Рекс Стаут - Золотые пауки (сборник) Страница 53

– Пойду приведу их.

– Я же сказал, не подгоняйте меня, – запротестовал Ковен, но уже более дружелюбно.

Решив, что еще парочка стаканчиков наверняка приведет его в нужное состояние, я двинулся к стулу. Но так и не сел. Подсознательно я чувствовал: что-то было не так, и внезапно до меня дошло, что же именно. Я положил револьвер дулом вправо, но теперь он лежал по-другому. Я вернулся к столу, вытащил пушку и осмотрел ее.

Да, это был «марли» тридцать второго калибра, но не мой.

Глава третья

Я уставился на Ковена. В левой руке у меня был револьвер, а правая невольно сжалась в кулак. Ударь я его в то первое мгновение (а меня охватила тогда такая ярость, что удержаться от этого стоило немалых сил), точно разбил бы себе костяшки.

– В чем дело? – спросил он.

На протяжении долгих пяти секунд я внимательно изучал Ковена. И пришел к заключению, что просто невозможно сыграть так убедительно.

Я отступил назад и объявил:

– Мы нашли ваш револьвер.

Ковен изумленно вытаращил глаза:

– Что? Не может быть!

Я откинул ствол, увидел, что барабан пуст, и протянул оружие ему:

– Взгляните сами.

Он взял револьвер.

– Выглядит вроде так же… Нет, не так.

– Естественно, не так. Мой был чистый и блестящий. Это ваш?

– Не знаю. Выглядит похоже. Но откуда, интересно, он тут взялся?

Я вырвал у него «марли».

– А как вы думаете? – Я так рассвирепел, что едва ли не заикался. – Кое-кто, у кого имеются руки, вытащил мой револьвер и положил ваш. Между прочим, вы и сами вполне могли такое проделать. Ну, что скажете?

– Я? Да что вы несете? – Растерянность его внезапно сменилась возмущением. – Как, черт побери, я мог бы подменить револьвер, если мой собственный пропал?

– Ну, это вы так сказали, а как было на самом деле, еще большой вопрос. Эх, надо бы вас за такие фокусы размазать да хорошенько утрамбовать. Продержать меня здесь, черт возьми, целый день, а теперь такой сюрприз! Вот что, если вы вообще способны говорить начистоту и по делу, сейчас самое время. Признавайтесь, трогали мою пушку?

– Нет. Но вы…

– Знаете, кто ее трогал?

– Нет. Но вы…

– Заткнитесь!

Я обошел стол, снял трубку телефона и набрал номер. В это время Вульф, по обыкновению, находился наверху в оранжерее с орхидеями, и беспокоить его там разрешалось лишь в случае крайней необходимости, но сейчас как раз и был такой случай. Ответил Фриц, я попросил его переключить на оранжерею и через миг услышал Вульфа.

– Да, Арчи? – Естественно, он был раздражен.

– Прошу прощения за беспокойство, но тут такое дело. Я звоню от Ковена. Я положил свой револьвер в его стол, и все было готово для намеченного спектакля, но он все тянул кота за хвост и только сейчас созрел. С силой воли у него беда, и пришлось воспламенять себя алкоголем. Я все это время бродил по дому. Мы как раз вернулись в комнату, где стоит его стол, и я открыл ящик взглянуть. В общем, кто-то умыкнул мой револьвер и подложил его собственный… Ну, тот, который украли, понимаете? Он снова на своем месте, но вот мой «марли» исчез.

– Не надо было оставлять его там.

– Да, согласен, вы абсолютно правы, но в данный момент я хотел бы получить указания. Предлагаю на выбор три варианта: я могу позвонить копам, или могу привезти всю компанию к вам – и не думайте, что в моем нынешнем состоянии у меня этого не получится, – или могу заняться делом сам. Так какой вариант предпочтительнее?

– Черт побери, только не полиция. Они же со смеху помрут. Да и тащить сюда всю компанию тоже смысла нет. Зачем? Револьвер-то там, а не здесь.

– Значит, мне заняться поисками самому. Я приступаю?

– Конечно, Арчи, только действуй с должной осмотрительностью. Это шутка. – Вульф хихикнул. – Хотел бы я видеть выражение твоего лица. Постарайся вернуться к ужину. – Он отключился.

– Боже, только не вызывайте копов! – запротестовал Ковен.

– Я и не собираюсь, – мрачно ответил я и сунул его пушку в кобуру. – Если только сам не справлюсь. В некоторой степени это зависит и от вас. Вы остаетесь на месте, где сидите. Я спущусь и приведу остальных. Ваша жена спит в спальне. И если по возвращении я обнаружу, что вы отправились точить с ней лясы, я либо пристрелю вас из вашего же собственного револьвера, либо вызову полицию – хотя, возможно, сделаю и то и другое. Оставайтесь на месте.

– Это мой дом, Гудвин, и…

– Черт возьми, вы что, никогда не видели беснующегося маньяка? Так вот, знакомьтесь! – Я ткнул себя в грудь указательным пальцем. – Когда я пребываю в такой ярости, как сейчас, для окружающих безопаснее всего вызвать копов. Я хочу получить обратно свою пушку.

Я двинулся к двери, а он потянулся к бутылке. К тому времени, когда я спустился на первый этаж, мне вполне удалось взять себя в руки, чтобы разговаривать достаточно спокойно, и я просто сказал всем, что Ковен приглашает их наверх на собрание. Пэт Лоуэлл все так же сидела за столом в гостиной, а Гильдебранд и Джордан работали в мастерской. Я даже ухитрился остроумно ответить Пэт Лоуэлл, когда она поинтересовалась насчет моих успехов с кокосовым орехом. Пока Гильдебранд и Джордан выходили из-за рабочих столов и выключали свои приемники, я наблюдал за ними зорче прежнего. Кто же из этой веселой компании слямзил мою пушку? Мы поднялись по первой лестнице, и я поинтересовался у их спин, поскольку шел сзади, где найти Адриана Гетца.

Отозвалась Пэт Лоуэлл:

– Он может быть в своей комнате на верхнем этаже.

Они остановились на площадке с краю просторного квадратного холла, и я нагнал их. Сверху доносились вопли радиоприемника.

Она указала на комнату слева:

– Днем он спит там с Рукалу, хотя сейчас уже поздно.

Я решил, что можно заглянуть и туда, и двинулся под арку. Стоило мне зайти, как меня обдало волной холодного воздуха. Окно было открыто нараспашку! Я кинулся к нему и захлопнул, а затем прошел взглянуть на обезьянку. Бедняжка съежилась на полу в углу клетки, рассерженно попискивая и что-то прижимая лапками к груди. Освещение было тусклым, но зрение у меня хорошее, и этим чем-то, вне всякого сомнения, оказался револьвер, причем, готов был поспорить, мой собственный «марли». Нужно было включить свет, и в поисках выключателя я двинулся было мимо большого дивана напротив камина, как вдруг остановился и застыл как вкопанный. На диване лежал Адриан Гетц по прозвищу Малый, но вот только он отнюдь не спал.

Я склонился над ним для тщательного осмотра и на черепе, северо-восточнее правого уха, обнаружил дырку и совсем немного алой жидкости. Просунув руку в вырез его жилета, я чуть надавил Гетцу на грудь и задержал дыхание на восемь секунд. Ясно, сон ему уже не потребуется.

Я выпрямился и крикнул:

– Идите сюда, все трое, и по пути включите свет!

Они появились под аркой, и кто-то протянул руку к стене. Вспыхнул свет. Спинка дивана скрывала от них Гетца, пока они приближались ко мне.

– Как холодно, – поежилась Пэт Лоуэлл. – Вы что, опять открывали…

При виде Гетца она остановилась, остальные тоже. Они так и вытаращились на труп.

– Не прикасайтесь к нему, – предупредил я их. – Мистер Гетц мертв, и ему уже ничем не поможешь. Ничего не трогайте. Вы трое останетесь здесь, в этой комнате, пока я…

– Боже мой, – выдохнул Пит Джордан.

Гильдебранд что-то пропищал. Пэт Лоуэлл вытянула руку, нащупала спинку дивана и ухватилась за нее. Затем она задала какой-то вопрос, но я уже не слушал. Я стоял у клетки спиной к ним и изучал обезьянку. Точно, она вцепилась в мой «марли». Мне пришлось изо всех сил сжать пальцы в кулаки, чтобы удержаться: так хотелось открыть клетку и вырвать у нее свой револьвер.

Я резко развернулся:

– Чтоб отсюда ни на шаг. Понятно? – Я двинулся прочь. – Я наверх и позвонить.

Не обращая внимания на их ропот, я вышел. По лестнице я поднимался неспешно, ибо более не являл собой прежнего беснующегося маньяка, но буквально задеревенел от ярости, и мне требовалось несколько секунд, чтобы хоть как-то взять себя в руки. В комнате наверху Харри Ковен по-прежнему сидел за столом, созерцая открытый ящик. Он поднял на меня взгляд и выпалил вопрос, но ответа не получил. Я подошел к телефону, снял трубку и набрал номер. Вульф, выйдя на связь, так и шипел, донельзя возмущенный тем, что его опять потревожили.

– Прошу прощения, – начал я, – но хочу доложить, что обнаружил свой револьвер. Он в клетке с обезьяной, которая…

– С какой еще обезьяной?

– Ее зовут Рукалу, но, пожалуйста, не перебивайте. Она прижимает мою пушку к груди: подозреваю, это потому, что ей холодно, а револьвер теплый, из него недавно стреляли. А на диване лежит труп мужчины, Адриана Гетца, с пулевым отверстием в голове. Вызов копов уже не обсуждается, я просто хотел ознакомить вас с положением дел, прежде чем позвоню им. Тысяча к одному, что Гетц был застрелен из моего оружия. Дома меня… Подождите-ка…