Энн Перри - Утопленник из Блюгейт-филдс Страница 61

— У меня и в мыслях не было навлекать на вас неприятности, — сказала Эмили. — Как и на вашего сержанта. Это займет всего одну минуту. Будьте любезны, проводите нас. Нам бы не хотелось осмотреть не тот труп.

— Господи, да труп у нас всего один!

Нырнув в дверь вслед за дамами, он поспешил за ними туда, где день назад побывал Питт, в маленькое холодное помещение со столом, накрытым простыней.

Уверенно подойдя к столу, Эмили сдернула простыню. Посмотрев на окоченевший, мертвенно-бледный, раздутый труп, она на какое-то мгновение стала такой же белой, как и он; затем, сделав над собой невероятное усилие, взяла себя в руки и продержалась столько времени, сколько понадобилось Шарлотте, чтобы осмотреть труп, однако при этом она не смогла вымолвить ни слова.

Шарлотта увидела голову и плечи, в которых больше не было почти ничего от прежнего Альби. Смерть и вода отняли у него весь тот гнев, который делал его неповторимым. Глядя сейчас на это безжизненное тело, Шарлотта поняла, какую же большую часть в характере Альби играла воля к борьбе. То, что осталось, напоминало голый, пустой дом, из которого жильцы забрали все то, что обозначало их присутствие.

— Накрой его, — тихо сказала Шарлотта сестре.

Они прошли мимо констебля, держась за руки, стараясь не смотреть на него, чтобы он не увидел, насколько это зрелище потрясло их, отняв уверенность в себе.

Констебль был человеком тактичным, и если он и заметил что-либо, то ни словом не обмолвился об этом.

— Спасибо, — сказала Эмили у входной двери. — Вы были очень любезны.

— Да, большое вам спасибо, — подхватила Шарлотта, изо всех сил постаравшись улыбнуться; это у нее не получилось, но констебль великодушно принял попытку за само действие.

— Всегда к вашим услугам, мэм, — ответил он. — Надеюсь, вы остались довольны, — добавил он, не зная, что еще сказать.

Усевшись в экипаж, Эмили молча позволила лакею укутать им с сестрой ноги пледом.

— Куда прикажете ехать, миледи? — бесстрастным тоном спросил лакей. После дептфордского полицейского участка его уже ничто не смогло бы удивить.

— Сколько сейчас времени? — спросила Эмили.

— Чуть позже полудня, миледи.

— Значит, ехать к Калланте Суинфорд еще слишком рано. Надо придумать, чем заняться.

— Как вы смотрите на то, чтобы пообедать, миледи? — Лакей постарался скрыть, что именно это больше всего волновало его в настоящий момент. Разумеется, он только что не рассматривал выловленный из воды труп.

Вскинув голову, Эмили сглотнула подступивший к горлу комок.

— Великолепная мысль. Будь добр, Джон, найди нам какое-нибудь приличное заведение. Не знаю, где такое может быть, но должен же быть какой-нибудь ресторан, в котором обслуживают дам.

— Да, миледи. Не сомневаюсь в этом. — Закрыв дверцу, лакей отправился к кучеру и с гордостью заявил, что ему удалось обеспечить обед; при этом выражение его лица красноречиво говорило, что он думает по поводу всего этого.

— О господи! — Как только дверца закрылась, Эмили откинулась на обтянутую тканью спинку сиденья. — И как только Томас это выносит? Почему процессы рождения и смерти должны быть такими жуткими? Они опускают человека до таких низменных пределов, когда уже не остается места для мыслей о духовном! — Она снова сглотнула подкативший к горлу клубок. — Бедняга… Мне нужно верить в Бога, в каком бы то ни было виде. Было бы невыносимо считать, что есть лишь это — только родиться, жить и умереть, и ничего до или после. Все это слишком убого и отвратительно. Вроде крайне неудачной шутки.

— Ничего смешного тут нет, — мрачно заметила Шарлотта.

— А в безвкусных шутках и нет ничего смешного! — отрезала Эмили. — Меня сейчас тошнит от одной только мысли о еде, но я определенно не намереваюсь показывать это Джону. Мы что-нибудь закажем, и, разумеется, есть мы будем отдельно. Пожалуйста, постарайся сделать так, чтобы Джон ничего не заподозрил. Он мой лакей, и мне предстоит жить с ним под одной крышей — не говоря уж о том, что он может рассказать остальным слугам.

— Я сделаю все, что в моих силах, — заверила сестру Шарлотта. — И, определенно, Альби наше воздержание ничем не поможет. — Ей довелось видеть гораздо больше боли и насилия, чем Эмили, укрытой защитным коконом Парагон-уок и мира Эшвордов. — И, конечно, Бог существует, и рай тоже, скорее всего. И мне очень хочется верить, что ад также существует. У меня есть огромное желание увидеть в нем кое-кого!

— Ад для грешников? — язвительно заметила Эмили, уязвленная внешней выдержкой сестры. — Как это по-пуритански!

— Нет — ад для равнодушных, — поправила ее Шарлотта. — С грешниками господь волен поступать так, как ему заблагорассудится. Я хочу увидеть в адском пламени тех, кому все равно, черт побери!

Эмили плотнее укуталась в плед.

— Я помогу, — предложила она.

Калланта Суинфорд нисколько не удивилась, увидев их; больше того, весь этикет дневных визитов был отброшен в сторону. Не было и в помине обмена пустыми вежливыми замечаниями. Вместо этого гостий тотчас же проводили в гостиную для чая и серьезного разговора.

Эмили без лишних слов сразу же перешла к откровенному описанию условий труда в работных домах и мастерских, подробности которых они с Шарлоттой узнали от Сомерсета Карлайла. Сестры с удовлетворением отметили, с какой болью Калланта смотрела на открывшийся перед ней бескрайний мир страданий и нищеты, о существовании которого она даже не подозревала.

Вскоре к ним присоединились другие дамы, и ужасные факты были озвучены вновь, теперь уже самой Каллантой, в то время как Эмили с Шарлоттой лишь подтверждали то, что она говорит правду. Когда сестры собрались уезжать, уже ближе к вечеру, им было отрадно сознавать, что несколько знатных дам, состоятельных и имеющих положение в обществе, искренне озаботились этой проблемой. И сама Калланта уже не могла запросто выбросить из своих мыслей то, каким надругательствам подвергаются подростки вроде Альби.

В то время как Шарлотта была поглощена непримиримой борьбой с детской проституцией в целом, стремясь повлиять на тех, кто определял общественное мнение, Питт по-прежнему был сосредоточен на убийстве Альби.

Этельстан загрузил его делом о мошенничестве; речь шла о многих тысячах фунтов, которые на протяжении нескольких лет были похищены у одной крупной компании. Нескончаемые проверки двойной бухгалтерии, расписок и счетов, допросы бесчисленных перепуганных изворотливых клерков были Питту своеобразным наказанием за то, что он причинил столько хлопот в деле Джерома.

Тело Альби так и осталось в Дептфорде, поэтому Питту было не с чем работать. Делом по-прежнему занималась дептфордская полиция — если им вообще кто-то занимался. Но даже чтобы выяснить такую мелочь, инспектору пришлось самому съездить в Дептфорд в свое свободное время, после того как он закончил все дела, связанные с расследованием мошенничества. Проводить расспросы нужно было предельно осторожно, чтобы о них не прознал суперинтендант.

Стоял тот черный вечер после одного из тех унылых, беспросветных дней, когда в каминах совсем нет тяги, потому что воздух слишком тяжелый, и в любой момент небо грозит пролиться дождем из свинцово-серых туч, протянувшихся над самыми крышами и поглотивших горизонт. Газовые светильники неуютно мерцали, не в силах рассеять сплошной мрак, а ветер, дующий с реки, приносил запах прилива. На камнях брусчатки блестела тонкая наледь; двуколка, которую поймал Питт, быстро летела вперед, а возница сотрясался в непрестанных приступах хриплого кашля.

Извозчик остановился перед полицейским участком Дептфорда, и у Питта не хватило духа попросить его подождать, хоть он и понимал, что пробудет здесь, скорее всего, недолго. Ни человека, ни зверя нельзя было просить стоять без дела на этой мрачной улице, пронизываемой ветром. Холод мог убить лошадь, разгоряченную бегом; вознице, чей заработок зависел от животного, пришлось бы ездить кругами, не получая выручки, а просто чтобы не дать поту застынуть, от чего лошадь могла бы замерзнуть.

— Всего хорошего, сэр. — Коснувшись поля шляпы, извозчик тронулся в темноту и полностью скрылся из виду еще до того, как доехал до третьего фонарного столба.

— Счастливо.

Развернувшись, Питт поспешил под защиту стен участка, к слабому теплу пузатой печки. На этот раз дежурил другой констебль, но на столе рядом с его локтем стояла неизменная кружка чая. Назвав себя, инспектор сказал, что уже приходил сюда, чтобы опознать труп Альби.

— Здравствуйте, мистер Питт, — весело приветствовал его констебль. — Что вы хотите от нас сегодня, сэр? Боюсь, новых трупов, которые заинтересовали бы вас, у нас больше нет.

— Новых мне не нужно, спасибо, — ответил Питт. — Я и этот-то не получил. Просто хочу узнать, как продвигается расследование. Поскольку я знал этого человека, я могу чем-нибудь помочь.