Сара Дюнан - Ножом по сердцу Страница 5

На мгновение мы обе застыли. Потом я подхватила салфетку и набросила поверх чаши. Вопли стоявшей рядом женщины перешли в дикую захлебывающуюся икоту.

— Не пугайтесь, — спокойно сказала я. — Это протеин. Минимум калорий.

Чего только не придумают эти вредители!

Глава третья

Понятно, что есть после этого нам совершенно расхотелось. А первооткрывательница червяков вообще решила поскорей мотать домой. Не будем строго ее судить. Я уселась в приемной с чашкой красного энергетического напитка, притворившись, будто читаю журнал, пока Кэрол Уэверли уговаривала и обвораживала ее, придерживая рукой счет. Я подумала: если прикинуть, пожалуй, лучше отпустить ее с миром. По крайней мере, больше шансов, что клиентка не проболтается.

— Итак? — произнесла я, после того как Кэрол Уэверли последним взмахом руки распрощалась с ней. — Не хотите ли показать мне документы кухонного персонала?

Она в отчаянии развела руками:

— Дежурная сказала, что в четверть седьмого накрыли стол холодных блюд, после чего все вернулись в кухню, чтобы готовить горячее. В этот момент в столовую мог зайти кто угодно.

Чем дальше в лес, тем больше дров. Пора уж кое с кем познакомиться поближе.

До обеда я позанималась в бассейне аэробикой, пробежала кружок по гимнастическому залу, провела пятнадцать минут в парилке, немного полежала в черной грязевой ванне и полчаса отдавалась бесподобному массажу G-5. Вдобавок я пообщалась с Мэри, Карен, Флоси, Николь и Мартой. Ни одна из них на наживку не попалась, однако, поболтав с ними, я узнала о профессии косметолога гораздо больше, чем нужно знать нормальному человеку: что для получения диплома нужно учиться от года до трех лет, в зависимости от специализации, что получив квалификацию, многие прежде всего стремятся работать в заведениях санаторного типа, потому что это экономия на жилье и питании и потому что такой опыт помогает продвижению в столицу, а то и дальше — мир широк.

Все перечисленные девушки жили при «Замке». Флоси попала сюда сразу по окончании колледжа, у Николь с Карен это было второе место работы, а улыбчивая и застенчивая Мэри совсем недавно приехала из Ирландии. Жилье здесь неплохое. Либо отдельная комната, либо на двоих, кухни общие. Кое у кого были машины, поэтому всегда можно закатиться на всю ночь в Рединг. Наверное, многие считали Рединг эталоном красивой жизни. Не потому, что недоумки, просто не успели мир повидать. Ах, мне бы их молодость!

Разжиться перечисленными мною сведениями было достаточно просто. Но в ответ на мои ненавязчивые вопросы о трудностях их здешнего существования мне ничего кроме отдельных девчоночьих жалоб на мерзавок подружек и сетований на разлуку с дружками услышать не пришлось.

К счастью, с Мартой, управлявшей пресловутым массажером G-5, мне повезло несколько больше.

Забудем про гвозди, и я скажу вам, что G-5 — нечто совершенно умопомрачительное: как мойка машины, только вместо машины — вы. К моменту полировочной стадии впору было утратить дар речи от блаженства, но по природной и по профессиональной склонности в процессе обработки я не закрывала рта.

Как, впрочем, и Марта, благослови ее Господь в ее белых носочках. Она была девушка видная — темноволосая, с нежной оливкового оттенка кожей, в возрасте от двадцати пяти до тридцати, вдобавок с прелестным чувством юмора. О том, что Марта — мастер своего дела, свидетельствовали многочисленные благодарственные открытки, облепившие стену: «Спасибо, что помогли полностью расслабиться!», «Неделя — ах, как это мало!» Я читала надписи, пока раздевалась. Одновременно осматривала массажные насадки на случай, если вдруг, из-за катавасии с червяками, Кэрол не успела сама осмотреть. — Губка, — сказала Марта. — Я думаю, вам понравится. Многим нравится.

Я легла сначала на живот, и она присыпала пудрой мне спину, плечи и ноги. Руки у нее были отличные — уверенные, знающие дело. Я с удовольствием подставила им себя, хотя, признаться, в мыслях всколыхнулось, что уже давненько никто меня так не гладил.

В желудке тихонько заурчало, как бы напоминая, что вот уже второй день с ним обращаются прескверно.

— Пустой… — тихо сказала Марта.

Не вопросительно, скорее утвердительно,

— У-гу-у-м, — проурчала я и подумала: «Хоть бы крошка попкорна завалялась в кармане жакета!»

— Значит, режим вам на пользу, — заметила Марта, как мне показалось, с тщательно скрываемой иронией.

Она ненадолго умолкла, но, уже подав голос, охотно затем разговорилась — о заведении, о себе. Служит здесь почти год. «Замок Дин» — третье место, но задерживаться здесь она не собирается. Уже успела повидать мир, отработала свое на океанских лайнерах и поняла: не все то золото, что блестит, в том смысле, что мало чести томиться по двенадцать часов в сутки в каюте без иллюминатора, когда богатые клиентки наслаждаются на палубе карибским солнышком. Словом, ей хотелось большего. Она задумала открыть свой собственный салон. А для этого собиралась переместиться в Лондон. И уже предприняла кое-какие шаги в этом направлении. По-видимому, она не слишком держалась за место в «Замке Дин». Так или иначе, но у нас с Мартой сразу возник контакт.

— А почему бы вам не остаться, ведь продвинуться можно и здесь?

В этот момент она проходилась губками у меня как раз посреди спины, потому вопрос я произнесла не без труда.

— Вряд ли. Себя я здесь вижу в одной-единственной роли. Но не думаю, что ее мне уступят.

«Черта с два!» — подумала я, а вслух сказала:

— Значит, уйдете?

— Как только подыщу подходящее место. Не желаю всю жизнь торчать в пансионе для великовозрастных.

— Это вы о персонале или клиентках? Марта засмеялась:

— Не вам же приходится жить в комнате с соседкой!

— По-моему, к вам тут неплохо относятся.

— Да, ничего себе. Только не воспринимают всерьез.

— И вас это огорчает? Она пожала плечами:

— По-моему, это заведение только и держится что нашими руками и нашим обращением с клиентками. Ведь… — тут она понизила голос, — не ради же местной кухни вы сюда приезжаете?

Я изогнула шею полюбопытствовать, не ждать ли мне от нее червяков после такого заявления, но Марта целиком углубилась в массаж, старательно внедряясь мне в плечо массажной насадкой. «А, червяки, стручки гороховые, какая разница…» — впадая в транс, подумала я.

— Суть в том, что, пока все в порядке, мы хороши, — проговорила Марта после паузы. — А если что не так, винят нас.

— Что значит «не так»? — вставила я с надеждой что-нибудь выведать.

— Ни к чему вам это знать, — сказала она лукаво. — Иначе к конкурентам переметнетесь. Так! — Он убрала губки у меня со спины. — Со спиной покончили. Перевернитесь, будьте любезны, теперь разомнем животик.

Я повиновалась. Снова присыпав руки тальком, Марта стала массировать мне руки, грудь и живот. В какой-то момент, должно быть, я вздрогнула. Она остановилась.

— Простите. Что, руки холодные?

— Нет-нет, все в порядке.

— Вы немного напряжены. Я еще по спине заметила. Ну-ка, попробуйте расслабиться.

А я и так расслабилась. Уже начала таять под ее руками. Я немного посмаковала про себя это ощущение. Опять ее руки напомнили те, другие. Когда это было? Восемь, девять месяцев тому назад? Тогда это тоже была терапия на свой лад. Ник старался изо всех сил, силясь доказать мне, что не все мужчины как тот, с которым сталкиваешься в темном переулке. Приятное воспоминание. Человек приятный. Эпитет явно не из тех, которые стимулируют дальнейшую связь. Какая жалость! Я пустилась было в воспоминания, как вдруг в мозгу промелькнула мысль, что мне платят бешеные деньги не за удовольствие. Марта отложила тальк и принялась орудовать губками. Уцепившись за нить прерванного разговора, я сказала:

— Да-да, вы правы. В том смысле, что исполнители заслуживают серьезного отношения. Из личного опыта знаю, недовольство и неудовлетворенность толкают на всякие крайние поступки.

— Вот-вот! — подхватила Марта, проходясь губками по моим бедрам. — А что прикажете делать, если начальству дела нет до тебя и твоих проблем?

— Ведь так и сорваться можно, а сгоряча даже и проступок какой-нибудь отчаянный совершить, правда? — произнесла я как можно более безразличным тоном.

Марта рассмеялась:

— Ну, это уж нет!

Но она смекнула, что, должно быть, в своих рассказах зашла дальше, чем следовало. Замолчала и уже больше не раскрывала рта. Под конец она провела губчатой насадкой вдоль всей моей левой ноги, от бедра к пятке, потом по подошве — от пятки к носку. Просто умереть — уснуть. У меня даже мелькнула мысль, что это сверх программы. Марта отключила машину. Мгновение позволила мне полежать, купаясь в блаженстве. Потом тихонько сказала: