Джозефина Тэй - Поющие пески. Дело о похищении Бетти Кейн. Дитя времени Страница 58

— Полагаю, — мрачно заметил Роберт. — Но ты-то, ты-то веришь или нет рассказу девочки?

— Я никогда никому не верю, — злорадно отозвался Кевин. — Ты хочешь знать, правдоподобен ли рассказ девочки? Безусловно!

— Но это же сплошная нелепость! — произнес Роберт и сам заметил, что говорит горячее, чем бы ему хотелось.

— А что тут нелепого? Одинокие женщины способны и на более дикие поступки, особенно если это обедневшие дворянки. Совсем недавно, например, было установлено, что одна пожилая дама держала свою сестру на цепи, приковала ее к кровати в комнате величиной с просторный платяной шкаф. Несчастная провела так целый год, причем сестра кормила ее только сухими корками, картофельными очистками и прочими отбросами. Когда это дело открылось, то сестра-тюремщица заявила, что, мол, деньги их таяли слишком быстро и она таким образом решила экономить. На самом деле у нее был неплохой счет в банке, но она так боялась разориться, что рехнулась. Уверяю тебя, случались истории куда менее правдоподобные, чем рассказала эта девочка.

— Да ну? Случай с сестрами — это, по-моему, типичный случай сумасшествия!

— Ты говоришь так, потому что знаешь, как это было. А вот предположи, что никто этого своими глазами не видел, а просто пополз слушок. Безумная сестра освободила свою жертву еще до начала расследования, и когда к ним пришли, то увидели двух пожилых женщин, ведущих, по-видимому, вполне нормальную жизнь. Правда, у одной из них был несомненно болезненный вид. Ну что? Поверил бы ты в историю с цепями? Или назвал бы ее нелепостью?

Роберт окончательно помрачнел.

— А в твоем случае две одинокие женщины получили наследство — большой дом в деревне. Одна из них слишком стара, чтобы вести домашнее хозяйство, другая же домашнее хозяйство терпеть не может. В чем должно было проявиться их безумие? Ну, конечно, в том, чтобы похитить девчонку и превратить ее в служанку.

Черт бы побрал этого Кевина с его адвокатскими штучками и рассуждениями! А Роберт-то думал, что хочет узнать мнение Кевина, но на самом деле хотел, чтобы Кевин поддержал его мнение.

— На их беду, похищенная девочка оказалась школьницей, и притом безупречной. Поскольку девочку никогда не уличали во лжи, а эти две дамы держались особняком и никто их как следует не знал, то, по-видимому, легче поверить девочке. Раз нет улик, то придется выбирать, кому верить. На месте полицейских я бы рискнул начать процесс. Они, по-моему, напрасно трусят.

Бросив насмешливый взгляд на Роберта, Кевин уселся глубже в кресло и вытянул длинные ноги к камину. Так он сидел секунду-другую, наслаждаясь замешательством своего друга.

— Конечно, — произнес он наконец, — они могли бы вспомнить аналогичное дело: все поверили душераздирающей истории молодой девушки, а потом выяснилось, что она все налгала.

— Аналогичное дело! — воскликнул Роберт, выпрямившись в кресле. — Когда?

— В тысяча семьсот каком-то году. Забыл точную дату.

— О Боже мой! — проворчал Роберт.

— Не знаю, почему «о Боже мой», — мягко сказал Макдэрмот. — Характер алиби не так уж изменился за два столетия.

— Алиби?

— В том деле, о котором я говорю, единственное, что толкнуло юную девушку на ложь, — это надежда найти себе алиби.

— Значит, ты веришь, я хочу сказать, считаешь возможным, что все рассказанное девочкой — выдумка?

— Совершеннейшая выдумка, от начала до конца.

— Кевин, ты можешь любого свести с ума! Ты же сам сказал, что история правдоподобна.

— Так я и считаю. Я считаю также, что это сплошная ложь. С одинаковым успехом я мог бы защищать как ту сторону, так и другую. Но в общем-то я предпочел бы защитить это юное создание из Эйльсбери. Как она будет мила на скамье для свидетелей! А судя по тому, что ты мне рассказал, эти две дамы не столь уж заманчивое зрелище для присяжных.

Он встал, чтобы налить себе виски, и протянул руку за стаканом Роберта. Но тот молча покачал головой, не отрывая взгляда от огня, полыхавшего в камине. Рассуждения Кевина раздражали его. Когда человек столько времени адвокатствует в уголовных процессах, он уже не слышит убеждений, для него существуют лишь точки зрения. Зря он приехал сюда! Скорей бы Кевин допил виски, и тогда он, Роберт, пойдет к себе в гостиницу. Как хорошо будет положить голову на подушку и забыть, что ты отвечаешь за проблемы других людей. Вернее, за решение этих чужих проблем…

— А интересно бы знать, что она делала целый месяц, — задумчиво протянул Кевин, отглотнув почти неразбавленное виски.

С губ Роберта чуть не сорвалось: «Так, значит, ты веришь, что девчонка все выдумала?», — но он вовремя удержался. Не желал он больше плясать под дудку Кевина!

— Если ты будешь глушить виски после ужина, где ты, очевидно, так же глушил вино, то ясно, что ты будешь делать целый месяц: лечиться, мой милый! — сказал Роберт.

К его удивлению, Кевин откинулся в кресле и захохотал, как мальчишка.

— Ах, Роб, я тебя просто обожаю. В тебе есть как раз все то, что мы ценим в Англии, все, чем мы в ней восхищаемся. Сидишь тихо, такой скромный, вежливый, молчишь, когда тебя дразнят, — словом, тряпка, с какой можно вытворять что угодно, и вот тут-то высовывается твоя лапа без перчатки и — хлоп!

Он выхватил из рук Роберта пустой стакан и подлил туда виски. Роберт не протестовал. Настроение его явно улучшилось.

Глава девятая

По черной, прямой ленте дороги Лондон — Ларборо взад и вперед неслись машины. Скоро дороги будут так забиты машинами, что придется опять ездить поездом. И это называется цивилизацией.

Вчера вечером Кевин заметил, что с современной быстротой передвижения Бетти Кейн могла провести месяц каникул где угодно, от Камчатки до Перу, и цель Роберта — доказать одно: что в это время она не была, не могла быть в доме на дороге Ларборо — Милфорд.

Если бы утро не выдалось таким солнечным, если бы Роберт не жалел работников Скотленд-Ярда и если бы Кевин вчера не поддержал его, то Роберт, пожалуй, сегодня совсем бы скис.

Да, да, он жалел сотрудников Скотленд-Ярда, как это ни странно, но жалел. Со всей энергией Скотленд-Ярд ищет доказательств вины Шарпов и правдивости рассказа Бетти Кейн. Но сотрудников Скотленд-Ярда рассердила статья в «Эк-Эмме». Хорошо бы разоблачить эту гнусную газетенку, но тогда придется доказать, что история Бетти — сплошная выдумка.

Инспектор Грант был, как обычно, любезен, спокоен и охотно согласился сообщать Роберту обо всех письмах, которые придут в ответ на эту гнусную статью.

— Однако вы на это не сильно надейтесь, ладно? — дружески предупредил он. — Мы получаем пять тысяч писем, и лишь одно из них заслуживает внимания, остальные — сплошная чепуха. Писание писем — это отдушина для людей ущербных, для тех, кто любит во все вмешиваться, для тех, кому нечем занять себя, для ненормальных, конечно, ну и для тех, кто «считает своим долгом…». Все они пишут письма. Пишут и пишут. Бог мой, сколько же они пишут!

— Ну, а вдруг все же?..

— Да, да. Бывает и так. Поэтому-то и приходится читать все эти идиотские письма. Все, что заслуживает внимания, будет отправляться вам. Но еще раз хочу напомнить, что разумный гражданин пишет редко — одно письмо из пяти тысяч! Он обычно человек занятой, и с чего это он вдруг станет писать в полицию о деле, которое его не касается…

Итак, Роберт ушел из Скотленд-Ярда и довольный им, и ощущая к нему какую-то жалость. По крайней мере теперь он знал, в каком направлении ему действовать. Теперь уж он не будет сомневаться в том, с какой стороны ему взяться за дело. Больше того: направление было одобрено самим Кевином.

— Я и в самом деле считаю, — сказал Кевин, — что полиция могла бы рискнуть возбудить дело. Основания для этого есть. А также весьма приятная мыслишка: а вдруг я на этом получу повышение? К несчастью или к счастью для всех нас, лицо, решающее, есть ли основания для процесса или нет, находится наверху, а оно не так уж заинтересовано в. быстром повышении своих подчиненных… Но имей в виду: стоит им получить хоть одну улику — и они явятся с ордером на арест обитательниц Фрэнчайза быстрее, чем ты успеешь снять телефонную трубку!

— Да откуда им взять подтверждение? — возразил слегка подвыпивший, а посему благодушно настроенный Роберт. — Каким образом удастся им его получить? Наш долг — доказать, что рассказ девочки — ложь, чтобы мать и дочь Шарп могли жить спокойно. Завтра я повидаю тетю и дядю этой девочки, постараюсь побольше узнать о ней и тогда пойму, с чего начинать расследование.

Свернув с главного шоссе в сторону Мэйншила, Роберт замедлил ход. Вот на этом углу Бетти ждала автобус или же уверяла, что ждала. Черрил-стрит являла собой длинные ряды эркеров в грязной красной кирпичной облицовке, причем выступающая часть окон почти касалась низкой красно-кирпичной стенки, отделяющей их от тротуара. Клочки земли по обе стороны окон, очевидно, игравшие роль палисадников, были не так ухожены, как садики в Эйльсбери: кроме тощих желто-фиолетовых, чахлых и облезлых незабудок, там ничего не росло. Туго накрахмаленные занавески, гордость домашних хозяек, украшали и здешние окна, но если на Черрил-стрит водились эстеты, то они находили отраду не в садоводстве, надо полагать, а в чем-то ином…