Александр Бородыня - Цепной щенок. Вирус «G». Самолет над квадратным озером Страница 56

Д.Д. всмотрелся в это темно-желтое лицо. Прицелившись, он ткнул ногтем в известную точку на подбородке.

— Ты чего? — отнимающимся языком спросил Антоша. — Я работу знаю… Ты зачем, гнида? Ты это почему?

Шумело пламя. В черном проеме было видно — пламя разлагает легкую человеческую плоть. От знакомого запаха Д.Д. поморщился. Антоша, неподвижный, парализованный ударом, сидел на полу у стены. Его рука, попавшая на кучу антрацита, подергивалась, как от легких ударов электрического тока.

Почти тем же движением, что кочегар выворачивал карманы чужой одежды, Д.Д. залез в телогрейку, где на голом теле Антоши лежал пришитый к ватнику карман, и, вывернув его, извлек толстую пачку коричневых купюр. От пачки исходил запах свежих денег, и это был другой запах. Пододвинув ящик поближе к огню, Д.Д. опустился на него и разъял пачку. Очень медленно, по одной купюре, по одному плотному прямоугольничку он опускал деньги в топку. В горячем вихре сотенные закручивало, и они растворялись в пыль.

Не в состоянии шелохнуться, Антоша смотрел старческими слезящимися глазами. Трудно было понять, что эти глаза выражают более: сожаление или ненависть. Кочегар был значительно моложе самого Д.Д., лет, наверное, на двадцать, но во внешности это не прочитывалось. Когда, в пламя скользнула оптом вся оставшаяся пачка, Антоша весь напрягся и страшным голосом замычал.

— Да тихо ты, — сказал Д.Д. — Видишь, разорался! — Он взял кочергу и разбил кости электрика, после чего вышел к Лиле во двор.

Было почти что светло. Вокруг в домах горело много окон, можно было услышать первые звуки радио. Ухо Д.Д. не застало последнюю бравурную фразу гимна. Еще два часа назад он думал исключительно о том, как спасти собственную жизнь, теперь мысли и желания старика зеркально переменились. На одной чаше весов были несколько скучных лет (какой бы ни был у него жизненный заряд, все равно долго не протянуть), так называемая спокойная старость в достатке, на другой — последняя возможность резко переменить все, может быть, не для себя, для других постараться. Рискнуть? (Чем? Жизнью? Да разве она теперь имеет хоть какое-то значение, его жизнь?) Попробовать вырваться за пределы смыкающегося уже круга, разорвать кольцо… Вдохнув свежего ночного воздуха, Д.Д. уже твердо определился:

«Рискнуть! Найти мальчишку со шрамом, а там посмотрим, что дальше!»

Когда он поднялся из кочегарки, далекий голос диктора сообщал о подготовке праздничного парада и новом президентском указе. Лиля давно уже вскочила со скамейки и стояла неподвижная, замерзая.

— Все в порядке? — спросила она.

Д.Д. кивнул.

— Пошли, — сказал он и спросил сам: — А у вас в городе тоже бывает демонстрация?

— Конечно, — Лиля вяло кивнула. — Каждый год демонстрация. Почему не быть? Будет, точно. А куда мы теперь? — Она приостановила старика. — Знаете, что я подумала? Нужно к Славику съездить в часть. Он, наверное, что-то помнит.

Все же она первой предложила поехать. Д.Д. поймал девчонку, но в голосе его не было ничего, кроме скучного вопроса. Он спросил так, как можно спросить у ребенка, вымыл ли тот руки перед едой.

— Это далеко?

— Двадцать километров по шоссе… Он вчера был почти трезвый, понимаете?.. Понимаете, я видела…

— Ну, говори, — не удержался Д.Д.

— Понимаете, у него на шее… — Лиля показала ногтем. — Как у них… Что это может быть?.. Почему это…

— Не знаю.

— А вы что, правда, преступник? — сменила она тему. — Скажите, я никому не скажу, вы зачем сюда приехали? Вы уголовник, да?

Осторожно Д.Д. посадил девушку на скамейку, сам опустился рядом и терпеливым голосом заговорил с ней. Он говорил сдержанно, тщательно подбирая слова, но, нажимая голосом, не давал себя нигде перебить. На этот раз ему почти не нужно было лгать, и правда доставляла старику удовольствие. Правда веселила его.

— Ты видела эту жестокую желтую мартышку там, в кочегарке? Его зовут Антоша, и он, не поморщившись, зарежет тебя и сожжет твой труп. Фактически, я такой же точно Антоша, мы люди одного положения в мире, одного круга… — Он сделал нарочито длинную театральную паузу, но Лиля не перебивала. — Мне все равно уже ничем повредить нельзя, пожалуйста, вот тебе вся правда. Десять лет назад в Москве ограбили ювелирный магазин. Тогда взяли всех, кроме меня. Но «котел» сохранился. Чекан перед арестом у себя на родине в этом городе спрятал. Где-то зарыл, потом и его менты прихватили. Сейчас Чекан вышел, и я приехал получить свою долю. Надеюсь, тебе все понятно? Если не все, можешь задать пару вопросов.

— Что такое «котел»? — деревянным голосом спросила Лиля.

— Яма в лесу, — усмехнулся Д.Д. — Понимаешь ли, девочка моя, деньги мне не нужны. — В нарастающем утреннем свете он не без любопытства разглядывал окаменевшее женское личико. — Скучно в Москве пенсионеру сидеть, вот езжу, собираю старые долги. — Неожиданно он сдавил ее руки в своих. — А знаешь ты, сколько стоила эта кремация?

— Сколько же? — Лиля щелкнула зубами.

— Десять штук, и не известно, сколько ты мне, девочка, еще будешь стоить. — Он опять сделал длинную паузу. — Так что договорились, поехали к твоему солдату. Ты сказала, можно взять где-то машину на пару дней?

— Можно, у брата. Я сейчас позвоню, если она не в ремонте, если на ходу, он даст попользоваться, он не жадный… Только я права дома оставила, придется заехать.

— А заезжать-то не хочется?

— Не хочется, — согласилась Лиля. — Вы ведь еще что-то знаете. — Она показала глазами на бинт, накрученный на шее Д.Д. — Ну не можете сказать, не говорите, не надо. Я вам и так верю. Верю, потому что у меня выхода другого нет.

Д.Д. ждал, пока Лиля, переминаясь с ноги на ногу в телефонной будке, выпрашивала машину, потом они проехали пару остановок на троллейбусе. Старая «Волга», грязно-кремовая, бросалась в глаза своими вмятинами на кузове и вдрызг стертыми покрышками. Она стояла прямо во дворе, возле подъезда. Лиля вошла в дом и через десять минут вернулась с ключами от машины.

— Может быть, сразу и поедем? — спросил Д.Д. Он опустился на переднее сиденье рядом с девушкой и рассчитывал дать телу продолжительный отдых. — Если аккуратно вести, кто нас остановит? Рискнем, пожалуй.

— Я совсем забыла, — сказала Лиля, — все равно сразу не получится. Не выйдет у нас с вами рискнуть.

— Что еще?

— Ничего, так. Мне Тамара Игнатьевна утром близнецов приведет.

— У нее что, ключи от вашей квартиры?

— Ну а кто, вы думаете, вчера гостей впустил, пока я с вами возилась?

Машина кружилась по улицам просыпающегося города. Д.Д. закутался в плащ, задремал, опустив голову на грудь. Во сне он продолжал анализировать сложившуюся ситуацию. Раскладывал все факты по полочкам, взвешивал, перетасовывал, опять раскладывал. Решения не было. Фактов явно недоставало. Картина не склеивалась. Голос девушки звучал за пределами сна, и он не мешал мыслям.

— А я до сих пор не могу поверить, не могу осознать… Все какая-то бессмыслица: трупы, кочегарка… И вот вы — рецидивист, приехали за своей долей! Никогда не думала, что бандиты бывают полные старики!.. Возитесь со мной, как с ребеночком!..

— Бывают, — буркнул сонно Д.Д. — Всякие бывают. И дети-убийцы и старцы-мокрушники… Всякие…

Неожиданно для себя проснувшись и потеряв логическое построение сна, он пытался сообразить, очухался ли уже Антоша, и если очухался, то успел ли нажаловаться.

«Они, конечно, сочтут за счастье от меня избавиться, а это — повод. В этих обстоятельствах нельзя было трогать кочегара. Что со мной произошло? Почему я не удержался? Зачем ударил его? Зачем сжег кучу денег? Хотя это как раз понятно… Слишком я уже стар, когда еще увижу, как отражаются горящие купюры в глазах мерзавца? Но удовольствие удовольствием, а нужно держаться поосторожнее! Если Чекан захочет, чтобы я объяснился, договоримся как-нибудь, не в первый раз, кореша все-таки были. Хуже, если молодого пошлют. Ведь паспорта не попросит — замочит, и девчонку за компанию пришибет, молодые, они пьяные — дурные, слов не чувствуют. Новое поколение».

В квартиру он поднялся вместе с девушкой.

— Все равно не понимаю, зачем этот толстый заставил по лестнице тащить? — спросила Лиля.

Д.Д. ощутил легкое беспокойство. Медленно опускался за сетчатой дверью масляный трос, шумел мотор наверху.

— Или я совсем дура, или я совсем ничего не понимаю?.. На лифте же проще…

— Он боится, — Д.Д. надавил ручку, распахнул дверцу и пропустил ее вперед. — Застрять с грузом боится. Это у него давно, с тех пор как один раз застрял.

Лифт пошел вверх. Было слышно уже с площадки второго этажа, что близнецы действительно в квартире и не теряют времени, такой стоял грохот и визг. Д.Д. ощутил некоторое облегчение. Если дети смеются, значит, пока все в порядке. Не прочухался еще Антоша.