Куинн Фосетт - Братство страха: Роман о Майкрофте Холмсе Страница 62

Внимательно озираясь по сторонам, я в то же время непрерывно ощущал неловкость из-за своего заблуждения относительно Пенелопы Гэтспи. Это ощущение возникло у меня после фразы Майкрофта Холмса о том, что Пенелопа садилась в поезд с намерением убить меня. Да и она сама прямо призналась в этом, но как могло получиться, что это было совершенно ясно всем, кроме меня? И отказалась ли она от этой мысли после вмешательства в игру Майкрофта Холмса? Эти бесплодные размышления были прерваны ужасным захлебывающимся криком, который раздался слева от меня. Резко обернувшись, я увидел, что Гийом оседает на землю. В груди у него торчала короткая стрела, не больше тех, которыми играют в дротики в английских пабах.

Перед моим мысленным взором сразу же со всей отчетливостью возник образ другого человека, пораженного такой же маленькой стрелой или дротиком — того, который нашел свою смерть на краю пропасти в Люксембурге. Тому стрела попала в шею. Неужели тогда мне на помощь пришли люди из Братства, считавшие, что я работаю на них? А как они поступят теперь, узнав, что это не так? Мне стоило большого усилия подавить в себе страх при мысли, что такая же стрела вот-вот вонзится в меня.

Холмс резко поднял руку, и мы замерли. Его жест моментально вернул меня из Люксембурга, где несколько дней назад мне пришлось защищать свою жизнь, во французский осенний лес. А Холмс взмахом руки приказал нам осторожно отступить к зарослям боярышника. Я повиновался, хотя меня обуревало желание броситься бежать из этого зловещего места, с треском ломая кусты.

Мы ждали, укрывшись в колючих зарослях, и вскоре услышали приближающиеся шаги двух человек. Один из них был обут в сапоги со шпорами, которые негромко позвякивали даже на мокрой густо усыпанной опавшими листьями земле. По этим звукам я, не поднимая головы, догадался, что в нескольких футах от меня, склонившись над Гийомом, стоит герр Дортмундер.

— Несите его в замок, — приказал Дортмундер. — Может быть, обыскав его, мы найдем что-нибудь полезное.

— Вы думаете, он был один? — спросил его спутник.

— Вероятно, нет. Но, скорее всего, если у них есть хоть капля здравого смысла, они уже убрались подальше отсюда, — он мерзко захихикал и повернул назад.

— Не двигайтесь, — неслышно прошептал Холмс, — не двигайтесь. Ждите.

Пенелопа, ошеломленная, застыв на месте, смотрела на происходящее остекленевшим взглядом, который так часто возникает у людей при неожиданном соприкосновении со смертью. Хотя на ее совести, вероятно, было не одно убийство, но ей, видимо, не приходилось присутствовать при гибели человека, с которым она долго общалась и к которому, возможно, даже испытывала какую-то привязанность. Я сочувствовал ей, но вместе с тем меня возмутила ее готовность рисковать жизнями всех нас, в то время как она сама еще не научилась спокойно смотреть в лицо смерти.

Она, видимо, уловила мой взгляд и обернулась с таким видом, будто искала у меня сочувствия. Я отвел глаза.

— Часовой ушел, — негромко сказал Майкрофт Холмс.

— Часовой? — переспросил я, вновь почувствовав себя дураком.

— Парень, сидевший на дереве, — пояснил Холмс, указывая на большой дуб поблизости. — Его оставили, чтобы посмотреть, не появится ли кто-нибудь еще. Похоже, он поверил, что мы ушли. — Он плотнее завернулся в пальто. — Пойдемте. Нужно действовать быстро. Теперь они начеку.

Я попытался выбраться из чащобы, не повредив одежды, и почти преуспел в этом. Лишь один клок все-таки зацепился за длинный шип и оторвался.

— Если они обнаружат этот лоскут, то можете считать, что все пропало. Мы скорее остались бы незамеченными, если бы шли с зажженными факелами и гремели в литавры, — остановил меня Холмс. — Немедленно уберите это.

Я, не раздумывая, повиновался и лишь после того как убедился, что на кустах не осталось ни ниточки, последовал за Холмсом и Пенелопой. Мы пробирались сквозь чащу, стараясь держаться в стороне от двух узеньких тропинок, которые обнаружили по пути, и перебегая от куста к кусту, чтобы не оставаться на открытом пространстве. Было очень холодно, и не лесная тень была тому виною.

В конце концов я увидел впереди каменные стены старинной башни, приземистого мрачного укрепления, воздвигнутого во времена царствования Фридриха II Гогенштауфена, когда германское королевство простиралось от Вердена на западе до Бреслау на востоке. Это был ослепительно яркий период истории, но сейчас вид этого сооружения наполнил меня страхом. Я ничего не мог поделать с собой и все время думал о штурмовавших свежевозведенные стены полчищах закованных в железо ратников, ощущая себя одним из них.

— Полагаю, рассчитывать на то, что перед нами откроют калитку, будет слишком наивно, — задумчиво сказал Холмс.

— Только не здесь. Это не просто замок, а чисто боевое укрепление, — понизив голос, сообщила Пенелопа Гэтспи. — Но в таком случае что же нам делать?

— Вы уверены, что Макмиллана доставили сюда? — Я не смог удержаться, чтобы не задать этот вопрос.

— Мой мальчик, — несмотря на то, что Холмс говорил шепотом, его слова звучали отчетливо и ясно, — это одна из тех цитаделей, что принадлежат Братству; я рассказывал вам о них. В одной из них, в Баварии, вам уже довелось побывать. Сейчас, когда немецкая полиция разыскивает Макмиллана, возвращаться туда было бы для бандитов величайшей глупостью. У них есть еще опорные пункты в Австрии — близ Зальцбурга, и на Балканах — недалеко от Загреба. Но этот замок сейчас устраивает их больше всего. У них просто нет другого места, где они были бы в состоянии быстро спрятать Макмиллана.

— Ясно, — согласился я. — Я лишь подумал, что они могли отвезти его куда-нибудь еще.

— Они не догадываются, что нам известно это место, — напомнил Холмс, вытаскивая пистолет из кармана. — Хорошо было бы разжиться одним из их арбалетов; пистолет все-таки слишком шумная вещь. Надеюсь, попав внутрь, мы сможем обзавестись этим оружием. — Он кивнул в сторону башни: — Если мы обойдем ее сзади, то, наверно, сможем найти подходящую лазейку.

Пенелопа Гэтспи подняла свой ридикюль.

— У меня здесь револьвер, — сообщила она, — и моток проволоки. — Она была бледна, но держалась спокойно, приняв смерть Гийома со стойкостью профессионала. Это спокойствие сказало мне о ее опыте гораздо больше, чем любые слова о ненависти к Братству.

— Прекрасно, — одобрил Холмс и, снова жестом призвав нас к молчанию, кивнул на окружавший нас густой кустарник. — Нужно выбраться отсюда, куста слишком громко шуршат, — предупредил он почти неслышным шепотом.

И мы продолжали путь вдоль стены, прячась в тени деревьев и избегая цепких кустарников, которые громким шорохом и треском могли выдать наше движение. Это ужасно нервировало. Делая очередной шаг, я каждую секунду ожидал, что в мое тело вонзится короткая оперенная стрела. Но, по крайней мере, мне не угрожало падение в пропасть.

В конце концов мы оказались в тылу строения, на узком крутом склоне, заросшем ежевикой, сливавшейся ниже с лесным кустарником. Пробираясь по склону, все мы очень скоро были облеплены колючками этого ягодного кустарника.

— Именно на это я и надеялся, — прошептал Майкрофт Холмс, указывая на загончик, в котором копошилось с полдюжины свиней. — Где кухня, там обязательно будет и дверь. Он улыбнулся Пенелопе и мне, взмахнул рукой, и мы двинулись вперед.

Одна из свиней дружелюбно захрюкала при нашем приближении, видимо, подумав, что мы принесли корм. Это было крупное животное, весом не менее двухсот фунтов; маленькие глазки светились хитростью.

— А вот и вход, — негромко сказал Холмс, указывая на полуоткрытую узкую дверь, за которой виднелась безлюдная, на первый взгляд, не то пекарня, не то маслобойня. — Нужно соблюдать предельную осторожность. Уверен, что они ожидают от нас попытки проникнуть внутрь.

Но не успели мы сдвинуться с места, как дверь старинной пекарни распахнулась полностью, и на пороге появился герр Дортмундер в сопровождении двоих мужчин в темной одежде.

— Он лжет. Ему известно, где находится Соглашение. Поторопитесь, фон Метер и, кстати, скажите ему, что иначе нам придется снова остановить поезд, чтобы привезти сюда его оставшийся багаж.

— Он не перенесет еще одного длительного допроса, — сказал один из подчиненных Дортмундера с белокурыми волосами. Я заметил, что рукава и грудь его мундира покрыты темными пятнами. — Если он снова потеряет сознание, то боюсь даже предположить, через сколько времени он придет в себя.

— Дайте ему нашатырный спирт, — велел Дортмундер и, резко повернувшись, скрылся в кухонной двери. Его огромные шпоры громко звенели на каменном полу.

— Вы думаете, что они держат Макмиллана здесь? — шепотом спросил я Холмса.

— Или держат здесь, или хотят, чтобы мы так считали, — так же чуть слышно ответила Пенелопа.