Патриция Мойес - Идеальное убийство Страница 5

— Простите?

— Потолок. Из-за него некоторых гостей выворачивает наизнанку. Как в качку на корабле.

— Думаю, мы выдержим, — улыбнулся Генри. — Мы не страдаем морской болезнью.

— Ну, что ж, инспектор, — неожиданно заявила Долли. — Как говорится в книгах, очень рада вас видеть. — И посмотрела ему прямо в лицо. — О, я полагаю, Крис сказала вам, что я не знаю, кто вы такой. Какая же она все-таки дура! Она объяснила, зачем вы здесь?

— В двух словах. И вы как раз вошли в гостиную.

— Ну, да. У Крис появилась сумасшедшая идея — что одна из девочек хочет ее убить.

— Сумасшедшая?

— Конечно.

— Деньги — сильный мотив.

— Вздор! У Даффи муж — миллионер. Вайолет нравится скромная простая жизнь с Питом. Прим и Эдуард тоже прекрасно живут, кроме того, Примроуз просто обожает свою мать.

— Тогда откуда у леди Балаклавы появилась такая странная мысль?

Долли прорычала:

— Вот пусть сама и скажет вам! Смешно!

— Если это смешно, то почему вы сказали, что рады меня видеть?

— Да только потому, что Крис будет чувствовать себя спокойней. Вы слышали о сюрпризах? Так вот, Крис убеждена, что один из них отравлен.

— Не представляю, что кого-то можно отравить букетом роз, — заметила Эмми.

— Значит, вы не читали все эти детективные романы, которыми зачитывается Крис, — продолжала Долли. — По мнению одного из авторов, можно обрызгать цветы таким составом, что любой дурак, понюхав, тут же окочурится. Ну, торт, естественно, с цианистым калием. И шампанское…

— А вот тут возникает проблема, — перебил ее Генри. — Бутылку обычного вина можно открыть и подсыпать туда яд. Что касается шампанского…

— Вы правы, конечно, — согласилась Долли, — и, честно говоря, вся эта идея не кажется Крис действительно серьезной. У Даффи и Чака нет ни малейшей причины убивать Кристал. Но все же, ради интереса, она решила и эту проблему. Крис уверяет, что яд можно впрыснуть шприцем через пробку. Ну, и, конечно, существует старый испытанный способ — подсыпать яд в бокал.

— Если предположить, что или шампанское, или торт, или цветы отравлены, то что может сделать Генри? — спросила Эмми.

Долли рассмеялась хриплым смехом.

— Ценный вопросик! И я вам открою секрет. Крис хочет, чтобы Генри все предварительно понюхал и попробовал — прежде, чем это сделает она.

— Ничего себе! — воскликнул Генри.

— Она считает, что вы сразу заметите, если что-нибудь не так.

— Конечно, мы все заметим, — возмущенно проговорила Эмми. — Когда он умрет, это сразу все заметят.

— Не воспринимайте так трагически. Генри — профессионал, и он должен унюхать преступление в зародыше.

— Но я так понимаю… — начал Генри.

— Никто не должен знать, кто вы такой! — Долли снова рассмеялась. — Все в порядке! Девочки будут думать, что вы друг сэра Бэзила.

— А вы сами что думаете о подозрениях леди Балаклавы? — спросил Генри.

— На первый взгляд, все это смешно. С другой стороны, я слишком давно знаю Крис и научилась понимать ее. Что-то может случиться. Держите ухо востро, инспектор! — И, загасив свою сигару в пепельнице у постели, Долли вышла из комнаты.

Генри и Эмми распаковали вещи, переоделись и через некоторое время тоже спустились вниз.

Кристал сидела на софе, пила коктейль и курила сигарету, вставив ее в длинный мундштук. Спиной к двери сидели двое мужчин. Они повернулись, и Генри не удивился, обнаружив, что один из них — это Долли, одетая в черный вечерний костюм, опять же брючный.

Кристал воскликнула:

— Ах, это вы, мои дорогие! С Долли вы уже знакомы. А это — доктор Гриффитс. Тони, познакомься, это — Генри и Эмми Тиббет, старые друзья Бэзила, из Лондона. Ты помнишь Бэзила? Долли, дай что-нибудь выпить! Генри умирает от жажды. И, наверное, от голода. У нас есть в доме еда?

— Конечно, есть, — проворчала Долли.

— Долли — просто чудо, — заметила леди Балаклава. — Она делает еду прямо из воздуха. Не знаю, как ей это удается!

— Не знаешь, да? — снова буркнула Долли. — Бокальчик для тебя, Тони? Что касается еды, то креветки готовы.

Кристал заулыбалась.

— Вы видите? Чудеса! Что бы я делала без тебя, Долли, дорогая!

Долли неожиданно покраснела и пробормотала:

— Стараюсь, как могу. И всегда очень старалась.

В это время зазвонил телефон, и она быстро вышла в холл.

Доктор Гриффитс взял свой коктейль и застенчиво обратился к Генри:

— Значит, вы друг сэра Бэзила?

— Я с ним едва знаком, — быстро проговорил Генри, которому надоела эта тема.

Наступило неловкое молчание.

— Тебе так идет черное платье, Эмми, — прервала его Кристал. — Ты в нем гораздо худее.

Эмми сладко улыбнулась в ответ.

— А вам так идет оранжевое. Вы в нем гораздо толще.

К ее удивлению, Кристал осталась довольна.

— Ты должна приезжать к нам чаще, Эмми, дорогая. С тобой приятно поболтать.

В комнату снова вошла Долли.

— Звонили с почты. Телефонограмма.

— Что? — заволновалась Кристал.

— Из Лозанны. Эдуард извиняется, но его срочно вызвали на конференцию. Примроуз приедет одна.

Кристал явно успокоилась.

Ужин прошел весело. Генри и Эмми говорили мало, наслаждаясь креветками.

Затем Кристал встала и пригласила Генри в библиотеку.

— Крис, — сказала Долли, — ты же обещала…

— О, перестань! Это не то, что ты думаешь.

Библиотека была в дальнем конце дома. Небольшая комната, очень уютная. Генри заметил на полках полное собрание сочинений Диккенса, много Киплинга и ранние сочинения Пристли.

Леди Балаклава закрыла дверь и подвела Генри к столу, который, в отличие от книг, не был покрыт пылью.

— А теперь я покажу тебе игру, в которую могут играть только двое. — И она рассмеялась. — Не бойся, дорогой.

Кристал достала из ящика стола колоду карт и разложила их вокруг обычного стеклянного бокала. Но сами карты были необычные. На каждой нарисована буква.

— Я ничего не понимаю в спиритизме, — заметил Генри.

— Сейчас научу. Садись. Давай твои руки. Так, пальцы касаются моих пальцев. Кольцо должно оставаться неразорванным.

Генри сделал, как ему велели.

— Что теперь?

— Тихо!

Прошла минута. Генри подумал, что прошел целый час. Время тянулось очень медленно. Он уже начал терять терпение, когда бокал шевельнулся и стал слегка подрагивать, касаясь то одной буквы, то другой.

«Ч-А-Р-Л-И».

— Ваш покойный муж? — спросил Генри. Кристал кивнула. Затем обратилась к бокалу:

— Скажи нам, что ты сказал мне.

Бокал посомневался. Медленно, будто нехотя, он выписывал свое послание. «О-П-А-С-Н-О-С-Т-Ь». И добавил — «У-Б-И-Й-С-Т-В-О».

— Кого убьют? — спросила Кристал.

«К-Р-И-С».

— Кто убьет?

«Н-Е-С-П-Р-А-Ш-И-В-А-Й». И снова — «О-П-А-С-Н-О-С-Т-Ь».

— Не будь идиотом, Чарли! — воскликнула Кристал. — Кто собирается меня убить?

Бокал запрыгал через стол, явно направляясь к букве «Д».

В это время дверь распахнулась, и в библиотеку влетела разъяренная Долли.

— Кристал!

Что случилось затем, Генри не понял. Он разжал пальцы, и леди Балаклава — тоже. Бокал подпрыгнул до потолка и упал на стол, разбившись вдребезги.

— Тони хочет попрощаться, — сказала Долли. — Он уходит, Крис.

— Ну, и пусть уходит, — равнодушно ответила леди Балаклава.

— Попрощайся с ним, — не отступала Долли.

— Черт бы тебя побрал, — разозлилась Кристал и встала из-за стола. — Хорошо. И дай пластырь для Генри. Боюсь, что Чарли его слегка укусил.

Генри посмотрел на свою руку. Действительно, палец был в крови, и кровь стекала и капала прямо на карту с буквой «Д». Когда он поднял глаза, Кристал уже ушла.

Долли достала из ящика стола пластырь и заклеила Генри палец. Из того же ящика она достала тряпку и смахнула осколки стекла в мусорную корзину.

— Значит, вот откуда леди Балаклава берет информацию, — задумчиво протянул Генри.

— Похоже на то, — ответила Долли.

— А почему вы мне не сказали?

— Вы бы не поверили. И это не имеет ко мне никакого отношения! — неожиданно выкрикнула Долли.

— Лорд Балаклава не успел сообщить, кто хочет убить его… гм-м… вдову.

— Оно и к лучшему.

— Да? Почему же?

— Потому что он врет!

Она взяла корзинку и вышла из комнаты. Генри постоял и тоже вышел. В холле никого не было, а в гостиной сидела Эмми и держала в руках пустую чашку из-под кофе.

— Идем спать, — обратился к ней Генри.

— В эту черную комнату?

— По крайней мере, там тихо и спокойно. Мы должны отдохнуть. Завтра будет тяжелый день.

4

Генри и Эмми только закончили завтракать, когда услышали скрип гравия во дворе, а затем чей-то женский голос.

— Привет! Кто-нибудь есть дома?

Они были в кухне одни.