Росс Макдональд - Берег варваров Страница 5

- Вы - детектив? - спросил Уолл.

Я утвердительно кивнул.

Он посмотрел на меня с недоверием.

- Если бы я был уверен, что все это не подстроено… Вы дружите с Бассетом?

- Вижу его первый раз в своей жизни. Кстати, моего согласия по поводу этого предложения не спросили.

- Это как раз входит в вашу компетенцию, правда? - спросил Бассет ровным голосом. - У вас есть какие-нибудь возражения?

Возражений у меня не было, если не считать, что дело пахло керосином, что кончался довольно крутой год и я несколько приустал от всего. Я посмотрел на русоволосую мятежную голову Джорджа. Он был природным задирой, опасным для самого себя и, возможно, для окружающих людей. Вероятно, если я войду с ним в пару, то смогу отвести от него беду, на которую он нарывался. Я был идеалистом.

- Что скажете вы, Уолл?

- Мне бы хотелось, чтобы вы помогли, - медленно ответил он. - Хотя я предпочитаю заплатить вам сам.

- Я категорически против! - заявил Бассет. - Вы должны позволить и мне что-то сделать - меня тоже заботит благополучие Эстер.

- Я так и думал, - угрюмо вымолвил Уолл.

Я предположил:

- Давайте бросим жребий. Если орел - платит Бассет, если решка - платит Уолл.

Я метнул двадцатипятицентовую монету и прихлопнул ее ладонью на столе. Выпала решка. Я был к услугам Джорджа Уолла. Или наоборот.

Глава 4

Графф плавал в бассейне на спине, когда мы с Джорджем Уоллом выходили на улицу. Его коричневый живот поднимался над поверхностью воды, как панцирь черепахи с Галапагосских островов. Миссис Графф не думала раздеваться и сидела в полном одиночестве в солнечном уголке. Ее черная одежда, черные волосы и черные глаза, казалось, перечеркивали солнечный свет. Только долго и много страдавшие люди приобретали на своем лице и в фигуре такое величие, которое заменяло красоту.

Она интересовала меня, но я не представлял для нее никакого интереса. Она даже не подняла глаза, когда мы проходили мимо.

Я привел Уолла к своей автомашине.

- Вы, пожалуй, пригнитесь, когда подъедем к воротам. Тони может выстрелить в упор.

- Неужели?

- Может. Некоторые из этих старых вояк вспыхивают как порох, особенно если подзадорить их.

- Я не хотел с ним связываться. Я поступил не совсем красиво.

- Во всяком случае, неумно. Сегодня с утра вас дважды чуть не застрелили. Бассет был так перепуган, что вполне мог это сделать, и Тони здорово вспылил. Не знаю, как там у вас в Канаде, но в здешних местах нельзя особенно задираться. У многих вроде бы безобидных людишек в ящичках хранятся пистолеты.

Он еще ниже опустил голову.

- Виноват.

Он больше, чем прежде, походил на подростка, умственное развитие которого отстало от его физического роста. Несмотря на все это, он мне все-таки нравился. У него были хорошие задатки, которые могут получить дальнейшее развитие, если его жизнь не будет прервана.

- Не извиняйтесь передо мной. Спасенная вами жизнь может оказаться вашей собственной.

- Но я действительно сожалею о случившемся. Навязчивая мысль о том, что Эстер снюхалась с этим старым слюнтяем… Думаю, что я потерял голову.

- Найдите ее опять. И ради Бога, забудьте о Бассете. Вряд ли он может претендовать на роль бобра.

- Он давал ей деньги. Он признался в этом.

- То-то и оно, что он это признал. Возможно, сейчас кто-то другой оплачивает ее счета.

Негромким, ворчливым голосом он сказал:

- Кто бы это ни был, я убью его.

- Нет, вы этого не сделаете.

Он сидел, упрямо надувшись, когда мы подъезжали к воротам. Ворота были открыты. Тони, стоявший у входа в сторожку, приветливо помахал мне и удивился, увидев Уолла.

- Остановитесь, - сказал Джордж. - Я хочу перед ним извиниться.

- Не надо. Оставайтесь в машине.

Я повернул налево, на прибрежную автостраду. Она вилась по контуру отвесного, обрывистого берега коричневого цвета, затем постепенно спускалась к морю. Начался район прибрежных коттеджей, домики мелькали как бесконечная цепь ветхих грузовых вагонов.

- Знаю, что кажусь вам ужасным человеком, - выпалил Джордж. - Обычно я не бываю таким, не хожу вокруг, играя мышцами и угрожая людям.

- Вот это - хорошо.

- Это действительно так, - продолжал он. - У меня просто, видите ли, плохо сложился год. - Он рассказал мне об этом плохом годе. Началось все это на Канадской национальной выставке, в августе минувшего года. Он работал спортивным обозревателем в газете "Торонто Стар" и получил задание осветить выступления группы художественного плавания. Эстер выступала с отдельным номером в прыжках с вышки. Он никогда не придавал большого значения прыжкам в воду - он был помешан на бейсболе. Но в Эстер было что-то особенное, ее окружал блеск, какое-то свечение. Он поехал повидаться с ней в свое свободное время и после выступлений пригласил ее погулять.

Во время третьего выступления она слишком рано закончила два с половиной оборота, плашмя ударилась о воду, и ее вытащили из воды без сознания. Ее увезли раньше, чем он успел добраться до нее. Во время следующего представления она не выступала. В конце концов он отыскал ее в гостинице на нижней улице Ионде. У нее болели глаза, полопались кровеносные сосуды. Она сказала, что покончила с прыжками в воду, и разрыдалась у него на плече. Он не знал, как успокоить ее.

Это была его первая связь с женщиной, если не считать два случая в Монреале. В первую же ночь он предложил ей выйти за него замуж. Утром она согласилась. Через три дня они поженились.

Возможно, он не был в достаточной степени откровенен с Эстер. По тому, как он расходовал деньги, она могла предположить, что у него их было много. Возможно, ему хотелось создать впечатление, что он - важная персона в журналистских кругах Торонто, чего на самом деле не было. Он был в этом деле новичком, всего год назад закончившим колледж и получавшим пятьдесят пять долларов в неделю.

Эстер было нелегко приспособиться к жизни в двухкомнатной квартире на проспекте Спадина. Одна из проблем заключалась в болезни ее глаз, сосуды долго не могли восстановиться. Неделями она не выходила из квартиры, перестала причесываться, пользоваться косметикой и даже умываться. Она отказывалась готовить ему пищу. Говорила, что подурнела, потеряла работу и все остальное, из-за чего стоило жить.

- Мне не забыть прошлой зимы, - сказал Джордж Уолл.

В его словах скрывалось много чувства. Я повернулся и посмотрел на него. Он не ответил на мой взгляд. С задумчивым выражением он смотрел мимо меня на голубые воды Тихого океана. Зимние солнечные блики сверкали на его поверхности как скомканная фольга.

- Тогда стояла холодная зима, - продолжал он. - Снег скрипел под ногами, из ноздрей шел густой пар. Окна покрылись толстым слоем инея. Все время выходила из строя отопительная печь на мазуте, стоявшая в цокольном этаже. Эстер подружилась с консьержкой дома, с женщиной по фамилии Бин, которая жила в соседней квартире. В обществе миссис Бин она начала ходить в церковь - в такую причудливую маленькую церквушку, которая расположена в старом здании на Блуре. Я приходил домой с работы, а они сидели и разговаривали в спальне об искуплении, перевоплощении и других подобных вещах.

Однажды вечером, когда миссис Бин ушла, Эстер заявила мне, что Бог наказывает ее за грехи. Именно поэтому она сделала неудачный прыжок и застряла у меня в Торонто. Она сказала, что должна пройти очищение, чтобы ее следующее перевоплощение прошло на более высоком уровне. Примерно в течение месяца после этого мне пришлось спать на диване. Господи, как мне было холодно…

Накануне Рождества она разбудила меня среди ночи и объявила, что прошла через очищение. Во сне ей явился Христос и простил ей все грехи. Сначала я не принял всерьез ее слова - как я мог это сделать? Я пытался отшутиться, посмеяться над ней. И тогда она рассказала мне о том, что имела в виду под своими грехами.

Но тут он замолчал.

- Что же она имела в виду? - спросил я.

- Лучше не рассказывать об этом.

Он произнес это сдавленным голосом. Я искоса взглянул на него. Его лицо залила краска, покраснели даже уши.

- Как бы там ни было, - продолжил он свой рассказ, - у нас состоялось определенное примирение. Эстер отказалась от своего псевдорелигиозного увлечения. Но вместо этого она неожиданно загорелась страстью к танцам. Танцы - на всю ночь, а весь день - сон. Я не мог вынести таких нагрузок. Ведь мне надо было ходить на работу, не забывать о своей старой привязанности к бейсболу и хоккею и другим детским развлечениям. Она взяла себе за моду ходить одна в район Виллидж.

- Кажется, вы говорили о жизни в Торонто.

- В Торонто тоже есть район Виллидж. Он очень напоминает основной, в Нью-Йорке, но, конечно, поменьше размером. Эстер связалась с группой любителей балета. Она целиком ушла в уроки танцев с учителем по фамилии Педрейк Дейн. Она коротко постриглась и проделала в мочках дырочки для сережек. Стала надевать белые шелковые блузки и брюки в обтяжку а ля матадор и разгуливать в них по квартире. Она все время выполняла какие-то па, или как там называются эти фигуры. О некоторых вещах спрашивала меня по-французски, хотя сама французского не знала, и если я не понимал в чем дело, то надувала губки.