Эллери Квин - Убийство миллионера Страница 5

— Ой! — взвизгнула Никки.

Перед ними в инвалидной коляске лежал Питер Джордан с окровавленной головой, с разбитым черепом.

Прошла секунда, которая показалась столетием. Никто не произнес ни слова. Взгляды невольно тянулись к убитому.

Молчание нарушил Торндайк, прохрипев:

— Боже мой!..

— Какой ужас, — всхлипнула Никки.

— Да, — кивнул Эллери. — Убийство всегда ужасно.

Он осторожно взял ее за руку, повел к дивану у противоположной стены. Из соседней комнаты — из комнаты Скотта — слышалось радио. Никки судорожно всхлипывала.

— Сядьте и хорошенько поплачьте. Я позвоню папе.

Пока Эллери набирал номер, Торндайк тяжело рухнул в кресло, обхватив руками голову. Все с чувством запоздалой вины поняли, что назойливые страхи явного психопата Джордана, над которыми они посмеивались, жестоко оправдались.

Инспектор Ричард Квин, отец Эллери, уютно усевшийся после воскресных визитов с «Нью-Йорк таймс», проклял по телефону сына, ввязавшегося в убийство в единственный выходной, обещая приехать через десять минут.

Положив трубку, Эллери заметил, что дверь в комнату Скотта слегка приоткрылась и в нее со страхом просунулась всклокоченная голова. Старичок вопросительно оглядел его, Никки, Торндайка, перевел взгляд на середину комнаты. Глаза, сами себе не веря, крепко закрылись и снова широко открылись. Челюсть отвисла, без того бледная кожа мертвенно побелела.

— Мистер… Джордан!..

От вопля у Эллери чуть барабанные перепонки не лопнули, Никки зажала ладонями уши, Торндайк застонал.

— Мистер Скотт! — Эллери подскочил к старику. — Возьмите себя в руки. — Он повел его к дивану, усадил рядом с девушкой.

Из глаз Скотта лились крупные слезы. Он по очереди смотрел на присутствующих, губы его дрожали. Никки, забыв о собственных страхах, обняла его. Он разрыдался:

— Мистер Джордан… бедный мистер Джордан…

Все ждали — Эллери с нетерпением, остальные в потрясенном молчании. Он зашагал по комнате, разгневанный и огорченный, бормоча про себя. Если бы серьезно отнесся к Джордану, как подсказывало шестое чувство…

— Если бы… — горько шептал он. — А теперь он мертв!

Инспектор Ричард Квин, жилистый мужчина, похожий на птицу, с быстрыми движениями, резким голосом, мягким сердцем и острым умом, умел располагать к себе и отвращать от себя людей в зависимости от того, что считал нужным в данной ситуации. Его сопровождали могучий сержант Вели, высокий, сухопарый, ворчливый медицинский эксперт доктор Праути, дактилоскопист Флинт и несколько детективов в штатском, ревностно и преданно ловивших каждое слово инспектора и предупреждавших каждое его желание.

Через десять минут после прибытия хорошо смазанная машина слаженно заработала. Фотографии, отпечатки пальцев, предварительное медицинское заключение, телефонные звонки, проверки, опрос подозреваемых и так далее, и тому подобное.

Эллери поспешно изложил отцу немногие известные ему факты и отошел в сторонку, наблюдая. Инспектор Квин расспрашивал дворецкого Уинтерса, которого, по его утверждению, не было в доме с семи часов.

— Хорошо, Уинтерс, выкладывайте, почему вы ушли?

— Меня отпустил мистер Джордан. Позвонил сразу после семи и позволил уйти. — Уинтерс утратил все свое высокомерие, превратившись в обычного нервного, испуганного, потеющего мужчину. — Он дает прислуге выходной на весь вечер, а мне велел вернуться к половине десятого. Я был в Радио-Сити.[4] Посмотрел часть программы, точно могу описать вам, что видел!

Инспектор нетерпеливо всхрапнул.

— Не надо. Он часто вас отпускал?

Уинтерс лихорадочно затряс головой:

— Да, сэр! Всякий раз, как собирался переписывать завещание, сэр. И остальных тоже — повара, горничных…

— А мисс Джордан? — перебил инспектор. — Она была дома, когда вы уходили?

— Нет, сэр. Ушла в половине седьмого.

— А Кассини?

— О, мистер Кассини ушел гораздо раньше, сэр. По-моему, сказал, что вернется к себе. Он живет в этом отеле, сэр.

— Знаю, знаю. — Инспектор обратился к гиганту, который разговаривал с Эллери: — Сержант Вели!

Тот бросился к нему:

— Слушаю, сэр!

— Отведи Уинтерса к остальной прислуге. — Инспектор ткнул пальцем в трясущегося дворецкого. — Повинуйтесь сержанту, слышите?

— Да, инспектор, — покорно ответил дворецкий. — Конечно, сэр!

Вели увел его.

Инспектор опытным глазом окинул сцену, на которой шла деловитая суета, и удовлетворенно хмыкнул. Доктор Праути посыпал пудрой последние отпечатки пальцев на столе; фотограф Николе снимал комнату в разных ракурсах. Наконец взгляд инспектора остановился на Эллери с Никки, вместе куривших одну сигарету. Губы его растянулись в улыбке. В следующий момент он погрузился в деловую беседу со Суонсоном, отыскавшим Кассини и Маргарет Джордан, которые ждали в соседней комнате.

— Никогда не перестаю восхищаться организационным талантом папы, — с гордостью объявил Эллери, глядя, как инспектор направляется в другую комнату.

— Просто потрясающе. Кажется, мы лишь минуту назад нашли мертвого Джордана. А теперь… — Никки развела руками, охватывая жестом всю комнату, — все под контролем. Замечательно!

Эллери с тревогой посмотрел на свою секретаршу, опасаясь за ее самочувствие после обнаружения трупа:

— Вам лучше, Никки?

Она слабо улыбнулась:

— Ноги до сих пор дрожат. Надеюсь, мне не придется снова на него смотреть.

— Ни в коем случае. — Он, утешая, погладил девушку по голове. — Сидите тут, в сторонке, докуривайте сигарету, пока я поговорю с доком Праути. Вижу, он закончил обследование.

Он встал, Никки схватила его за руку, взглянула снизу вверх и тихо проговорила:

— Эллери, я ошибалась. Вы были правы.

Он улыбнулся:

— Забудьте об этом, — и направился к хмурому медицинскому эксперту, деловито закрывавшему свой саквояж: — Привет, док.

Праути, оторвавшись от дела, саркастически прищурился.

— А! — воскликнул он. — Божий дар на Сентр-стрит. Как дела, Хокшоу?[5]

— Не время для шуток. Каков ваш вердикт?

Прежде чем ответить, доктор Праути подхватил труп под руки, вытаскивая из инвалидной коляски.

— Помогите мне положить его на пол… лицом вниз.

Эллери схватил тело за ноги, дернул, оно упало на пол с мягким стуком. Они его перевернули.

— Вот, — удовлетворенно буркнул Праути. — Почти похож на человека.

Эллери скорчил гримасу. Доктор рассмеялся:

— Что ж, дело ясное. Череп разбит четырьмя ударами, нанесенными кочергой от камина в спальне. — Он указал на орудие убийства. — Кроме того, удары были нанесены неожиданно для жертвы.

— Смерть наступила мгновенно? — спросил Эллери.

— Даже быстрее, — сухо ответил доктор. — Разве не видите голову?

Квин-младший кивнул.

— Можно установить время смерти?

— Да я что вам, Эйнштейн? Гм… Фактически Джордан видел первый удар, судя по тому, что у него разбит лоб, а на предплечье кровоподтеки. Наверно, взмахнул рукой, пытаясь отвести кочергу, и… — доктор Праути опустился на колени, поднял обмякшее запястье, — часы разбились. Смотрите.

Эллери наклонился, осматривая часы. Стекло треснуло, стрелки остановились, показывая восемь сорок две.

— Вот и точное время смерти. Папа знает?

Доктор Праути возмущенно взглянул на него:

— Попробуйте что-нибудь утаить от него! — Он вытащил из кармана листок бумаги. — Сейчас подпишу разрешение на перевозку и пойду домой. У меня ребенок для разнообразия приболел. — Подписав бланк, он принялся натягивать пальто. — Увидимся на месте очередного убийства, Эллери. До скорого свидания! — И поспешно ушел.

В комнату вошел инспектор, безнадежно ероша поредевшие седые волосы.

— А, сынок! — воскликнул он, заметив Эллери. — Ради всего святого, пойди в ту комнату, употреби все свое очарование, приобретенное в колледже, успокой женщину, чтобы перестала плакать и начала говорить!

— Пусть лучше это сделает Никки. — Он оглянулся на свою секретаршу.

— Слышу. Иду.

Маргарет Джордан истерически всхлипывала, горестно содрогаясь всем телом, не обращая внимания на стоявшего рядом Кассини, который безрезультатно поглаживал ее по плечу.

Никки оттолкнула его:

— Оставьте ее, мистер! — И обняла Маргарет, нежно баюкая. — Поплачьте, дорогая.

Маргарет Джордан заплакала от души, словно прорвалась плотина. Эллери отвернулся. Кассини молча наблюдал.

Рыдания вскоре утихли. Эллери сел напротив нее и тихо сказал:

— Я вас надолго не задержу, мисс Джордан. Но вы должны нам помочь.

— Надо ли ее сейчас допрашивать? — строго спросила Никки.

Маргарет осторожно высвободилась из ее объятий: