Шерлок Холмс и запертая комната - Сергей Афанасьев Страница 5

леди, гордо выпрямив спинку и твердо посмотрев на моего друга (ее глаза снова пронзительно сверкнули, а у меня в который раз екнуло сердце и мне почему-то захотелось придушить Холмса). — Я не из тех, кто привык бросать слова на ветер. Я очень хорошо помню, какая мысль посетила меня в тот миг. Я почему-то подумала, что в комнате, уставленной всеми этими медными безделушками, деревянными идолами и лампами с шелковыми абажурами, куда больше подошел бы запах фимиама, а не сигарного табака. Может, это от шока? — и она с вопросительной надеждой посмотрела на Холмса.

Секунду-другую Холмс молча и неподвижно стоял перед камином, о чем-то мучительно соображая.

— Возможно, вы и правы, мисс Мюррей, — наконец задумчиво пробормотал он. — Однако хотелось бы, чтобы вы подробнее рассказали о том, что произошло. — Холмс внимательно посмотрел на Кору Мюррей. — К примеру, вы упомянули майора Эрншо и капитана Лейшера. Эти джентльмены тоже гостили в доме?

— Да, майор Эрншо какое-то время гостил. А вот капитан Лейшер… — бледное личико мисс Мюррей слегка порозовело при упоминании последнего имени. — Капитан Лейшер зашел ненадолго. Он, знаете ли, племянник полковника Уорбертона, единственный его родственник, если быть точнее, и еще он… он гораздо моложе майора Эрншо.

Мисс Мюррей вдруг смутилась, а меня что-то неприятно кольнуло — в самое сердце, в самую середину. С огромным удивлением я понял — это ревность. И я снова украдкой посмотрел на мисс Мюррей и мое сердце забилось еще сильнее.

— Леди, не могли бы вы более подробно описать дальнейшие события? — мягко, но настойчиво произнес Холмс. — Начиная с того, что вы увидели через окно.

Мисс Мюррей, побледнев, собралась с мыслями.

— Оба французских окна были явно закрыты изнутри, но шторы опущены не были, поэтому мы все и видели, — начала она дрогнувшим голосом, стараясь изо всех сил взять себя в руки. — Джек схватил камень из сада и разбил им окно. Просунул в отверстие руку, открыл защелку и распахнул створку. Мы все быстро вошли внутрь — окна французские, почти до самой земли. Так что вы сами понимаете — никто не мог войти в эту комнату или спрятаться там — никакого доступа в нее не было. У правой руки полковника лежал на полу пистолет. Следов взлома на дверях и окнах мы не нашли, комната была заперта надежно, как крепость. Все это, мистер Холмс, непреложные факты.

Она замолчала и с надеждой посмотрела на Холмса. Также с надеждой посмотрел на него и я, почему-то именно в эту минуту ожидая от него ответа, что же там на самом деле случилось.

— Ну что ж, совсем другое дело, вы все очень точно описали. — Холмс довольно потер свои длинные тонкие пальцы. — А теперь, пожалуйста, если в ам не трудно, скажите, давно ли водилась за полковником Уорбертоном привычка запираться вместе с женой в этой, как вы изволили выразиться, антикварной комнате каждый вечер после обеда?

И он внимательно посмотрел на девушку, на лице которой отразилась полная растерянность.

— Господи, нет, конечно! — в отчаянии воскликнула она, невольно заламывая руки. — Я как-то об этом не подумала!

— Впрочем, боюсь, на сути дела это не отразится, — спокойно заметил Холмс. — Скорее, напротив, это лишь подтверждает внезапный приступ умопомешательства.

И я с удивлением посмотрел на Холмса. Хотя я его знал еще очень мало, но такие поспешные выводы были точно не в его стиле.

Серые глаза Коры Мюррей твердо посмотрели на моего друга.

— Я, как никто, убеждена в этом, мистер Холмс, — решительно произнесла она. — Что если полковник действительно вознамерился расправиться с женой, а затем убить и себя… он бы точно заперся изнутри!

— Заметьте, вы сами сказали «если», мадемуазель, — кивнул Шерлок Холмс. — Не могу не отметить, вы на удивление здравомыслящая юная леди. Ну а помимо коллекционирования индийских безделушек, замечали ли вы за полковником еще какие-либо… э-э… скажем, необычные пристрастия? — поинтересовался Холмс, откинувшись в кресле и многозначительно посмотрев на девушку.

Кора задумалась, уставившись в пол.

— Никаких, сэр, — наконец ответила она, покачав головой. — Хотя…

Мы замерли в ожидании, почему-то внутренне предчувствуя, что вот сейчас появится ключ ко всему этому происшествию.

— Мне почему-то все время казалось… — смутилась она, в замешательстве покусывая губы, — что все дело именно в этой жуткой маске. Что-то в ней не то. Какой-то магнетизм, сводящий с ума. То ли в дереве, то ли во всем ее облике, так сделанном искусным мастером, что стоит лишь раз посмотреть на нее, как твои мысли закручиваются во что-то невообразимое и непредсказуемое. Мне кажется, когда я смотрю на нее, в какой-то момент вдруг понимаю, что невольно хочу сделать что-то из ряда вон выходящее, вплоть до убийства! Словно какая-то злая сила начинает подталкивать меня! Словно какой-то гипноз!

И она с вызовом посмотрела на Холмса.

Но Холмс промолчал. И ее почему-то это сильно обидело.

— Ну вот, сейчас начнутся разговоры о пресловутом женском уме! — недовольно поморщилась мисс Мюррей, хмуро поглядев на нас с Холмсом.

— С чего это вы так решили? — вежливо поинтересовался Холмс.

— Но, сэр, что такое ваши суждения, как не проявления мужской интуиции? — вздернула она брови. — Сами подумайте!

И я поразился ее смелости. По поводу умозаключений с Холмсом, как правило, не спорили не только женщины, но и мужчины, и даже полицейские.

— Ничего подобного, мадемуазель, это чистой воды логика! — почему-то радостно воскликнул Холмс. — Впрочем, прошу прощения, что-то я сегодня разворчался с утра, — добавил он, поймав мой суровый взгляд и поняв, что так мы можем потерять клиента.

Мисс Мюррей грациозно склонила свою красивую головку в знак того, что прощает. И этот ее жест очень уж остро отозвался где-то в глубине моей души. Пора мне все-таки жениться, грустно подумалось мне и сердце уже в который раз за это утро тревожно забилось.

В гостиной снова повисла гнетущая тишина. Разгоревшийся в камине огонь приятными волнами распространял тепло, все больше захватывая собой гостиную. Туман за эркером все еще имел молочно-сметанную субстанцию, скрывая от нас строения напротив. Мисс Мюрей молчала от того, что она сказала все, что знала и теперь, поникнув в печали, ждала от нас ответных действий. Я же молчал от того, что очень уж сильно хотел ободрить нашу посетительницу, но я не знал — как.

— Гм, — наконец разочарованно буркнул Холмс. — Да, прискорбное событие, можно даже сказать, настоящая трагедия, мисс. Вот только не вижу, чем могу вам здесь помочь, — честно признался он — незаслуженных денег мы с ним категорически отвергали. — Полковник Уорбертон определенно потерял рассудок: сначала стреляет в жену,