Девятью Девять - Энтони Бучер Страница 6

— Элен, молодой человек нетрезв.

Слава богу, дворецкий не маячил поблизости. Мэтт незамеченным добрался до двери и поплотнее запахнул верблюжье пальто, прежде чем выйти в сырую ночь. Пропади оно пропадом, даже виски не могло служить ему оправданием. Он просто выставил себя полным идиотом, оторвал пожилую даму от молитв, разозлил уважаемого человека и, возможно, нанес непоправимый вред репутации Грега Рэндала. А главное, даже не ради какой-то цели, а повинуясь дурацкому донкихотскому порыву.

Он стоял под дождем и смотрел на дом. Кое-что в разговоре ему не понравилось, а именно самодовольное спокойствие, с которым Р. Джозеф Харриган выразил надежду, что монахиня наставит девушку на путь истинный. Возможно, нужно было настойчивее добиваться встречи. Неприятно думать, что юную Кончу силой вынуждают…

За особняком Харриганов наблюдал не он один. В свете, падавшем из стеклянной двери, Мэтт заметил краем глаза блеск мокрого плаща. Слева, ближе к дальней стороне здания, примерно там, где находилась молельня, насколько он мог судить. Но в молельне не было окон на уровне лица — только два квадратных отверстия для вентиляции, высоко в стене.

Охраняется ли дом? Может быть, так и надо? Нет, исключено. Если бы особняк охранялся, Мэтт встретился бы с охранниками раньше, чем с дворецким. Значит, это…

Осмотрительность помешала ему вздохнуть с облегчением. У него появилась возможность действовать — не слоняться вокруг молельни, как идиот, а совершить что-нибудь недвусмысленное и настоящее. Мысленно Мэтт объяснял себе, что должен искупить в глазах Харриганов свое неподобающее поведение; на самом же деле его пострадавшее самолюбие требовало реванша.

Фигура пропала. Лучик света был маленьким, он по чистой случайности упал на пальто незнакомца. Но мог упасть и еще раз — Мэтт не сводил глаз с крошечного пятнышка, пробираясь вдоль стены. Он снова услышал стук печатной машинки, который, видимо, исходил из той же комнаты, где горел свет.

И наконец увидел гладкую пухлую руку в луче света. Рука неловко возилась, вероятно, с щеколдой, потом слегка приоткрыла дверь. Узкая желтая полоса едва заметно расширилась. Машинка замолчала.

Мэтт не видел человека в темноте под дождем — только руку. Женскую… нет, наверное, все-таки мужскую, несмотря на замысловатое кольцо, но при этом мягкую и белую. Если…

Из темноты послышался вскрик боли. Рука исчезла. На мгновение свет вновь озарил фигуру в плаще, быстро бегущую прямо к Мэтту. В руке незнакомца сверкнул какой-то металлический предмет.

И тогда Мэтту пришлось взяться за дело — внезапно, без подготовки и долгих раздумий, зато с огромным удовольствием. В мокрой темноте человек в пальто мягко врезался в него. Он сдавленно выругался, и Мэтт почувствовал, как на мгновение к его ребрам прижался стальной цилиндр. Потом он споткнулся, и оба рухнули на мокрую траву.

Драка есть драка: чувствуешь одновременно боль, свободу и возбуждение. Но здесь фигурировало и еще кое-что. Человек в плаще, слабый и пухлый, не был достойным противником. Но в руке он сжимал небольшой предмет, способный уложить самого могучего бойца.

Дважды металлический предмет прижимался к телу Мэтта. Дважды молодой человек ощущал позвоночником холодный трепет, в котором, успей он подумать, распознал бы страх. Он всякий раз вырывался. Наконец, сделав импровизированный бросок, который ни за что не сумел бы повторить в другой раз, Мэтт надежно оседлал своего пузатого противника и наклонился вперед, чтобы прижать к земле трепыхавшуюся руку, которая сжимала пистолет.

— Брось, — велел он со спокойствием, удивившим его самого. — Вот умница. — И, чтобы придать своим словам веса, слегка подпрыгнул на пружинившем животе. — Брось бяку!

Человек в плаще разразился энергичной тирадой на незнакомом Мэтту языке и еще отчаяннее, чем прежде, попытался высвободить запястье. По другой его руке что-то текло, теплее дождевой воды.

— Я вам советую, — произнес низкий голос из темноты, — вырубить его и забрать оружие. Он играет нечестно.

От кого бы ни исходил совет, он был здравым. На мгновение Мэтт отпустил дергающуюся левую руку и с силой стукнул противника чуть ниже уха. Тот немедленно перестал трепыхаться.

— Ловко, — сказал голос. — Давайте зайдем в дом.

Мэтт, весь мокрый, поднялся, держа в руке маленький пистолет.

— Вы кто? — спросил он.

— По-моему, это я должен спросить. В конце концов, я здесь живу.

— А. То есть вы Вулф Харриган?

— Любезности потом, сначала давайте затащим эту тушу внутрь. Нельзя же оставить его валяться здесь. Крокетная лужайка будет непоправимо испорчена. Да-да, вы катались прямо по крокетной лужайке. Ну же, помогите.

Оказавшись в кабинете, Мэтт с нескрываемым восхищением взглянул на Вулфа Харригана. Он ошибся, ожидая встретить тихого кабинетного ученого. Мэтт был шести футов росту, а Харриган выше на добрых два дюйма и сложен соответственно. Устраивая незнакомца на кушетке, закрывая окна и разливая напитки, он двигался по комнате с той естественной грацией, которая проистекает исключительно от полного и сознательного контроля над телом. Даже седые волосы казались скорее признаком силы, чем возраста. Мэтту не суждено было увидеть Вулфа Харригана нигде, кроме как в собственном доме или в Храме Света, но отчего-то он запросто представлял его на тонущей в облаках горной тропе или за штурвалом парусного судна.

— Так, — сказал Вулф. — Вам нужно выпить. А если даже не нужно, то наверняка хочется. — Он снял промокшую рубашку и швырнул ее поверх незнакомца в плаще. — Прямо сейчас я не стану беспокоить родных и просить чистую. Высохну у камина. — Он встал, расставив ноги, перед огнем. — А теперь, если вы не прочь добавить еще одну услугу к той, что уже оказали, удовлетворите мое любопытство. Кто вы, черт возьми, такой?

— Дункан… Мэтт Дункан.

— Я не спрашиваю, как вас зовут. Я хочу знать, кто вы такой. Имя говорит, самое большее, о вкусе ваших родителей. Только вымышленные имена что-нибудь да значат. Например, как у нашего друга. Свами Махопадхайя Вирасенанда… — Вулф с отвращением фыркнул. — Но наш друг может и подождать. Ваше имя, я так понимаю, настоящее?

— Да.

— Следовательно, оно не имеет смысла. Дальше. Кто вы такой?

— Вспомните о законах гостеприимства, мистер Харриган. Сначала мой вопрос, а потом автобиография.

— Ваш вопрос, и никак иначе? — Вулф Харриган благосклонно улыбнулся.

Но заговорить оказалось непросто. Нельзя при таких необычных обстоятельствах взять и спросить человека, знает ли он о том, что происходит с его дочерью. Пока Мэтт мучительно думал, с чего начать, в дверь, ведущую из молельни, кто-то постучал.

Харриган пересек комнату и повернул ручку. Замок открывался, стоило нажать кнопку изнутри.

Молодой человек, вразвалку вошедший в кабинет, напоминал дешевую