Рекс Стаут - Второе признание (сборник) Страница 52

– Заткнись! – прорычал он. – Я пытаюсь думать. – Глаза его были закрыты.

Я примостился на краешке скамейки и замолчал. Через несколько минут Вульф проворчал:

– Не получается. Черт бы побрал этот стул. Ну до чего же неудобный!

– Точно. Насколько мне известно, единственное кресло, которое бы вас устроило, сейчас находится в пятидесяти милях отсюда. Кстати, а у кого мы сейчас в гостях? Вопрос, между прочим, не праздный. Человек, к которому мы сюда приехали, в данный момент находится за решеткой.

Вскоре я получил ответ на свой вопрос, но не от Вульфа. Дверь теплицы распахнулась, и к нам направился Джозеф Питкирн в сопровождении своей дочери Сибиллы. К тому времени я уже хорошо запомнил его свернутый набок нос, а также острый подбородок и беспокойные зеленые глаза.

Остановившись посреди помещения, Джозеф осведомился ледяным тоном:

– Вы кого-то ждете?

Вульф приоткрыл глаза, бросил на него хмурый взгляд и ответил:

– Да.

– Правда? И кого же?

– Не важно. Например, вас. Да кого угодно.

– Он чудак, – пояснила девушка, – большой оригинал.

– Помолчи, Сибилла, – бросил ей отец, не сводя с Вульфа глаз. – Перед тем как откланяться, лейтенант Нунан обещал оставить у въезда в поместье своего сотрудника, чтобы сюда не проникали посторонние. Он решил, что нас, возможно, начнут донимать газетчики, зеваки или психи. Однако уехать отсюда можно спокойно. У полицейского нет приказа останавливать отъезжающих.

– Вполне разумно, – одобрил Вульф. – Мистера Нунана следует за такое поощрить. – Он глубоко вздохнул. – Значит, вы меня гоните? Что ж, с вашей точки зрения, это тоже вполне разумно. – При этом он не двинулся с места.

– Я бы не стал называть это решение разумным или же неразумным, – нахмурился Питкирн. – Оно просто уместно. Конечно, вы были вынуждены задержаться, поскольку в ваших показаниях нуждалась полиция, но теперь… э-э… надобность в вас отпала. Теперь, когда в этой мерзкой, гадкой истории наконец-то поставлена точка, я вынужден попросить вас…

– Нет, – резко оборвал его Вульф, – отнюдь.

– Что значит «нет»?

– В этой истории еще не поставлена точка. Когда я сказал, что мистера Нунана следует поощрить, то имел в виду поощрение с вашей стороны, а не с моей. Между прочим, он поступил как осел, дозволив любому желающему покинуть территорию вашего поместья: ведь один из тех, кто находится сейчас здесь, и есть убийца. Нельзя спускать глаз ни с одного обитателя усадьбы. Что же касается…

Сибилла расхохоталась. И смех ее в данных обстоятельствах прозвучал настолько неуместно, что она и сама, похоже, это поняла, поскольку резко прижала ладонь ко рту, чтобы заглушить его.

– Ну вот, – сказал ей Вульф, – у вас уже началась истерика. – Он перевел взгляд обратно на Питкирна. – Почему у вашей дочери истерика?

– Нет у меня никакой истерики, – с презрением в голосе произнесла девушка, – на моем месте любой рассмеялся бы. Какую же напыщенную банальщину вы несете! – Вздернув нос, она покачала головой. – Вы меня разочаровали, Ниро. Я была о вас лучшего мнения.

Думаю, Вульф принял окончательное решение ввязаться в бой именно потому, что она назвала его так фамильярно – Ниро. Вплоть до этого момента его еще терзали сомнения. Да, когда босс обнадежил Энди, сказав, что его через несколько часов освободят, он в неком роде дал обещание. Кроме того, Господь свидетель, Красицкий был позарез ему нужен. Ну и еще, разумеется, полицейские, особенно лейтенант Нунан, вели себя донельзя нахально, и Вульфу хотелось утереть им нос. Все это так. Однако, вплоть до этого момента, желание поехать домой не позволяло Вульфу с головой углубиться в расследование. Я хорошо знал его, все признаки были налицо. Но наглое поведение незнакомой девицы и ее столь пренебрежительное отношение к его персоне оказались для Вульфа просто невыносимыми. И он немедленно кинулся в бой.

Начал он с того, что поднялся со стула.

– Мне неудобно, – чопорно объявил он Джозефу, – я сижу, в то время как вы – хозяин дома – стоите. Мистер Красицкий обратился ко мне с просьбой доказать его невиновность, что я и собираюсь сделать. С моей стороны было бы наивно полагать, что ради истины, правосудия и прочих аналогичных абстракций, вы станете терпеть такую занозу, как я. Проявление подобной добродетели в наши дни – дело практически неслыханное, однако это не значит, что вы на такое неспособны. Таким образом, я хочу задать вам следующий вопрос. Позволите ли вы нам с мистером Гудвином остаться здесь и беседовать с вами, вашими родными и слугами, пока мне не станет очевидной вина мистера Красицкого или же пока я не получу доказательств его непричастности к совершенному преступлению?

Несмотря на то что с лица Сибиллы не сходило презрительное выражение, она одобрительно кивнула:

– Так-то лучше. Совсем другое дело.

– Позволю ли я? Нет, не позволю, – ответил Питкирн, сдерживая себя из последних сил. – Если представители закона удовлетворены результатами расследования, а вы – нет, то это ваши проблемы, и они меня нисколько не волнуют. – Он сунул руку в боковой карман пиджака. – Вы и так уже слишком долго испытываете мое терпение. Я больше не собираюсь с этим мириться. Вы помните, где оставили свою машину, или вас проводить?

Тут Джозеф вытащил руку из кармана, и, черт подери, в ней оказался кольт тридцать восьмого калибра – старый, но в прекрасном состоянии.

– Предъявите разрешение на оружие, – твердо потребовал я.

Вульф презрительно фыркнул и едва заметно пожал плечами.

– Что ж, сэр, как хотите. Придется мне пойти другим путем. – И тоже сунул руку в карман.

Мне стало не по себе. А вдруг он сейчас достанет пистолет и попытается пристрелить Джозефа? Однако испугался я совершенно напрасно. Когда Вульф извлек из кармана руку, он сжимал в ней обычный ключ.

– Это ключ от коттеджа мистера Красицкого. Он отдал его мне, чтобы я смог войти и забрать его вещи – то, что осталось после того, как там успели похозяйничать полицейские. Кстати сказать, действовали они незаконно. Мы с мистером Гудвином отправимся туда одни. Когда мы вернемся в машину, можете прийти и осмотреть багаж. Если хотите, пришлите вместо себя кого-нибудь. Желаете еще что-нибудь сказать?

– Я… – Питкирн запнулся, нахмурился и, наконец, покачал головой. – Нет.

– Хорошо. – Вульф повернулся, подошел к столу, взял пальто, шляпу и трость. – Пойдем, Арчи! – С этими словами он направился к выходу.

Когда мы подошли к двери, Сибилла крикнула нам в спину:

– Если найдете коробочку морфина, никому об этом не говорите!

На улице я помог Вульфу надеть пальто и облачился сам. День с самого утра выдался пасмурным, а сейчас стало еще мрачнее. Сгущались сумерки. Ледяной ветер гнал темные тучи от горизонта к горизонту. Зайдя за усадьбу, я немного отклонился от маршрута, свернув влево, чтобы взять из машины фонарик. Вульфа я нагнал уже на тропинке. На этот раз нам не пришлось лавировать меж мокрых веток, поскольку они уже успели высохнуть. Мы миновали теннисный корт и углубились в рощу – там было уже совсем темно.

Я глянул на циферблат.

– Четыре часа, – весело бросил я в спину Вульфу. – Если бы мы сейчас были дома, а Теодор никуда бы не уезжал или же если бы у нас работал Энди, вы бы сейчас как раз отправились в оранжерею бить баклуши.

Но он даже не велел мне заткнуться, поскольку давно уже был не в том состоянии, чтобы реагировать на мои колкости.

В коттедже оказалось достаточно темно, и я включил свет. Вульф осмотрелся, приметил более или менее большое кресло, снял шляпу, пальто и с облегчением сел. Я приступил к осмотру. Полиция не стала переворачивать все вверх дном – в доме царил порядок. Гостиная средних размеров, в которой мы оказались, производила приятное впечатление, хотя ковры и мебель явно знавали лучшие дни. Справа располагалась спальня, слева – еще одна комната. В дальней части дома находились ванная и кухня.

После поверхностного осмотра я вернулся к Вульфу и сообщил:

– Ничего интересного. Что мне делать? Паковать вещи?

– Зачем? – с несчастным видом промолвил он.

– Мне еще раз все осмотреть? Вдруг я чего-нибудь упустил?

Вульф лишь невнятно заворчал. Мне не хотелось сидеть сложа руки и глядеть на него, и потому я начал повторный осмотр. Стол и секретер – ничего занятного: разные материалы по садоводству и личные вещи, столь же малоинтересные. Больше в гостиной осматривать было нечего. Комнатушка рядом со спальней оказалась еще менее примечательной. Саму спальню я на всякий случай обшарил вдоль и поперек, но, увы, даже если здесь и таились улики, с помощью которых я мог бы утереть нос лейтенанту Нунану, то мне их не удалось найти. Содержимое ванной комнаты тоже не обрадовало. Опечалила и кухня – хотя там меня ждала находка. На одной из полок, в самой глубине за пакетами с овсянкой и черносливом, я обнаружил маленькую картонную коробочку. Мофрина в ней не оказалось. Впрочем, ничто не говорило о том, что сей препарат в ней когда-то хранился. И все же я решил сообщить о своей находке Вульфу – просто так, чтобы начать разговор.