Крыстин Земский - Невидимые связи Страница 6

Не желая нарываться на скандал и зная, как Дузь ненавидит его за обвинение в воровстве, Антос уехал. Вокруг никого не было, и он попросту испугался. Тем более что Дузь ходит в любимчиках у генерального директора стройуправления Станислава Якубяка, а его, Антоса, директор не очень-то жалует.

– Ты допросил Дузя?

– Пока нет. Хочу предварительно выяснить, действительно ли Дузь в тот вечер был возле склада, или это лишь домысел Антоса. Единственным подтверждением показаний кладовщика является найденная на месте пожара металлическая пуговица, точно такая же, как на куртке Дузя. Правда, Дузь может выдвинуть в оправдание мотив – месть: по делу о краже Дузем мешка цемента Антос был главным свидетелем обвинения. Свидетельствуют против Дузя и некоторые более мелкие обстоятельства: живет он на противоположном конце города, работает в новом поселке в нескольких километрах от– города, что он делал в критический вечер возле склада, не совсем ясно.

Земба встает, с довольным видом хлопает Корча по плечу:

– Ладно. У меня замечаний нет. Допроси Дузя. Следует изучить его связи. Не продолжает ли он сбывать ворованные материалы? Возможно, это действительно он проник на склад сам или с сообщниками с целью воровства, а склад затем поджег, чтобы замести следы. Поговори с Антосом, но без строгостей, неофициально. Пока у нас нет никаких оснований его подозревать. Репутация у него неплохая. В начале июля он был у меня и просил помощи. Говорил, что Якубяк не раз давал ему распоряжения отпускать со склада материалы какому-то шоферу. Распоряжения он выполнял, но не знает, куда эти материалы потом девались и как за них отчитаться. Жаловался, что оказался между молотом и наковальней: и начальника боится, и ответственности за недостачу на складе. Мы провели проверку, но подтвердить ничего не удалось. Стоит присмотреться к делу и с этой стороны.

– Ну, как тебе живется на квартире у Круляков? – меняя вдруг тему, интересуется Земба. – Дочь у них недурна. Есть на что посмотреть…

– Да, недурна, – без особого энтузиазма соглашается Корч. – Правда, что-то очень уж зачастила ко мне с разговорами. Вместе с Анной Матыс все навязывают мне свою помощь в ведении следствия.

– Помощь со стороны общественности, – шутливо замечает Земба, – в нашем деле вещь полезная. Ее надо ценить.

Земба садится в кресло и придвигает к себе папку с бумагами, давая понять, что беседа закончена.

ГЛАВА VII

Свет низко висящей лампы падает на разложенные по столу бумаги, выхватывает из темноты склоненную коротко остриженную голову Коряча. Вертикальная морщина прорезает его высокий лоб. Корч обещал изучить дело о внезапной смерти Ежи Врубля. Обещание надо выполнять. Начать он решил с документов. Извлек их из архива и вот теперь внимательно читает, испытывая смешанное чувство. На что он, молодой малоопытный офицер, может рассчитывать, если дело это не раз рассматривалось и не было найдено никакой отправной точки для возобновления следствия? Не слишком ли опрометчиво дал он обещание рассмотреть еще раз выводы по делу? Однако рожденный в нем сочувствием и симпатией импульс не угас. Корчу хочется докопаться до истины. Кроется за этим и желание проверить свои силы. Он исследует буквально каждое слово в документах. Впрочем, их, этих документов, не так уж много. Сухая милицейская запись о том, что на берегу озера обнаружен труп неизвестного мужчины. Схемы, протокол осмотра места происшествия и самого трупа. Опознание личности Ирэной. «Бедняжка, что довелось ей пережить, оказавшись перед лицом этой катастрофы. Однако молодчина, сумела взять себя в руки, и у Ясика есть все-таки дом и семья!»

Анджей переворачивает страницу. Протокол осмотра и схема места, где найдена одежда. Выбор места действительно по меньшей мере странен. «Неужели человек, захотевший искупаться, оставил бы свою одежду в самой чаще колючего терновника? В одних трусах дважды пробираться сквозь колючие заросли' Зачем? Чтобы уберечь одежду от вора? В пьяном виде совершаются, конечно, всякие бессмыслицы. Но если так, то на теле действительно должны бы остаться следы царапин. В протоколах же осмотра тела и вскрытия трупа об этом ни слова.

В боковом кармане светлого пиджака, в котором – как следует из показаний Ирэны – в тот вечер был ее брат, остался бумажник с документами и деньгами, в другом кармане – часы.

Ирэна Врубль опознала эти вещи как принадлежавшие ее брату и заявила, что недостает только бумаг, которые Ежи брал с собой, выходя из дома. Однако она не могла сказать, о каких именно бумагах идет речь. Это обстоятельство, судя по всему, было признано для дела несущественным, во всяком случае, никаких попыток выяснить его не предпринималось. Врач, осуществлявший вскрытие, констатировал, что в легких трупа находилась вода, и сделал вывод, что причиной смерти явилась асфиксия. Таким образом, подозрение в насильственной смерти отпало – в воду Врубль входил, будучи живым. Следователь, проводивший предварительное расследование, установил на основании показаний единственного свидетеля, видевшего в тот вечер Врубля, что тот пил в парке водку с каким-то неизвестным человеком. Свидетель – директор Бронислав Валицкий – в тот день, как всегда, вышел вечером в парк на прогулку. Он заметил на скамейке двух мужчин. В одном из них он узнал Врубля. В руках тот держал бутылку водки. Несмотря на поздний час, Валицкий четко видел его лицо – ярко светила луна. Второго мужчину он со спины не узнал.

Анализ на содержание алкоголя в крови Врубля в больнице не проводился. Показания Валицкого придали всей этой истории характер достоверности и правдоподобия: Врубль пил с приятелем водку, потом отправился купаться – обычная бравада в состоянии алкогольного опьянения, а затем внезапный обморок или судорога, – и даже хороший пловец в такой ситуации может пойти на дно. Дело прекратили. Заявления, подававшиеся сестрой покойного, и ее многочисленные жалобы признали неосновательными.

Корч отодвинул бумаги, задумался. Несколько неясных вопросов, безусловно, есть. Во-первых, вопрос об одежде в кустах. Во-вторых, тот факт, что не пропало ничто из вещей, кроме бумаг. Корч был уверен, что здесь Ирэна Врубль не фантазировала. В-третьих, не проверены показания Валицкого. Они признаны полностью достоверными. Конечно, с учетом его общественного положения и репутации. А ведь он мог оказаться лицом заинтересованным, поскольку являлся начальником Врубля. Если тот действительно собирался обратиться в прокуратуру, то его заявление вероятнее всего касалось либо стройки, за состояние которой нес ответственность Валицкий, либо стройуправления, в дирекцию которого он входит. Дело, очевидно, было достаточно серьезным, коль скоро Врубль решился на такой шаг. Начальник стройки из-за пустяка осложнять себе жизнь не станет. Известно: на любой стройке всегда отыщется что-то, чем может заинтересоваться прокуратура.

Размышления Корча прерывает стук в дверь.

– Войдите, – бросает он коротко, неприятно удивленный неожиданным визитом.

Дверь медленно открывается.

– Не помешала? – на пороге дочь хозяина, Ванда. Не ожидая ответа, она входит в комнату, прикрывая за собой дверь.

– Вы все работаете да работаете, – говорит она с кокетливой улыбкой. – Надо же когда-то наконец и отдохнуть. А что это вы читаете? – Она бесцеремонно берет лежащую на столе книгу. – Фи, тоже мне литература – строительство, – пренебрежительно надувает она губки.

Корч не отвечает, пытаясь своим молчанием выразить неудовольствие визитом. Она приходит к нему уже не в первый раз. А у него нет желания завязывать более тесные отношения с семьей хозяев. Так спокойнее, хотя, конечно, и конфликтовать с ними тоже ни к чему.

Молчание квартиранта посетительницу не смущает.

– Меня прислала мама, – сообщает она. – Отец ходил на рыбалку и вернулся с уловом. На ужин будет жареная рыба. Мне поручено вас доставить.

На лице Корча неуверенность. Отказываться вроде бы и неудобно.

– Хорошо, спасибо. Я сейчас приду.

Он складывает бумаги, повязывает галстук. В столовую входит вместе с хозяйкой, которая несет из кухни шипящую сковороду. На столе бутылка водки, рюмки, хлеб, масло.

– Прошу вас, садитесь, пожалуйста, – гостеприимно придвигает ему стул Круляк.

Анджей чувствует себя неловко. Смущается. Круляк, начиная с гостя, разливает по рюмкам водку, поднимает свою:

– Рыбка любит плавать. Выпьем за рыбку и наше доброе знакомство, пан поручик. А то мы вроде и знакомы, и не знакомы. Вы к нам не заходите, а мы с женой тоже не любим навязываться. Но запросто, по-соседски, отчего иной раз не поболтать, поближе познакомиться Мы живем здесь давно. Знаем всех и про всех. Я осел тут еще в сорок пятом, одним из первых. Она вот, – он показывает рукой на дочь, – здесь родилась, здесь выросла, закончила профтехучилище. Выбилась в люди – работает секретарем у генерального директора Якубяка. Не то, что я… простой шофер… Но я свою профессию люблю. В начальники не лезу. Ваше здоровье!