Запретная смерть - Саймон Бретт Страница 5

— Я знаю, где это, — сказал он. — Просто вы не похожи на тех, кто обычно туда ездит.

— Я знаю, куда еду, — уверенно произнесла Харриет, отчего ее голос сделался еще ниже.

Это, похоже, все объяснило таксисту.

— А, я понял, — ответил он, к немалому ее удивлению, — вы один из них, транссексуал, верно?

Это был небольшой паб за автовокзалом. Небольшой и грязный. Мотоциклы вились вокруг него, как насекомые вокруг гнилого фрукта.

Харриет была настроена так решительно, что даже не подумала о том, как неуместно будет выглядеть ее стильный итальянский плащ среди кожаных курток с заклепками и потертых джинсов. Заказав красное вино, она не обратила внимания на то, как удивленно поднял брови бармен с густыми усами и серьгой в ухе, и на неприкрытое изумление и приглушенные комментарии остальных посетителей.

Она внимательно осмотрела пивную. У бара сидело несколько женщин, хотя синевато-багровые пряди волос и черный вампирский макияж делали их мало похожими на представительниц своего пола. Все же большинство посетителей были мужчинами. Молодые люди с высветленными волосами и измученными глазами, которые в шутку перебрасывались оскорблениями, мужчины постарше и покрепче в плотных кожаных куртках, старики в неприметных плащах.

Она попыталась представить Дикки в этом окружении. Попыталась вообразить молодого человека, которого она помнила с детства, здесь, в этом пабе, облокотившимся о стойку бара, как все эти мужчины, но разум ее так и не смог нарисовать этот образ.

А потом она увидела.

Знакомое бледное, как стена, лицо и черный гребень волос на голове. Парень сидел один, позабыв о кружке пива в руке, и взволнованно посматривал по сторонам.

Харриет Чейли перешла через зал и села рядом с ним. Он не обратил на нее никакого внимания, как будто не заметил.

Она прикоснулась к его руке. Он тут же отпрянул так, словно она обожгла его. Запавшие испуганные глаза уставились на нее.

— Что тебе надо? — прошипел он.

— Поговорить с тобой.

— Я ничего не сделал. Я чистый.

Их разговор начал привлекать внимание сидевших вокруг. Они ощетинились и немного, почти незаметно, придвинулись ближе. Вид у них был не самый дружелюбный.

— Я просто хочу поговорить, — настойчивым тоном повторила Харриет, снова кладя руку на рукав его джинсовой куртки.

На этот раз он вскочил на ноги, и толпа наблюдающих за ними угрожающе зашумела.

— Я заплачу, — сказала Харриет.

Запавшие глаза обратились на нее.

— Деньги?

Она кивнула.

— Сколько?

— Двадцать фунтов.

Парень кивнул, снова сел и подал головой незаметный знак. Толпа тут же расслабилась и утратила к ним интерес.

— И что ты хочешь от меня узнать? — развязным тоном произнес он.

— Я хочу узнать про семьдесят третий дом на Дреффорд-роуд, — ответила Харриет.

Утром следующего дня Майкл Бруэр, вернувшись из магазина, зашел в дом, закрыл за собой дверь и вздрогнул от удивления, когда услышал наверху густой женский голос.

— Доброе утро.

Он резко развернулся и увидел стоящую наверху лестницы мисс Чейли.

— Это вы!

— Извините, что я вошла без спросу, но у меня были ключи Дикки.

— Конечно. Должен признать, я немного удивлен, снова увидев вас здесь. Я думал, вы собирались сегодня днем лететь в Рим.

— Да, я собиралась сегодня возвращаться.

— Могу я узнать, что заставило вас передумать?

— Если подниметесь в комнату Дикки, я расскажу.

— Хорошо. — Майкл Бруэр медленно кивнул. — Только, если позволите, я сначала отнесу продукты на кухню.

— Конечно.

— Может быть, хотите кофе или еще что-нибудь?

— Нет, спасибо.

Харриет сидела на кресле перед дверью ванной, когда в комнату своего бывшего жильца вошел Майкл Бруэр.

— Итак, — произнес он дружелюбным тоном. Похоже, ее вторжение его ничуть не смутило. — В чем же причина? Хотите что-нибудь еще из вещей Ричарда найти? Или нашли что-нибудь такое, что хотели бы показать мне?

— Вот единственное, что я вам хочу показать. — На столе перед ней лежал выпуск гей-журнала. — На это времени хватит. Присаживайтесь.

— Спасибо, — сказал Майкл Бруэр и сел.

— Извините. Глупо предлагать вам кресло в вашем собственном доме.

Он пожал плечами, давая понять, что нисколько не в обиде за это нарушение правил вежливости.

— Итак? — Он вопросительно поднял бровь.

— Я просто хотела поблагодарить вас за то внимание, которое вы уделили Дикки, когда он болел, и…

Он сделал протестующий жест.

— Это меньшее, чем я мог ему помочь.

— Да. А как скоро вы поняли, что с ним?

— Я до самого конца ни о чем не подозревал. Хотя, конечно, мне стоило догадаться раньше. Понимаете, зная ту жизнь, которую он вел… То есть я хочу сказать, когда начался постоянный понос…

— Он начал терять вес…

— Да. А потом появилась еще и эта кожная инфекция… Я должен был сообразить, что к чему, но… Боюсь, что не сообразил. А потом уже было слишком поздно.

— Вы думаете, сам Дикки знал, что с ним происходит?

— Нет, я уверен, что он не догадывался. До самого конца. Я ему об этом точно не говорил. Я хотел оградить его от лишней боли.

— Это очень благородно.

— Да… В общем, дело в том, что Ричард совершенно не думал о своем здоровье. Для него болезнь была просто неудобством, помехой.

— Отрывала его от изучения старофранцузского синтаксиса.

— Вот именно.

— Плохо, что доктор Харт не сумел сразу определить, чем болеет Дикки.

— Да, наверное.

— У вас не возникло желания поговорить с ним, когда у вас появились подозрения?

— Да, я думал об этом. Но, скажу вам откровенно, поняв, что происходит, я решил — хотя, может быть, это и неправильно с моей стороны, — никому не рассказывать об этом. Понимаете, ведь от СПИДа нет лекарств, и Ричард был обречен на смерть с той минуты, когда заразился этой страшной болезнью. Когда с одной стороны тебя ждут бесконечные проверки, когда на тебя смотрят, как на прокаженного, и кладут в больницу, а с другой — есть шанс умереть дома и с достоинством…

— И не зная, что с тобой происходит…

— Да. И боюсь, что я выбрал второе.

— Хм. — Харриет задумалась. — Странная это болезнь, СПИД. Никто о ней ничего толком не знает.

— Да. И поэтому она так страшна.

— Были даже случаи, когда патологоанатомы отказывались делать вскрытие умерших от СПИДа.

— Я тоже про такое слышал.

— Обычные доктора тоже подвержены этому страху. Они ведь, в конце концов, просто люди. Некоторые из них даже боятся осматривать больных СПИДом.

— Может быть.

— И только радуются, если от тел умерших пациентов избавляются поскорее и без лишних вопросов.

— Наверное, и такое случается, да.

— Еще странно то, что многие симптомы, по крайней