ей немного не по себе, поскольку совершенно заурядный вид больной вызывал в ее воображении самые мелодраматические фантазии – к вам кто-то пришел, моя дорогая...

Она сама удивилась, что воспользовалась таким обычным, теплым словом по отношении к 1 такой 0 особе, но это вырвалось против ее воли. Отвернулась, чтобы пропустить миссис Мидоус, но та была уже внутри и медсестра не заметила внезапной перемены в лице мисс Траб. Но вдруг услышала, как та хрипло втянула воздух, и топливо обернувшись в сторону кровати увидела мисс Траб, опершуюся на локоть и поднятой другой рукой заслонившуюся от гостьи.

– Френсис! – шептала та, – Френсис! Ради Бога, оставь меня в покое! Ради Бога!..

Она упала на подушки. Подскочившая медсестра услышала за спиной всхлипывания миссис Мидоус:

– Бедная Элен! О, бедная Элен, зачем же ей жить дальше?

Рэй вовсе не был удивлен, когда, вернувшись из больницы домой, застал репортера одной из газет, старательно записывающего рассказ Мевис о странном поведении мисс Траб предыдущей ночью. Репортер, мужчина средних лет с худым лицом и поредевшими волосами, нервно вскочил с кресла, когда Рэй вошел в комнату.

– Этот мистер – из «Дневных сенсаций», – пояснила Мевис. – Я говорила, что не была здесь нынче утром, но он хочет знать все, что нам известно про мисс Траб.

– Зачем? – спросил Рэй.

– В интересах общества, – торопливо ответил репортер, пытаясь умаслить Рэя, выражение лица которого становилось все менее любезным.

– Интересы общества! Глупости! Сказали бы: для удовлетворения болезненного любопытства. Что ты ему наговорила? – повернулся он к Мевис с непривычно суровым видом.

– Правду, – вызывающе заявила та. Она не собиралась дать запугать себя при посторонних, даже Рэю.

– Так что смотрите, не переврите ее слова, – предостерег Рэй репортера, – и помните, что мы очень ценили мисс Траб. И у нас нет к ней претензий, несмотря на то, что она сделала.

– Но что она сделала? – раздраженно крикнула Мевис. – То он все делает какие-то намеки, теперь ты! Не знаю, как он может надеяться, что я помню, что было в газетах шестнадцать лет назад! Я говорила, что тогда мне было восемь лет и газеты меня не интересовали. Может, ты помнишь? Тебе-то было двенадцать!

– Не помню я никакой мисс Траб! Тогда меня интересовал только футбол. Но вот он, кажется, кое-что о ней знает, как и констебль в больнице. Тот утверждал, что им она известна больше пятнадцати лет. Ну и что с того? Наверняка она могла попасть в какие-то неприятности, но не у нас. Платила за квартиру аккуратно, и никогда не к чему нашему не притронулась. Ты обнаружила хоть раз какую-нибудь недостачу? – вдруг обратился он к Мевис.

– Разумеется нет. Заметь я что-то, тут же бы тебе сказала.

– Ну так что? – обратился Рэй к репортеру.

Газетчик, который до того успел поговорить с соседями Холмсов, отложил блокнот и встал. Мевис дала ему достаточно материалов для статьи. Кое-что подтвердил и Рэй. Теперь он мог смело взять за отправной пункт историйку о «невинных жертвах». Пора возвращаться и браться за статью. Материал пойдет на первую полосу, и нужно поспешить. Вот только снимок...

Он подошел к открытому окну, выходившему в сад, махнув рукой в сторону роз на измятом газоне.

– Здесь хорошо, – заметил он.

Потом обернулся. Спрятавшийся за живой изгородью фоторепортер передвинулся в сторону входных дверей.

– Мне пора, – заявил репортер. – Спасибо за помощь.

– Но вы ничего не рассказали нам про мисс Траб, – запротестовал Рэй.

– А вы купите утром газету, – посоветовал репортер, многозначительно подмигнув. Все прошло прекрасно. Еще вот только снимок...

Рэй распахнул дверь. Мевис стояла сзади. Они явно не намеревались проводить его до ворот. Репортер вышел со словами:

– Еще вот что, мистер Холмс...

Сказал он это так тихо, что Рэй не расслышал.

– Простите? – переспросил он от двери.

Репортер продолжал что-то бормотать, и Рэй шагнул за ним, пытаясь понять, что происходит. Мевис заколебалась, но ей вдруг показалось, что Джой заплакала и она кинулась наверх. Когда вдруг пронзительно сверкнула вспышка, она подумала, что это молния. Но тут же с грохотом захлопнулась дверь и она услышала взбешенный голос Рэя:

– Мерзавец чертов! Хорошо, что ты осталась внутри. Но все равно у него ничего не вышло!

И в самом деле, снимок не получился. Репортер рассчитывал заполучить фото двух перепуганных молодых лиц, ошеломленных внезапной вспышкой. Под таким снимком можно было бы написать: «Это ужасно! Если бы не вернулись вовремя!» или «Мое дитя! Одно с ней в доме!» или что-то еще в том же роде. Но на пленке виден был только сам тощий репортер и плечи Рэя, поспешившего отвернуться. Все впустую.

Холмсы как правило не читали «Дневных сенсаций», но на следующий день Рэй купил газету по пути на работу, а Мевискогда отправилась за покупками. И оба были поражены тем, что прочитали. Во время ленча Рэй позвонил домой и по голосу узнал, что Мевис плакала.