Загадка золотого кинжала (сборник) - Лондон Джек Страница 57

– Ой, действительно! – заметил пастух. – Интересно, как бы ей понравилось, если б ее оторвали от обеда, чтобы гонять свиней! Ну да ладно…

Мимо шли дети, которые возвращались из школы, и мистер Бертон тут же призвал их на службу – помочь прогнать свинью из огорода вдовы и препроводить в места лишения свободы. Свинья же, как только ей начали досаждать, проявила склонность идти куда угодно, только не туда, куда нужно. Через несколько минут тихая улица взорвалась шумом и гамом.

Хлев стоял неподалеку от кладбищенских врат, обсаженных тисами, и самого кладбища с древней церквушкой посреди него. Как и все остальное там, он был серым, побитым временем и благоухал давно ушедшим прошлым. Квадратный контур серых, усеянных лишайником стен, против одной из которых стояли деревенские амбары, а против другой – подножка, с помощью которой многие пожилые сквайры и бодрые девицы садились в седло, чтобы отправиться из церкви домой; внутренний двор, давно заброшенный, зарос щавелем и крапивой; зеленая обветшалая дверь вряд ли выдержала хотя бы пары толчков крепкой деревенской задницы. Когда-то эту дверь открывали, вероятно, чтобы загнать внутрь пленных, однако те давно уже сбежали.

Свинья тут же доказала, что, как и многие ее предшественники, не желает заходить в загон. Она заглянула внутрь, оценила неприветливый мрак, крапиву, щавель, отсутствие даже намека на вкусные корешки, развернулась и стала прилагать героические усилия, чтобы сбежать от преследователей. Она пыталась и так и сяк, то прорываясь по углам, то пытаясь выскочить через кладбищенские ворота. Пастух, вспоминая прерванный обед, кричал, мальчишки голосили, девочки визжали. Но бездомная свинья, уворачиваясь то туда, то сюда, все еще избегала попыток лишить ее свободы, хотя уже повизгивала и задыхалась. Неожиданно она оперлась на кладбищенскую ограду, будто выбилась из сил.

Именно в эту минуту мисс Лавиния Дорни, обитавшая в красивом доме с садом неподалеку от церкви, спустилась на лужайку, привлеченная непривычной суматохой, и увидела усталую свинью и ее мучителей. Мисс Лавиния была утонченной натурой очень благородного и величественного поведения, которое подчеркивалось ее шалью и шляпкой – их она носила с превеликим достоинством. Наполовину скрытая живой изгородью, изящно подстриженной и только подчеркивавшей ее элегантность, мисс Лавиния выглядела весьма внушительно, и Бертон приподнял шляпу, мальчики сняли кепки, а девочки присели в книксенах.

– Бог ты мой! – воскликнула мисс Лавиния, приподняв элегантное пенсне, сидевшее на ее аристократической переносице. – Бог ты мой, что за шум! О, это вы, Джеймс Бертон, не так ли? И к чему вся эта суета?

– Хотим загнать свинью в хлев, мэм, – отпетил пастух, вытирая лоб. – Но это самое упертое животное, которое я видел! Обожрала почти весь огород хозяйки Груби.

Мисс Лавиния присмотрелась и заметила беглянку.

– Бог ты мой! Должно быть, она голодна, Бертон. Чья это свинья?

– Не в курсах, мэм, – ответил пастух тоном, указывающим на полное отсутствие интереса к предмету разговора. – Но это точно не свинья из Малого Петра – слишком тощая, одни кожа да кости. Думается мне, мэм, она сожрет все, что едят свиньи, если ей выпадет шанс.

– А кто собирался кормить ее в загоне? – спросила мисс Лавиния.

Бертон покачал головой. Его гораздо больше заботил собственный обед, чем какой-то свиньи.

– Не в курсах, мэм, – повторил он. – Это не моя забота. За этой свиньей может никто так и не прийти, она только кожа да кости.

– Бедное животное нуждается в пище и отдыхе, – с решительностью сказала мисс Лавиния. Она повернулась и позвала через лужайку, скомандовав: – Митчелл! Идите сюда!

Мужчина средних лет, очевидно, садовник, подошел ближе, глядя с любопытством. Мисс Лавиния указала на толпу близ живой изгороди.

– Митчелл, – сказала она, – нет ли на нашем конном дворе свинарника?

Митчелл (на самом деле не просто садовник, а кучер, садовник и в целом управляющий небольшой усадьбы мисс Лавинии) осознал идею, которую собралась претворить в жизнь его хозяйка, и почти задохнулся. Свинья в его содержащихся в безупречном порядке угодьях!

– Ну, мэм, – сказал он, потирая подбородок, – конечно, свинарник там есть, мэм. Но его ни разу не использовали с тех пор, как мы приехали сюда, мэм.

– Тогда мы используем его сейчас, Митчелл, – сказала мисс Лавиния. – Бедному животному требуется отдых и восстановление сил. Бертон и старшие мальчики помогут вам завести свинью туда – и Бертон получит пинту эля, а мальчики немного яблок. Смотрите, чтобы свинья получила солому, или сено, или что ей нужно, Митчелл, и накормите ее хорошенько. А сейчас, малыши, бегите по домам обедать.

Никто даже не мечтал обсуждать приказы, которые отдала мисс Лавиния Дорни, и бродячую свинью вскоре благополучно устроили в хлеву, который никогда раньше не использовался.

– Хорошенькая работенка для тебя, Митчелл, – сказал Бертон, сидя в кухне над кувшином эля. – И если хочешь мой добрый совет – держи зверюгу запертой, уж больно она падка на огороды.

– Может, знаешь, откудова она взялась? – обеспокоенно спросил Митчелл.

– Ни разу! – ответил пастух. – С чего бы?

– Да так, – сказал Митчелл. – В конце концов, если нет, то пошлю сына, пусть поспрашивает по округе о ней. Должна же она кому-то принадлежать, а я не желаю никаких свиней на конном выгоне. Ты же знаешь мою хозяйку… Если ей чего в голову взбрело, то…

Митчелл закончил фразу выразительной гримасой, и Бертон сочувственно закивал. Потом, вспомнив про обед, поспешил уйти, и садовник, который не держал свиней много лет, выпросил у поварихи еще один кувшин эля, чтобы вспомнить, каков основной принцип содержания этих животных. Пока он пил, его мысли по этому поводу становились все более и более щедрыми, и когда мисс Лавиния Дорни после ланча пришла на конный выгон проверить, как идут дела у ее последнего протеже, то обнаружила, что пришелец устроен так, как мог только мечтать, но не надеяться на это всего два часа назад.

– Рада видеть, что вы устроили бедняжку так удобно, Митчелл, – сказала мисс Лавиния. – Вы, конечно, знаете, что требуется свиньям?

– О да, мэм! – ответил Митчелл. – Любой свинье по вкусу побольше свежей соломы, чтобы она могла полежать на ней, а лучшая еда для свиньи – размолотый горох, и бобы, и кукуруза, и всякое такое, мэм, – и еще вареная картошка, и нет ничего лучше теплых отрубей снова и снова. Очень хорошие едоки эти свиньи, мэм, и на редкость благодарные в этом смысле.

– Вам не кажется, что эта свинья очень худая, Митчелл? – спросила хозяйка.

– Да, мэм, необычно худая, – ответил Митчелл. – Я бы сказал, мэм, что эта свинья уж точно знает, почем фунт лиха.

– Бедняжка! – сказала мисс Лавиния. – Ну, вижу, у нее есть все, чем она питается, Митчелл. Конечно, надо дать объявление о поиске владельца – вы уверены, что она не принадлежит кому-нибудь из деревни?

– Уверен, что нет, мэм! – ответил Митчелл. – Нет в нашем Малом св. Петре настолько худой свиньи. И в Большом св. Петре нет, мэм, – добавил он после короткого раздумья.

– Ну, кажется, ее прошлый владелец – или владельцы – не заботились о ней, – сказала с суровой твердостью мисс Лавиния. – Буду хорошо кормить свинью, прежде чем дать объявление о том, что она нашлась. Так что следите за этим, Митчелл. Вам не кажется, что она слишком грязная?

Митчелл бросил выразительный взгляд на свинью.

– Думаю, ей бы стоило выспаться, мэм, – ответил он. – Бездомные животные, бывает, страдают от того, что их бросили.

– Не могли бы вы помыть ее, Митчелл? – предложила мисс Лавиния. – Думаю, свинье станет от этого лучше.

Митчелл потеребил подбородок.

– Ну, мэм, – сказал он, – ни разу не слышал, чтобы свинью мыли – разве что для выставки или после того, как зарежут, мэм, но осмелюсь добавить, что мог бы, мэм. Как только выпадет свободная минутка, мэм, – продолжил он, – позову сына помочь, мы нагреем воды, откроем самый большой на этом дворе кран и всю воду на нее спустим, мэм!