Неизвестен Автор - Тайна башни (сборник) Страница 55

Всей своей фигурой, всеми своими манерами он производил ужасно гадкое, жалкое впечатлите, стоя с руками на лице, весь разбитый, а в чертах лица лорда Глостера — Шерлок Холмс ясно заметил это — выражалось открытое презрение, которое он и не старался скрывать.

Наконец, доктор опустил руки и несколько времени уставился глазами в пространство, по-видимому силясь привести в некоторый порядок свои запутанные мысли.

— Теперь я объясню вам цель моего прихода, — начал он снова. — Чтобы не тратить слов: мне в Шельтоне пришел конец, я дальше не могу! Моя практика не дает мне даже столько, чтобы заработать на пробки к склянкам. На будущей неделе будут описывать мое имущество! Я должен уехать отсюда!

— Уехать? И куда же вы намерены отправиться? — спросил лорд.

— В Лондон. Вы удивляетесь, милорд, но почему же мне не переехать туда? Вы знаете, я не плохой врач. Я мог бы, как и многие другие модные врачи, щупать пульс, придать себе торжественный вид, разъезжать в экипаже от одного подъезда к другому и рассказывать богатым вдовам последние городские новости. Тогда я выбросил бы бутылку с водкой за окно, — так бы и сделал, — превратился бы в порядочного человека! Я вот и надеюсь всецело на вас, милорд! — решительно проговорил он, ударяя на каждое слово, точно пересказывая заученный урок. — Моя единственная надежда на великодушие моего любезного доброжелателя, который уж не раз помогал мне стать на ноги. Тогда он был только м-ром Морганом, а не лордом, и те шестьсот фунтов с хвостиком, которые он дал мне тогда, составляли для него сравнительно больше, чем теперь составят шесть тысяч фунтов. Я ведь прошу денег не как подарка, милорд, а лишь в виде займа! Я подпишу какое угодно долговое обязательство, и возвращу эти деньги, вместе с процентами, из моих будущих доходов. В Лондоне мои дела пойдут хорошо, там я пойду далеко!

— Оставьте этот тон, вы строите воздушные замки! — прервал его лорд, высказывая резкими движениями явное нетерпение. — Я сожалею, что должен разочаровать вас в ваших надеждах, но будем лучше недопускать зарождения нелепых фантазий. Вы, м-р Фельпс, не должны переезжать в Лондон, для этого я не дам вам шести тысяч фунтов, но если вы, по зрелом размышлении, можете решиться эмигрировать, то возможно, что я решусь помочь вам опять стать на ноги в какой-нибудь другой части света.

Доктор помолчал немного, а потом злобно рассмеялся.

— Эмигрировать? — возразил он. — Как та Мэри Стевенс, которую вы отправили в Австралию вместе с ее мужем, Франком Смитом? Да ведь это великолепно! Я согласен с вами вполне! Да, да, я уеду, и чем дальше, тем лучше! Послушайте, милорд, я глупо сделал, что пришел сюда, веря в вашу щедрость. Но я пришел с наилучшими намерениями — я хотел предостеречь вас, милорд!

Лорд насторожился.

— Предостеречь меня? — как бы равнодушно спросил он. — Не знаю, кого мне бояться. Те лица, которые могли бы быть мне опасными, очень далеки отсюда, их и меня разделяет расстояние в тысячи миль. Вас, доктор, я не боюсь. Вы сами себя наказали бы, если бы заговорили.

— Я и не буду говорить, милорд, — возразил Фельпс, — это сделают другие вместо меня. Милорд, остерегайтесь, вам грозит серьезная опасность!

— Ерунда! Вы хотите меня запугать, — равнодушно ответил лорд, хотя Шерлок Холмс заметил, что им овладевает внутренний страх, — вы хотите как бы отмстить мне, что я отказываю вам в исполнении вашей просьбы.

— Вовсе нет, милорд, — со злобной усмешкой настаивал доктор, — вы сильно ошибаетесь. Я вовсе не так мелочен, как вы думаете. Я с самого начала собрался сюда, чтобы предостеречь вас. Теперь же, когда я вижу, что моя судьба вам безразлична, у меня нет более оснований оказывать вам услуги. Пусть злой рок обрушится на вас — я сумею спастись во время, так как мне известно, откуда оно приближается.

— Тогда говорите, Фельпс, в чем состоит наше предостережение? — настойчиво спросил лорд, подойдя близко к доктору.

— Не стану я говорить, милорд. Вы давеча слишком меня оскорбили!

— А если я еще раз помогу вам, вы и тогда будете молчать?

— Дайте доказательства, осязаемые доказательства, тогда я буду говорить. Уплатите мне еще сегодня часть той суммы, которая мне пока необходима, чтобы несколько оправиться, и тогда вы узнаете все. Неужели вам жаль нескольких сот фунтов за предостережете, которое, быть может, отвратит от вашей головы страшную опасность?

— Нет, доктор, я уплачу их вам, — торопливо проговорил лорд, — но теперь говорите же!

— Ну, так вот: Мэри Стевенс, или скорее Эллен Смит, как она теперь называет себя, вместе со своим мужем находится в Лондоне.

Лорд злобно рассмеялся.

— Эх, вы лгун, подлый лгун! — сердито воскликнул он. — Они оба в Западной Австралии, да там и издохнут, не имея возможности сделать что бы то ни было!

— Так ли? — насмешливо сказал доктор. — Вы это наверно знаете?

— Конечно! Еще только несколько дней тому назад я получил от Мэри Стевенс письмо из западной Австралии, в котором она просит у меня денег. Могу вам его показать!

— И тем не менее супруги уже несколько дней находятся в Лондоне, — настаивал доктор на своем. — Я укажу вам их адрес, когда вы дадите мне тысячу фунтов. Больше того, я сам провожу вас к ним, если вы дадите мне деньги сегодня же ночью!

— Фельпс, — взволнованно воскликнул лорд, — вы шутите со мной! Уверяю вас, мне теперь не до шуток!

— Я говорю совершенно серьезно, — уверял Фельпс, — клянусь вам всем, что для меня свято, что я сказал правду. Вскоре после того, как вам было отправлено письмо, ей с мужем удалось возвратиться в Англию.

— Так скажите же, где я могу их найти! — грозно воскликнул лорд.

— Сначала деньги, милорд! Принесите их к моему экипажу, у которого я буду ждать вас!

— Подлый негодяй! — яростно воскликнул лорд, и Шерлок Холмс заметил, как он собирался наброситься на доктора, но со словами: — Ладно, я пойду за деньгами! — он повернулся и ушел.

Это послужило и для Шерлока Холмса сигналом приготовиться к уходу из развалины.

Как только лорд отправился к замку, а доктор — к месту, где стоял его экипаж, Шерлок Холмс осторожно ушел из развалин и по другой дороге бегом пустился к замку.

Ему удалось прибежать до лакейской еще ранее лорда. Лакейская была расположена рядом с башенной комнатой, для того, чтобы он всегда мог быть в распоряжении барина.

Едва успел он закрыть за собою дверь, как уже услышал бегущего вверх по лестнице лорда, который затем вошел в башенную комнату.

Прошло несколько минут. Вдруг Реджинальд громко позвал его.

Холмс немедленно побежал в башенную комнату, чтобы справиться о желаниях его сиятельства.

Комната не была освещена. Вследствие этого сыщик, войдя в нее, не мог заметить страшное, зверское выражение лица лорда, стоявшего у двери, и только благодаря этому оказалось возможным, что лорд, прежде чем Шерлок Холмс успел догадаться, в чем дело, с криком бешеной ярости накинулся на него, и не дав ему времени отступить и взяться за находившееся всегда при нем оружие, железными тисками схватил его сзади за шею.

Лорд был очень сильный мужчина, а ярость удвоила его силу. Тщетно Шерлок Холмс старался отделаться от него.

— А, мерзавец! — ревел лорд, тряся его со страшной силой. — Чего тебе нужно было в развалине? Проклятый проныра, ты думаешь я не видел тебя? Негодяй, ты никому не выдашь того, что ты слышал, так как ты умрешь!

В тот же момент Шерлок Холмс почувствовал, как его схватил железный кулак и высунул его в окно. Под собою он видел только море и крутой обрыв, вышиной около четырехсот футов.

Шерлок Холмс, глядя в глубину, чувствовал, как теряет сознание, как все вокруг него начинает кружиться, как лорд выпустил его и как он полетел в пропасть.

Он впал в глубокий обморок.

Очнувшись от обморока вследствие ощущения сильной боли, он с ужасом увидел, что зацепился за громадный железный крюк, торчавший из стены ниже окна футов на пятнадцать.

Фалды его сюртука предохранили его от падения в страшную пропасть.

Шерлок Холмс был человек отважный, он уже многим опасностям смотрел прямо в глаза, и никогда ни перед чем не содрогался; он бесчисленное множество раз находился в борьбе на жизнь и на смерть с самыми отчаянными преступниками, но в эту минуту он почувствовал, как бешеный страх медленным холодом охватил его сердце и сдавливал ему дыхание.

Он не смел шевельнуться.

При малейшем движении должна была разорваться одежда. на которой он висел над пропастью.

Смотреть вниз в головокружительную бездну он не мог. Он глядел прямо впереди себя на море, залитое лунным светом, и в стороны на берега.

Ему показалось, что где-то далеко он видит отъезжающий экипаж. В нем, надо полагать, сидели те два преступника, тот убийца, который сбросил его вниз, и его погибший сообщник.