Джеймс Чейз - Перемените обстановку Страница 6

– Закрывайте в шесть, – сказала она. – Если бы вы смогли перед уходом отпечатать эти три сводки...

– Конечно. Куда вы направляетесь?

– В больницу. Надо навестить трех старушек. Мы открываем в девять утра. Возможно, я не сумею придти до полудня. Завтра мой день посещения тюрьмы. Импровизируйте, Ларри. Не теряйтесь с ними и за нос себя водить тоже не давайте. Если им что-нибудь будет нужно, скажите, что поговорите со мной. – Махнув на прощание рукой, она исчезла.

Я отпечатал сводки, обработал их и занес на карточки, затем распределил по ящикам. Меня удивило и немного разочаровало молчание телефона – он словно знал, что Дженни здесь нет и никто не ответит.

Впереди был целый вечер, заполнить его было нечем, оставалось только вернуться в отель. Поэтому я решил задержаться и привести в порядок картотеку. Надо признаться, что много я не поработал. Начав читать картотеку, я увлекся. Они раскрывали живую картину преступлений, нищеты, отчаяния и безденежья, захватившую меня, как первоклассный детектив. Я начал понимать происходящее в пятой секции этого одолеваемого смогом города. Когда стемнело, я включил настольную лампу и продолжал читать. Время перестало существовать. Я так увлекся, что не услышал, как открылась дверь. Даже если бы я не погрузился в чтение до такой степени, мне все равно не расслышать бы, как ее открывают. Это было проделано украдкой, дюйм за дюймом, и лишь когда на стол упала тень, я понял, что в комнате кто-то есть.

Я был ошарашен. Этого, конечно, и добивались. При тогдашнем состоянии моих нервов я, должно быть, подскочил на месте дюймов на шесть. Я поднял глаза, чувствуя, как у меня сжимаются мышцы живота. Уронил ручку и она покатилась под стол.

Мне никогда не забыть первую встречу со Страшилой Джинксом. Я не знал, кто он, но когда на следующее утро я описал его Дженни, она сказала, что это был именно он.

Вообразите высокого, очень худого юнца, лет двадцати двух. Темные волосы, спутанные и сальные, свисали ему на глаза. Худое лицо было цвета застывшего бараньего сала. Глаза, похожие на черные бусинки, находились вплотную к тонкому, хрящеватому носу. У него были вялые красные губы, на которых блуждала глумливая ухмылочка. Одежда его состояла из грязной желтой рубашки и несусветных штанов, отделанных кошачьим мехом на бедрах и по краям штанин. Тонкие, но мускулистые руки были покрыты татуировкой. Кисти с тыльной стороны пересекали непристойные надписи. Тонкую, почти не существующую талию, стягивал семидюймовой ширины кожаный ремень, усаженный острыми медными гвоздями – страшное оружие, если ударить им по лицу. От него едко воняло грязью. Мне казалось, что если он встряхнет головой, на стол посыпятся вши.

Меня удивило, как быстро я справился с испугом. Я отодвинул свой стул назад, чтобы иметь возможность быстро вскочить на ноги. Сердце гулко колотилось, но я полностью владел собой. В памяти мелькнул разговор с Дженни и ее предупреждение, что местная шпана жестока и крайне опасна.

– Привет, – сказал я. – Вам что-нибудь нужно?

– Ты новый батрак? – У него оказался неожиданно низкий голос, что еще усиливало угрожающее впечатление.

– Верно, я только что приехал. Чем могу помочь?

Он окинул меня взглядом. За его спиной я уловил движение и понял, что он не один.

– Позови своих друзей или, может, они стесняются? – сказал я.

– Им и там хорошо, – отозвался он. – Ты бегал к копам, верно, дешевка?

– Дешевка? Новое имя для меня?

– Точно, дешевка.

– Ты зовешь меня дешевка... я буду звать тебя вонючка... идет?

Из коридора послышался приглушенный смешок, сразу пресекшийся. Маленькие глазки Страшилы загорелись и превратились в красные бусинки.

– Больно ты умен...

– Именно. Выходит нас пара, верно, вонючка? Чем могу служить?

Медленно и неторопливо он расстегнул ремень и взмахнул им.

– Хочешь получить вот этим по твоей поганой роже, дешевка? – спросил он.

Я оттолкнул стул назад и, вскочив, подхватил пишущую машинку.

Хочешь получить вот этим по твоей поганой роже, вонючка? – спросил я.

Лишь несколько часов назад я спрашивал себя, легко ли меня испугать. Теперь я знал ответ... нелегко.

Мы молча смотрели друг на друга, потом он медленно и неторопливо застегнул ремень, а я под стать ему неторопливо опустил машинку.

Казалось, мы оба вернулись к исходной позиции.

– Не задерживайся у нас, дешевка, – сказал он. – Такие типы, как ты, нам не нравятся. Больше не ходи к легавым. Мы не любим типов, которые ходят к копам. – Он бросил на стол пакет из засаленной коричневой оберточной бумаги. – Безмозглый дурак не знал, что это золото, – и он вышел, оставив дверь открытой.

Стоя неподвижно, я прислушивался, но они ушли так же беззвучно, как и появились. Впечатление было жутковатое. Похоже, они нарочно двигались подобно призракам.

Я развернул пакет и обнаружил свой портсигар, вернее то, что от него осталось. Кто-то, вероятно, при помощи кувалды, превратил его в тонкий, исцарапанный лист золота.

В ту ночь, впервые после смерти Джуди, она не приснилась мне. Вместо этого мне снились глаза, похожие на глаза хорька, с издевкой смотревшие на меня, и низкий, угрожающий голос, произносивший вновь и вновь: «Не задерживайся у нас, дешевка».

Дженни не показывалась в офисе до полудня. Я провел несколько часов за работой над алфавитным указателем и дошел до буквы 3. Пять или шесть раз звонил телефон, но каждый раз звонившая женщина бормотала, что хотела поговорить с мисс Бакстер, и клала трубку. У меня побывало трое посетительниц, пожилых, неряшливо одетых женщин, которые удивленно таращились на меня и пятились в коридор, тоже говоря, что им нужна мисс Бакстер. Улыбаясь своей самой лучезарной улыбкой, я спрашивал, не могу ли я чем-нибудь помочь, но они удирали, как испуганные крысы.

Около половины двенадцатого, когда я стучал по клавишам пишущей машинки, дверь с треском распахнулась и парнишка, в котором я сразу узнал воришку, высунул мне язык и, издав губами презрительный звук, метнулся за дверь. Я не порывался догонять его.

Когда прибыла Дженни, ее волосы выглядели так, словно вот-вот упадут ей на лицо, улыбка была не такой теплой, как обычно, и в глазах светилась тревога.

– В тюрьме серьезные неприятности, – сказала она. – Меня не пустили. Одна из заключенных сошла с ума. Пострадали две надзирательницы.

– Это скверно?

Она села, глядя на меня.

– Да... – Пауза, затем она спросила:

– Все нормально?

– Конечно. Вы не узнаете свою картотеку, когда у вас найдется время взглянуть на нее.

– Какие-нибудь сложности?

– Вроде того. Вчера вечером ко мне тут наведался один тип. – И я описал его наружность. – Это что-нибудь вам говорит?

– Это Страшила Джинкс. – Она приподняла руки и беспомощным жестом уронила их на колени. – Быстро он за вас взялся.

Фреда он не трогал целых две недели.

– Фред? Ваш приятель-счетовод?

Она кивнула.

– Рассказывайте, что здесь произошло?

Я рассказал, умолчав только о портсигаре, что ко мне явился Страшила и порекомендовал не задерживаться в городе надолго. После того, как мы обменялись угрожающими жестами, он убрался.

– Я предупреждала вас, Ларри. Страшила опасен. Вам лучше уехать.

– Как же вы-то пробыли здесь два года? Разве он не пытался вас выставить?

– Конечно, но у него есть своеобразный кодекс чести. Он не нападает на женщин и, кроме того, я твердо ему заявила, что он меня не испугает.

– Меня ему тоже не напугать.

Она покачала головой. Прядь волос упала ей на глаза. Она раздраженно заколола ее шпилькой на место.

– Ларри, в этом городе храбрость – непозволительная роскошь. Раз Страшила не хочет, чтобы вы здесь оставались, вам придется уехать.

– Неужели вы серьезно говорите?

– Да, ради вашего же блага. Вы должны уехать. Я справлюсь одна. Не надо еще больше усложнять положение, пожалуйста, уезжайте.

– Никуда я не поеду. Ваш дядя прописал мне перемену обстановки. Извините за эгоизм, но я больше озабочен своей проблемой, чем вашими. – Я улыбнулся ей. – С тех пор как я приехал сюда, я не думаю о Джуди. Ваш город пошел мне на пользу. Я остаюсь.

– Ларри! Вас могут избить!

– Ну и что? – Нарочно меняя тему разговора, я продолжал: – Тут заходили три старушки, но не пожелали со мной говорить – им были нужны вы.

– Прошу вас, Ларри, уезжайте. Говорю вам. Страшила опасен.

Я взглянул на свои часы. Четверть первого.

– Надо поесть. – Я встал. – Я скоро вернусь. Можно гденибудь в этом городе получить приличный обед? До сих пор я живу на одних гамбургерах.

Она посмотрела на меня с тревогой в глазах, потом развела руками, признавая свое поражение.

– Ларри, я надеюсь вы сознаете, что вы делаете и на что идете?

– Вы говорили, что вам нужен помощник... вот вы его и получите. Давайте не будем драматизировать. Так как насчет приличного ресторана?