Энтони Беркли - Суд и ошибка. Осторожно: яд! (сборник) Страница 56

Мистер Тодхантер подавил стон. Это было ужасно, невыносимо. Они допустили ошибку, пригласив на процесс этого человека, ошибку, которая вполне может стать роковой. Кто устоит перед этой дьявольской логикой?

Но худшее было впереди.

Мистер Бэрнс уже адресовал вопрос судье:

– Ваша честь, как я уже говорил, я в этом деле посторонний. Я нахожусь здесь единственно потому, что приглашен заинтересованными сторонами. Ввиду этого я ограничился допросом подсудимого, не добиваясь дополнительных привилегий вроде перекрестного допроса других свидетелей или предъявления суду контрдоказательств. Но, думаю, все, кто сегодня присутствует в зале, – может быть, вынужден это заметить, с одним исключением, – заинтересованы только в том, чтобы докопаться до истины. Поэтому я намерен выдвинуть ходатайство, которое ваша честь наверняка сочтет на этой стадии процесса нарушающим нормы. Таким образом, прошу у суда снисхождения, а у моих ученых коллег – позволения вызвать свидетеля, который уже побывал в этом зале, сержанта Мэтерса, а вслед за ним еще двух моих свидетелей. Я не стал бы выступать с такой просьбой, если бы не надеялся на то, что те несколько вопросов, которые я предполагаю задать данным свидетелям, помогут установить факт такой важности, что он сам по себе вполне способен разрешить нашу запутанную головоломку.

Судья провел рукой по впалой стариковской щеке.

– Вы настаиваете на том, что эти свидетельства настолько важны?

– Да, ваша честь.

– Отлично. Что скажет на это сэр Эрнест Приттибой?

Перед сэром Приттибоем встала дилемма, однако как он мог заявить, что не заинтересован в установлении истины?

– Никаких возражений, ваша честь.

– А у вас, мистер Джеймисон?

Мистер Джеймисон, который как раз в этот момент перешептывался со своим клиентом через барьер, повернулся к судье.

– Мой клиент приветствует любые данные, какие мой ученый друг соблаговолит представить суду. Мой клиент руководствуется, подобно всем нам, исключительно интересами правосудия.

Надо признать, он кривил душой, ибо в ответ на его вопрос мистер Тодхантер с перекошенным лицом прошептал, что представления не имеет, что затеял мистер Бэрнс, но нимало не удивится, если этот тип не остановится даже перед подлогом, чем, как и следовало ожидать, шокировал мистера Джеймисона.

Под нетерпеливый гул зала место для свидетельских показаний занял сержант Мэтерс.

– Когда вы доставили подсудимого к нему домой в ноябре прошлого года, после его визита в Скотленд-Ярд, он показывал вам револьвер?

– Да.

– Вы осматривали его?

– Осматривал.

– И что же вы обнаружили?

– Что револьвер новехонький.

– Что вы имеете в виду?

– Из него никогда не стреляли.

– Вы в этом уверены?

– Абсолютно.

– По каким признакам вы определили, что из револьвера никогда не стреляли?

– Осмотрел дуло. Оно было покрыто изнутри старой, высохшей смазкой. Там, где смазка осыпалась, ствол выглядел гладким.

– И давно его смазывали, по-вашему?

– Несколько месяцев назад, судя по виду.

– А что вы ожидали увидеть, если б из этого револьвера недавно стреляли? Скажем, несколько недель назад? Что изменилось бы?

– Смазка выглядела бы не такой старой, а на не покрытых смазкой участках ствола были бы заметны царапины и, возможно, пороховой нагар.

Прозвучало это убийственно, и кто знает, возможно, сэр Эрнест, пока вставал с места, чтобы приступить к перекрестному допросу, горько жалел, что он не в Соединенных Штатах, где в таких случаях адвокатам обычно выделяют час или два на то, чтобы обдумать, как использовать неожиданно объявившегося свидетеля. Но в данных обстоятельствах сэру Эрнесту приходилось рассчитывать лишь на смутные представления об огнестрельном оружии, оставшиеся у него с последней войны, и природную сообразительность.

– Вы считаетесь в Скотленд-Ярде экспертом по огнестрельному оружию, да, сержант Мэтерс? – с приветливой улыбкой начал сэр Эрнест.

– Нет, сэр.

– Нет? – изобразил изумление сэр Эрнест. – Разве вы не эксперт?

– Не эксперт, сэр, но имею, так сказать, практические познания.

– Ну, как и многие из нас. И в какой же степени ваши познания в области оружия превосходят познания обычного человека?

– Проходя подготовку к службе, я прошел курс обучения.

– И этот курс, хотя и не выдвинул вас в эксперты, позволил, произведя беглый осмотр, провозгласить, как давно производились выстрелы из того или иного оружия?

– Знания, полученные благодаря подготовке, позволяют мне распознать оружие, из которого никогда не стреляли.

– Исследуя револьвер, вы разобрали его на части?

– Нет.

– Рассматривали его в лупу?

– Нет.

– Так вы вообще-то осматривали его или просто взглянули?

– Осмотрел, насколько счел нужным.

– Другими словами, просто заглянули в дуло?

– Нет.

– Неужели даже не заглянули?

– Я очень внимательно осмотрел внутреннюю поверхность ствола.

– Внимательно? Понятно: зрение ваше так превосходно, что удалось выявить отсутствие нагара и бороздок на стволе без применения лупы?

– Проведенный осмотр меня удовлетворил.

– Ничуть в этом не сомневаюсь, но, к сожалению, он не удовлетворяет меня. Давайте проясним дело. Вы действительно искали нагар, борозды и так далее или просто заглянули в дуло и сказали себе: «Смазка сухая, значит, из револьвера не стреляли»?

– Мне было ясно, что из этого револьвера не стреляли.

– На мой вопрос вы не ответили, ну да ладно. Пойдем дальше. Правильно ли я понял, сержант, что вы сказали не «из этого револьвера в последнее время не стреляли», а «из этого револьвера никогда не стреляли». Наличие сухой смазки ничего не говорит о том, стреляли из оружия или не стреляли много лет назад. Что вы на это скажете?

– Я навел справки и выяснил, что из этого револьвера не стреляли ни разу.

– И где же вы навели справки?

– У оружейника, который продал этот револьвер.

– И оружейник сообщил вам, что мистер Тодхантер приобрел оружие совершенно новое?

– Нет, не совсем новое.

– Но вы же ответили моему коллеге, что револьвер был новехонький.

– Позвольте, сэр, уточнить: револьвер можно назвать новехоньким, если из него никогда не стреляли, – терпеливо растолковал сержант, – но вообще-то он довольно старый.

– Старое, ржавое оружие едва ли можно назвать «новехоньким».

– Оно не ржавое.

– Не ржавое? Хорошо, к этому мы еще вернемся. Значит, это старое, военных времен оружие никогда не было в действии? Вы это имели в виду?

– Именно это, да, сэр.

– Стало быть, револьверу двадцать лет, и все-таки он не ржавый?

– За ним хорошо следили.

– То есть старая, высохшая смазка предотвращает появление ржавчины?

– Этого сказать не могу.

– Но вы же эксперт!

– Но не по смазке.

– Но разве забота о состоянии оружия, включая смазку его, не является важной частью предмета?

– Это специальные знания, я ими не обладаю.

– Кто бы мог подумать, что нужно обладать специальными знаниями, чтобы понимать, что старая, никуда не годная смазка вряд ли противостоит образованию ржавчины. И все-таки, по вашим словам, на револьвере ее не было. Ствол, насколько вы могли рассмотреть, выглядел чистым и блестящим?

– Насколько я помню, да.

– Вы согласитесь с тем, что выстрел, когда пуля, вылетев из ствола, могла снять, соскрести с него всякий налет, вкупе с последующей тщательной чисткой револьвера являются более правдоподобным объяснением отсутствия ржавчины?

– Нет.

– Вы находите это менее правдоподобным, чем магические свойства старой смазки, которая предотвращает появление ржавчины даже после того, как высохли составляющие ее масла?

– Что старая смазка предотвращает ржавчину, я сказать не могу.

– Но вы согласны, что если объяснение засохшей смазке еще можно найти, то никак нельзя выяснить, стреляли из этого оружия недавно или нет?

– Я выяснил, что из него не стреляли.

– Ах да – вы навели справки. И когда это произошло?

– В прошлом ноябре.

– До того, как увидели – не станем употреблять слово «осмотрели» – револьвер, или после?

– После.

– И в результате выяснилось, что из этого оружия никогда не стреляли?

– Именно так.

– Разве вы не утверждали в присутствии подсудимого, что из револьвера никогда не стреляли, после того как мельком взглянули на оружие?

– Может, и утверждал.

– Если я правильно понял, так и было?

– Очень может быть.

– Еще до того, как навели справки?

– Да.

– Но если именно информация, полученная вами в результате расспросов, убедила вас в том, что из этого револьвера никогда не стреляли, как вы могли утверждать это наверняка еще до того, как навели справки?

– Наличие высохшей смазки и отсутствие царапин и следов нагара создали у меня впечатление, что из этого револьвера никогда не стреляли. А расследование, проведенное позже, это впечатление подтвердило.