Рекс Стаут - Острие копья Страница 53

— Я забыл, сэр. Вы будете мистер Гудвин, не так ли? Это вам от мистера Кимболла.

Я буквально выхватил у него из рук клюшку. Так вот, какая она! Самая обычная, ничуть не отличающаяся от всех других, что я видел. Но та, что принесла смерть. Я сунул ее под мышку и взглянул на конверт. Он был адресован Ниро Вульфу, но не был запечатан. Я вынул из него фотокопию документов, ту, которой недосчитался, когда смотрел бумаги в сейфе. К ней была приколота записка: «Благодарю, мистер Вульф. Примите и вы мой подарок в знак признательности. Мануэль Кимболл».

Я поднял голову и посмотрел на сине-красный самолетик в небе. Вот и ключик к разгадке шарады Вульфа. Самолет все еще делал какие-то фигуры, забираясь все выше, а над ним неотступно висел двухмоторный «Бартон». Я вложил фотокопию в конверт.

— Давай подержу, — вдруг услышал я голос появившегося рядом Корбетта.

— Спасибо, справлюсь сам, — ответил я.

И тут он прыгнул на меня, как кошка. Я этого совсем не ожидал. Он был ловок, ничего не скажешь. Выхватив у меня клюшку и конверт, он бросился бежать к моей машине, где сидел Андерсон. В два прыжка я опередил его. Увидев мое лицо, он остановился, поняв, что шутки плохи.

— Получай, что заслужил, — сказал я и нанес ему удар в правую скулу. Он зашатался и выронил добычу. Не дав ему опомниться, я двинул его в левую, и тут он уже не устоял на ногах. Его напарник и Скиннер с разных сторон бежали к нам. Я повернулся, чтобы достойно встретить дружка Корбетта, но резкий, как щелчок хлыста, окрик Андерсона остановил его.

— Кэрри!

Сыщик остановился, почти добежав до меня. Я отступил на несколько шагов назад. Корбетт уже поднимался с земли. Взгляд его не предвещал ничего хорошего.

— Корбетт, отставить! — снова послышался грозный голос прокурора.

— Если дело во мне, мистер Андерсон, то не беспокойтесь. Раз ребятам захотелось поиграть в «хватай и беги», я готов выйти один против двоих. Жаль, что ваши подчиненные не научились уважать чужую собственность. — С этими словами я поднял с асфальта конверт и клюшку.

И в это мгновение раздался испуганный возглас Скиннера.

— О, господи, он потерял…

Я было подумал, что он говорит обо мне, но увидел, что Скиннер, запрокинув голову, смотрит на небо. Самолет Кимболла действительно странно себя вел. Судорожными рывками он то взмывал, то падал, будто потерял управление. Я так и не понял сразу, что он падает, и уже совсем низко над нами. Когда падение стало стремительным, сомнений уже не было. Я стоял, окаменев, не веря своим глазам.

— Берегитесь! — отчаянно крикнул Скиннер, и мы все бросились к ангару. Андерсон, выскочивший из машины, тоже бежал к нам. Мы едва успели вскочить в широкие двери ангара, как самолет рухнул. В воздухе словно сверкнула черная молния, и последовал взрыв — не рокочущий и громоподобный, как залп из тяжелых орудий, а короткий, резкий и больно ударивший по барабанным перепонкам. Полетели обломки, и что-то упало прямо к нашим ногам. Самолет упал на край асфальтированной площадки в десяти футах от полицейской машины. Мы бросились к нему, не обращая внимания на предупреждающие крики Скиннера, что могут быть и другие взрывы.

Зрелище было ужасное. Я с трудом узнал Кимболла-старшего в том, что было привязано ремнями к заднему сиденью, которое смастерил для него Скиннер. Видимо, вся сила при падении пришлась на хвостовую часть самолета. Мануэля Кимболла, по крайней мере, можно было узнать. Лицо его почти не пострадало.

Мы со Скиннером расстегнули на нем ремни, пока остальные занимались старым джентльменом. Мы перенесли их в ангар и положили на брезент на полу.

— Лучше отведите ваши машины подальше, — посоветовал Скиннер. — Не ровен час, еще что-нибудь взорвется.

— Ну, свою я если трону с места, то уже не остановлюсь, — сказал я. — Что ж, мистер Андерсон, пришло время закругляться. Помните, что сказал Ниро Вульф? Он предупредил, что я буду действовать четко и решительно. Вот, в этом конверте доказательства, а убийца вон там, на брезенте. Тот, что с лицом.

Взяв клюшку и конверт с запиской для Вульфа, я покинул ангар и направился к своей машине. Мне понадобилась лишь пара секунд, чтобы завести ее и дать полный газ.

У ворот, перед тем, как свернуть на шоссе, я остановился и крикнул Даркину:

— Собирай ребят, едем домой.

Через двадцать две минуты мы уже были в Уайт-Плейнс. Никогда еще мой «родстер» не шел так хорошо. Я позвонил Вульфу из той же аптеки, из которой звонил две недели назад, когда сообщил, что Андерсон прохлаждается в Адирондакских горах, а пари можно заключить разве что с Дервином.

Вульф сразу же поднял трубку и выслушал мой краткий, но исчерпывающий ответ.

— Хорошо, — сказал он. — Надеюсь, ты на меня зла не держишь? Просто я не хотел загружать тебя мелочами. Фриц тут готовит что-то особенное, специально для тебя. Кстати, Уайт-Плейнс далеко от Скарсдейла? Мне позвонил Глекнер, похвастался, что получил редкий гибрид дендробиума мельпомены с финдлаянумом и хочет дать мне сеянец. Не заедешь ли по дороге, а?

19

Чек с виду был невзрачным кусочком блекло-голубой бумаги, который можно свободно вложить в обыкновенный почтовый конверт, даже не складывая вдвое. Он казался мне еще меньше от того, что был заполнен чьим-то размашистым и неразборчивым почерком. Я решил, что это рука Сары Барстоу, но внизу увидел мелкими буквами: «Эллен Барстоу». Была суббота, чек пришел с первой утренней почтой. Как только я увидел конверт среди прочей корреспонденции, я сразу же позвонил Вульфу, но он велел мне самому вскрыть его и оформить в банке депозит. Взглянув на него в последний раз, я протянул его в окошечко банковскому кассиру.

В одиннадцать утра Вульф вошел в кабинет, сел за стол и, тут же позвонив Фрицу, велел принести пива. Я положил счет расходов по делу Барстоу ему на стол вместе с утренней почтой. Бегло просмотрев почту, он занялся счетом. Он изучал его не спеша, пункт за пунктом с карандашом в руке. Я ждал. Я сразу заметил, что его интересовал третий пункт, и нервно сглотнул.

— Арчи, нам надо купить новую пишущую машинку, — сказал Вульф, подняв на меня глаза.

Я прочистил горло, готовясь ответить, но он не все еще сказал.

— Эта машинка излишне импульсивна. Возможно, ты этого не замечаешь. Она напечатала лишний ноль рядом с фамилией Анны Фиоре, и ты повторил эту ошибку при подведении итогов.

Я попробовал улыбнуться.

— О, нет, сэр, это не ошибка. Я просто забыл вас предупредить. Сто долларов Анны дали проценты — теперь это тысяча долларов. Сегодня я верну их ей.

Вульф вздохнул. Фриц принес пиво, он открыл бутылку и залпом осушил стакан. Сунув счет вместе с остальной почтой под пресс-папье, он принял свою любимую позу в кресле и закрыл глаза.

— С завтрашнего дня пью не более пяти кварт в день, — неожиданно заявил он.

Теперь я уже не мог не улыбнуться.

— Не меняйте тему разговора, хозяин. Даже если бы вы удвоили эту сумму, я не счел бы это благотворительностью. Это ваша самая удачная сделка, поскольку почти ничего вам не стоила. Знаете, как потратит эти деньги Анна? Она найдет себе мужа. Подумайте только, какое доброе дело вы сделаете.

— Проклятье! Ничего не давай ей! Скажи, что ты не нашел этих денег.

— Нет, сэр. Я дам ей деньги, и пусть она сама роет себе могилу. Я не так жесток, как вы, и не считаю себя вправе решать чью-то судьбу.

Вульф открыл глаза. Он последние три дня был вял и сонлив, и я подумал, что настало время встряхнуть его как следует.

— Ты, кажется, собирался что-то мне сказать, Арчи?

— Да, сэр. Я хотел спросить, как вам в голову пришла мысль убить Е. Д. Кимболла?

— Ты хочешь сказать, как эта мысль пришла в голову его сыну?

— Нет, именно вам, сэр. Не уходите от ответа. Ведь это вы убили его.

Вульф покачал головой.

— Это я ухожу от ответа? Ошибаешься, Арчи. Е. Д. Кимболла убил его малолетний сын, которого он оставил на полу в спальне матери играть игрушками, забрызганными ее кровью. Если хочешь знать, старый Кимболл был убит не утром в прошлую среду, а в то злополучное воскресенье, четвертого июня. В результате роковой случайности, слепого случая, беспощадно вторгшегося в естественный ход человеческой жизни, вместо Кимболла-старшего был убит другой человек. Это верно, я помог исправить эту несправедливость. Через Даркина я послал Мануэлю Кимболлу фотокопию всех улик против него, я позвонил ему по телефону и сказал, что он окружен, как на земле, так и в воздухе. А затем предоставил событиям развиваться своим ходом. Правда, я сделал так, чтобы Кимболл-старший не уехал в это утро на работу и остался дома.

— Вы мне как-то сказали, что, живя в стеклянном доме, правду не скроешь. Тогда зачем вы пытаетесь это сделать? Вы убили его.

Вульф сморщил щеки. Он снова налил себе пива и, откинувшись, смотрел, как в стакане оседает пена. Когда на поверхности осталась лишь тонкая белая полоска, он поднял на меня глаза и вздохнул.