Неизвестен Автор - Тайна башни (сборник) Страница 65

Все три девушки пропали, когда отправились на рынок за провизией; при этом дома тех господ, у которых они жили, находились все в одной и той же городской части; наконец все три девушки исчезли в течении первой половины дня.

На этих, правда, очень скромных данных Холмс и построил весь свой план.

Прежде всего он позвал к себе Гарри Тэксона и повел с ним довольно пространный разговор, поле чего была призвана еще и миссис Боннэ, экономка сыщика.

— Скажите, пожалуйста, — заговорил с нею Холмс, — беретесь ли вы подучить немного нашего сорванца Гарри и показать ему первые основы кулинарного искусства?

Почтенная старушка пристально посмотрела сначала на своего господина, а потом на его молодого помощника, как бы желая убедиться, не смеются ли опять над нею, не хотят ли ее немного подразнить.

— Учить м-ра Гарри кулинарному искусству? — переспросила она.

— Ну, да! — ответил Холмс.

— Господи, Боже мой, — вздохнула старушка, — неужели вы мало надо мной издевались!

Она никак не могла понять, что в данном случае над ней никто и не думал смеяться.

Лицо Гарри, против обыкновения, осталось совершенно спокойным; миссис Боннэ не заметила на нем никакой предательской лукавой улыбки. Тогда только старушка вступила в переговоры.

— Простите, м-р Холмс, но скажите, какая цель этого учения?

— С удовольствием миссис Боннэ. Дело в том, что Гарри должен поступить в кухарки.

На лице доброй старушки отразилось искреннее недоумение.

— В кухарки? — повторила она. — Вы это серьезно говорите, м-р Холмс?

— Как нельзя более! — ответил знаменитый сыщик. — И если он не хочет, чтобы его выставили с первого дня — ему нужно иметь хоть какие-нибудь понятия, как готовится обед, не правда ли?

Старушка опять подозрительно посмотрела на обоих, но лица сыщиков по-прежнему оставались совершенно серьезными.

— Я конечно, давно уже перестала удивляться всем вашим выходкам, — сказала она с достоинством, — и если это вам необходимо, я со своей стороны, разумеется, всегда готова.

— Ну вот и великолепно, миссис Боннэ! Это моя «сумасшедшая», как вы, вероятно, называете ее в душе, выходка имеет для меня, действительно, очень большую важность. Она поможет мне раскрыть одно великое злодеяние.

— Ну, в таком случае с Богом! — еще раз согласилась старушка. — Но если мне придется очень много сердиться, то вы, пожалуйста, уже не удивляйтесь, потому что я охотнее взяла бы в учение самую тупую ду… впрочем, — во время спохватилась она, — я сделаю все, что могу.

— В этом я совершенно уверен. Гарри обещал очень стараться, чтобы по возможности облегчить вашу задачу и развернуть все свои таланты.

— Развернуть свои таланты? — Ну, хорошо, хорошо, я молчу! Посмотрим, что из всего этого выйдет.

— О, из, этого выйдет великолепное дело! — вступил в разговор Гарри. — Обещаю вам, миссис Боннэ, быть самым послушным учеником и надеюсь заслужите одобрение моего профессора!

— Ну, да уж ладно! — улыбнулась старушка. — А когда мы начнем наши занятия?

— Чем скорее, тем лучше!

— Я готова хоть сейчас!

— А я весь к вашим услугам!

И Гарри, схватив миссис Боннэ под руку, торжественно вышел из комнаты, чем очень развеселил своего начальника.

Началось учение.

— Видите ли, моя дорогая, — говорила после почтенная старушка, в интимной беседе со своей подругой, миссис Квэбльдоун, — этот молодой джентльмэн, к величайшему моему удивлению, учился великолепно, так что мне доставляло истинное удовольствие посвящать его в тайны поварского искусства. Представьте себе, я даже показала ему, как жарю бифштексы. Но этим, как оказалось, я только согрела на своей груди змею. Потому что, если я теперь хочу пригрозить м-ру Холмсу, что не буду больше у него служить, этот неблагодарный джентльмэн всегда указывает на Гарри и говорит: «Что-ж делать! Если вы решили непременно уйти, придется уж нам покориться; Гарри будет стряпать. Ведь он отлично приготовляет бифштексы, неправда ли?»

Гарри, действительно, прикладывал величайшее рвение к изучению нового для него искусства и выказал к нему такой необычайный талант, что миссис Боннэ даже как-то заметила Шерлоку Холмсу, что молодой повеса, в сущности, теперь только открыл свое истинное назначение, что ему следовало бы быть поваром, так как он готовит блюда не хуже, а, пожалуй, даже лучше, своей многоопытной наставницы.

Приблизительно, через месяц после ужасной ночи в известковой яме под курильней китайца Те-Ар-Ши, из дома Шерлока Холмса на Бэкер-стрите вышла полная краснощекая девица, чтобы поступить на должность кухарки в какой-то дом, недалеко от моста Ватерлоо.

Это был переодетый помощник великого сыщика — Гарри Тэксон.

В коллекции редкостей его начальника нашлась послужная книжечка на имя некой Мэри Бильсон.

Правда, в книжечке была только одна единственная рекомендация но, тем не менее, Гарри гордился ею, точно это был самый высокий орден.

Запись в книжке гласила следующее:

«Мэри — девушка чрезвычайно аккуратная, прилежная и честная; мы очень сожалеем, что она принуждена от нас уйти».

Новым господам «Мэри» тоже сразу очень понравилась.

Но, может быть, они переменили бы свое мнение об этой великолепной кухарке, если бы знали, что она каждый вечер имела на улице свидание с каким-то мужчиной.

Но и помимо этого у нее были разные другие недостатки. Например, «Мэри» отличалась необыкновенной забывчивостью. Когда ее посылали за покупками, она непременно что-нибудь забывала, так что ей приходилось бегать на рынок по два, по три раза.

Ходить на рынок она вообще ужасно любила; каждое утро она долго шаталась между рядами лавок и только в самый последний момент, когда приходило время возвращаться домой, поспешно, не торгуясь, принималась закупать необходимую провизию.

Кто видал ее, робкую и вместе любопытную, как она останавливалась то здесь, то там, тот, несомненно, должен был принять ее за деревенскую девушку, недавно приехавшую в Лондон и еще не успевшую освоиться с городской жизнью.

Кроме того, когда бы девушка ни выходила из дома, перед нею сейчас же вырастал молодой парень, который всюду следовал за нею, не спуская с нее глаз, пока она не возвращалась домой. Должно быть, в этом преследовании участвовало несколько лиц, постоянно сменявших друг друга, так как за молодой девушкой наблюдал всегда не один и тот же человек.

Дело в том, что Шерлок Холмс нанял на службу маленькую летучую колонну, состоящую из четырех мальчишек, которые — как истые дети улицы — отлично знали все закоулки города и сменяли друг друга в наблюдении за Тэксоном т.е. за кухаркой Мэри.

Уже на второй неделе эти маленькие лазутчики доложили Холмсу, что какая-то, довольно подозрительная на вид старуха, тайком пошла следом за мнимой кухаркой и наводила о ней справки в доме ее господ.

Это было заранее предусмотрено. Шерлок Холмс, который прежде чем приняться за какое-либо дело, всегда тщательно обдумывал каждую мелочь и в данном случае так хорошо подготовил почву, что старуха узнала именно то, что следовало или вернее то, что ей хотелось узнать.

«Мэри», как ей сказали, недавно приехала из деревни, совершенно не знала города и не имела ни родственников, ни знакомых.

С этих пор наблюдения производились уже не только за Мэри, но и за старухой, которая выказала к ней такой большой интерес. Вскоре выяснилось, кто она была.

М-с Бэркинг — так звали старуху — много лет уже служила у одного очень известного художника, картины которого пользовались большим успехом, как в Англии, так и заграницей. Однако, это обстоятельство нисколько не рассеяло подозрений Шерлока Холмса. Напротив, он велел теперь наблюдать за домом этого художника и постарался узнать некоторые подробности о его житье-бытье.

При этом обнаружились довольно странные вещи:

Так, например, художник, у которого был такой дом, что он мог бы поместить в нем целую роту солдат, почему-то не позволял прислуге жить с ним под одной кровлей. Люди — впрочем, их было не очень много — все приходили утром, а вечером уходили. Единственное исключение в этом отношении представляла м-с Бэркинг. Она имела комнату во втором этаже и, казалось, жила припеваючи.

Почти еженедельно — это тоже разузнал Холмс — художник принимал у себя гостей и притом всегда ночью. Джентльмэны, приезжавшие в собственных экипажах, уезжали только под утро.

Между соседями некоторое время ходили слухи, что в доме художника шла азартная игра. Этим объяснялось и то обстоятельство, что дом и гости всегда оставались без прислуги; по всей вероятности, джентльмэны не желали иметь свидетелей,