Рекс Стаут - Второе признание (сборник) Страница 61

Помимо растениеводства Вульфа очень занимала персона Дини Лауэр. Он постоянно пытался спровоцировать присутствующих, надеясь, что они, забыв обо всем, начнут обсуждать покойную. Увы, они решительно отказывались плясать под его дудку. Вульф не мог добиться от них даже признания того совершенно невинного факта, что Сибилла изначально не желала прибегать к помощи сиделки, предпочитая заботиться о матери самостоятельно. Все уже поняли: Вульф из тех, кто, получив палец, тут же откусит целиком руку. А потому крепко держали оборону.

Когда без пяти три я глянул на часы, Вульф окликнул меня:

– Арчи! Что, мои носки высохли?

Я подошел к стойке и пощупал их:

– Почти.

Услышав это, Вульф попросил подать их ему. Когда он принялся натягивать первый носок, к нему обратилась миссис Питкирн:

– К чему вам надевать ботинки? Они все равно мокрые, а вы решили остаться у нас на ночлег. Вера, принеси-ка тапочки….

– Нет, благодарю, – живо отозвался Вульф. Надев второй носок, он взялся за ботинок. – Слава богу, не жмут. – И, сунув ногу в ботинок, он натянул его, зашнуровал и выпрямился, чтобы перевести дух. К тому моменту, когда босс справился со вторым ботинком, в гостиной стояла такая мертвая тишина, словно на наши головы обрушилась крыша.

Нарушил ее мистер Питкирн.

– Уже почти утро, – хриплым голосом объявил он. – Мы идем спать. Ваш допрос превратился в какой-то нелепый фарс.

Вульф тяжело вздохнул: он очень устал.

– Происходящее было фарсом с самого начала, – кивнул он и огляделся по сторонам. – Но этот фарс устроил не я, а вы. Моя позиция вполне ясна, логична и непоколебима. Давайте рассмотрим обстоятельства смерти мисс Лауэр. Во-первых, ее усыпили с помощью морфина миссис Имбри. Во-вторых, преступник заранее знал о предстоящей дезинфекции. Я мог бы перечислять и дальше, но зачем? И так понятно, что все свидетельствует об одном: убийцей является кто-то из обитателей поместья. Имея более чем серьезные основания, я считал и продолжаю считать сейчас, что мистер Красицкий не причастен к преступлению, а значит, убийца сейчас находится в этой комнате. Я руководствовался и продолжаю руководствоваться именно этим соображением. Я не имел ни малейшего понятия, кто именно из вас преступник. Чтобы вывести убийцу на чистую воду, я силой прорвался сюда и собираюсь оставаться здесь, пока не добьюсь своего или пока вы не выставите меня вон, – каковы будут в данном случае последствия, я уже объяснил. Итак, я ваш опасный, можно сказать, заклятый враг. Для начала я собрал всех вместе, пообщался с вами, а теперь буду разговаривать с каждым по отдельности. Начнем с миссис Питкирн. Но время позднее, скоро начнет светать. Мадам, вы не желаете сперва вздремнуть?

Я не поверил своим глазам: миссис Питкирн пыталась улыбнуться.

– Боюсь, – произнесла она твердым громким голосом, – я допустила ошибку, предложив вам деньги в обмен на просьбу уберечь нас от внимания прессы. Мне кажется, я произвела на вас не самое приятное впечатление. Если вы меня неправильно поняли… Господи, а это еще кто?

Это был Сол Пензер. Он вошел в гостиную, отдернув занавеску, за которой прежде скрывалась жена хозяина, подслушивая наш разговор. Сол был точен, как часы. Согласно плану, он должен был войти в гостиную ровно в три.

Большая часть собравшихся сидела лицом к Солу, однако Вульфу пришлось повернуть голову и выглянуть из-за широкой спинки кресла. Тем временем Имбри, Дональд и Джозеф одновременно вскочили и бросились к Пензеру. Я оказался быстрее. Преградив им дорогу, я резко произнес:

– Успокойтесь. Это наш человек. Бояться его нечего. Он не кусается.

Все стали возмущаться и требовать объяснений. Не обратив на это ни малейшего внимания, Вульф спросил Сола:

– Ты что-нибудь нашел?

– Да, сэр.

– Важное?

– Полагаю, что да, сэр. – Сол протянул сложенный листок бумаги.

– Арчи, оружие на изготовку, – приказал Вульф, взяв листок.

Я и так уже достал пистолет. Решив, что будет лучше, если обитатели поместья встанут подальше от Вульфа, пока он осматривает находку Сола, я ткнул стволом в Джозефа и произнес:

– Еще одна пустая формальность. Сдайте назад.

Не переставая возмущаться, он все-таки выполнил мой приказ, а другие последовали его примеру. Я посмотрел из стороны в сторону и слегка повернулся, так чтобы все присутствующие оказались в моем поле зрения. К этому моменту Вульф уже успел развернуть бумагу и углубиться в чтение. Сол стоял справа от него, тоже держа оружие наготове.

Наконец Вульф поднял взгляд.

– Я должен объяснить, что, собственно, произошло, – заявил он. – Это – мистер Сол Пензер. Он работает на меня. Когда мы ушли на кухню, он проник в дом через оранжерею, поднялся наверх и приступил к осмотру помещений. Дело в том, что меня не удовлетворили результаты обыска, проведенного полицией. Я считаю, что он был недостаточно тщательным. И это, – Вульф помахал бумагой, – доказывает мою правоту. Где ты нашел этот листок, Сол?

– Под матрасом в спальне мистера и миссис Имбри, сэр, – отрапортовал Сол.

Вера и Нейл хором ахнули. Вдруг Нейл вскочил и бросился к Вульфу, но замер, увидев, что я направил на него пистолет.

– Не надо так нервничать, – сказал я. – Он же не уточнял, кто именно спрятал там бумагу, а просто сообщил, где ее нашел.

– Что это? – спросила миссис Питкирн. В ее голосе больше не слышалось былой твердости.

– Я вам сейчас прочитаю, – заверил ее Вульф. – Как видите, это листок бумаги. На нем послание, написанное чернилами. Я бы сказал, что почерк женский. Здесь стоит дата, шестое декабря, значит, написали это письмо вчера… вернее, позавчера, ведь сейчас уже перевалило за полночь. Так вот, написано здесь следующее:

Уважаемый мистер Питкирн!

Как видите, я исполняю Ваше пожелание впредь никогда более не называть Вас по имени. Я решила изложить свою просьбу в письменном виде и очень надеюсь, что и ответ также получу в аналогичной форме. Как я уже говорила, сумма Вашего подарка должна составить не менее двадцати тысяч долларов. Вы были со мной очень милы и ласковы, но ведь и я отвечала Вам взаимностью, а потому я нисколько не сомневаюсь, что заслужила это вознаграждение. Поскольку теперь я решила выйти замуж и уехать, прошу Вас, не рассчитывайте, что я буду долго ждать. Моего терпения хватит на день, от силы – на два. Жду Вас сегодня в своей комнате в обычное время. Надеюсь, Вы согласитесь с тем, что я очень скромна и не прошу у Вас лишнего.

Вульф поднял взгляд.

– Здесь стоит подпись: «Дини», – добавил он, – Разумеется, экспертиза…

– Я в глаза этого письма не видела! – воскликнула Вера Имбри. – Я никогда…

Закончить ей не дали. Лично я даже не посмотрел в ее сторону. Пока Вульф читал, внимание всех присутствующих, вопреки моим ожиданиям, оказалось сосредоточено отнюдь не на нем. Когда он добрался до третьего предложения, даже человеку недальновидному стало бы ясно, что с Дональдом происходит нечто странное. Сперва его лицо окаменело, затем вытянулось, а рот от изумления приоткрылся. Под конец он стал совершенно пунцовым. Я никогда не видел, чтобы выражение лица человека менялось с такой скоростью, и это зрелище меня настолько поглотило, что когда Вера закричала, я не удостоил ее и взглядом.

– Так вот почему ты запретил мне жениться на ней! – в следующую секунду заорал Донадьд и прыгнул на отца.

Конечно же, у меня был пистолет, но он предназначался для самозащиты, а не для наведения порядка и прекращения свары в стане врагов. Женщины ничего не могли поделать, а Нейлу Имбри не хватило бы сил остановить разбушевавшуюся бурю. Да и очень уж стремительно все происходило.

Дональд, накинувшись на Джозефа с кулаками, сбил того с ног и, навалившись на отца всем телом, принялся яростно его колотить, крича:

– Ты думал, что я не мужчина! Но я был с ней! Я любил ее! Я полюбил впервые в жизни! Ты не позволял мне жениться на ней! А она собралась уезжать! Теперь я все понял! Богом клянусь, если у меня хватило духу ее убить, то тебя я и подавно убью! Убью! Убью!

Поскольку мне показалось, что Дональд вознамерился прямо сейчас воплотить свою угрозу в жизнь, я, подскочив, принялся оттаскивать его от отца. На помощь поспешил Сол.

– Сынок… – простонала миссис Питкирн. – Господи, какой ужас!

– Мадам, я вполне понимаю ваши чувства. Но у мистера Красицкого тоже есть мать, – низким голосом произнес Вульф. Я и не подозревал, что он способен на такие сантименты.

Глава десятая

На следующий день в шесть часов вечера я в одиночестве сидел за своим столом в кабинете и занимался мелкими делами, до которых у меня раньше не доходили руки. Из-за двери донесся шум лифта – это Вульф спускался из оранжереи. Несколько мгновений спустя он вошел в кабинет, устроился за столом в своем огромном кресле, позвонил Фрицу, распорядившись подать пива, и с глубоким удовлетворением вздохнул.