Эрл Гарднер - Дело о стройной тени Страница 7

— Нет. Я не собиралась соваться в его дела. Конечно, я удивилась, увидев это письмо. Я взглянула на конверт, но… Понимаете, мистер Мейсон, это трудно объяснить. Я не хотела соваться в дела мужа. Я просто взяла письмо, взглянула на него, нашла конверт и переложила в другой костюм. Конечно, я была обеспокоена, но вмешиваться не хотела. Я не отношусь к числу ревнивых или слишком любопытных жен. Я считаю, они просто напрасно терзают себя и разрушают собственные семьи.

— У вас счастливый брак?

— Очень.

— Я хотел бы задать вам деликатный вопрос, — начал Мейсон. — Я полагаю, ваш муж много старше вас, поскольку он достаточно давно занимается бизнесом, а вы….

— Продолжайте, — улыбнулась она, — женщинам всегда нравится слушать такое.

— Вы совсем молоды, — сказал Мейсон.

— Благодарю вас, — ответила она. И, после паузы, добавила: — Я не так молода, как кажется, но моложе своего мужа, Я знаю, о чем вы хотите спросить — я его вторая жена. Мой муж был женат на сварливой ревнивой женщине, полной противоположности того, чем стараюсь быть я. Она была на редкость подозрительна, постоянно требовала объяснений всего, что он делал. Она разрушила собственное семейное счастье, сделав дом местом, которого мистер Тейлман старался избегать.

— Этот дом?

— Разумеется, нет. Я не хотела, чтобы вокруг меня хоть что-то напоминало об этой женщине. Я заставила мужа продать старый дом вместе с мебелью, мы поселились в этом, и я обставила его по своему вкусу.

Мейсон еще раз огляделся вокруг.

— Прекрасная обстановка!

— Спасибо.

— Итак, — продолжал Мейсон, — вы сообщили в полицию, что ваш муж исчез. Повлияло ли на ваше решение письмо Видала?

— Да, очень. Если бы не оно, я бы не забеспокоилась.

— Ваш муж звонил вчера?

— Да, часов в восемь. Сказал, что вернется в одиннадцать или в половине двенадцатого. В три часа ночи я забеспокоилась, позвонила в полицию и попросила проверить сводки дорожных происшествий. Мне сказали, что мой муж ни в каких сводках автокатастроф не значится, я успокоилась и легла спать. Уверяю вас, мистер Мейсон, я понимаю, что мужчина может не вернуться вечером домой. Я не жду, что мой муж превратится в святого, Он не был им, когда мы поженились, и я не настолько глупа, чтобы считать, что могу его изменить. И тем не менее, когда я проснулась в семь утра, а его по-прежнему не было дома, я забеспокоилась всерьез.

— Чем занимается ваш муж?

— Недвижимостью. Он играет на бирже.

— Вы хотите сказать, что он агент по продаже недвижимости?

— Боже, нет, конечно! Это не дает таких доходов, к которым привык мой муж. Он биржевой маклер.

— У него, я полагаю, весьма представительный офис?

— Да, кабинет обставлена недурно, но он многие дела ведет не там. Он не ждет, когда придут к нему, а сам идет навстречу.

— Сколько у него секретарей? — небрежно поинтересовался Мейсон.

— Одна.

— Как ее зовут?

— Дженис Вайнрайт… У меня просто терпения не хватает на эту девицу. Иногда хочется вцепиться ей в волосы.

— Почему? — спросил Мейсон. — Она что?..

— Строит ему глазки? Только не это. В том-то все и дело. С тех пор как появилась я, она превратилась в совершенно серое, незаметное существо, зализывает волосы и носит огромные очки, которые ей ужасно не идут.

— Вы говорите, это началось после вашего появления?

— Вот именно.

— Вы знали ее и раньше?

— Да, — осторожно ответила миссис Тейлман, — я видела ее.

— И до вашей свадьбы она такой не была?

— Нет. Она была вполне привлекательной девушкой.

— Как вы думаете, ваш муж считает ее привлекательной?

— Конечно. Он же взял ее на работу. Его первый брак длился лет десять и был неудачным. Если за это время он не пытался за ней приударить, значит, он просто глуп. Кроме того, я думаю, она была влюблена в него тогда, и знаю, что влюблена сейчас.

— Откуда вы это знаете?

— Она старается как можно сильнее изуродовать себя, чтобы я не добивалась ее увольнения. Если девушка идет на такое, значит, мужчина ей очень дорог.

— Другими словами, эффект оказался прямо противоположным.

— Вот именно. Это ясно показывает, что она влюблена в Морли. По крайней, я в этом убеждена.

— И у вас это не вызывает чувства неприязни?

— Если девушка влюблена в него, это ее дело.

— Несмотря на то что у них были, скажем, романтические отношения, вы все же не делаете попыток избавиться от нее?

— Послушайте, мистер Мейсон, — рассмеялась хозяйка дома, — наш разговор приобретает уже очень личный характер.

— Извините, — улыбнулся Мейсон, — я зашел слишком далеко.

— Нет, просто вы открыли двери, а я в них вошла. Я очень откровенна и принимаю жизнь такой, какая она есть. Уверяю вас, у меня нет ни малейшего желания, чтобы какая-то секретарша увела моего мужа. Мне совершенно безразлично, что Дженис чувствует к Морли. Главное — как Морли относится к Дженис. Если она хочет сделать себя уродом, чтобы быть рядом с ним, я не возражаю. Захочет стать привлекательной — ради Бога. Если он не может забыть то, что вы называете романтическими отношениями, пожалуйста. Но пусть какая-нибудь женщина попробует нарушить мое благополучие — ей придется очень туго. И я не стану устраивать сцены, чтобы мужу не хотелось возвращаться домой. Одним словом, мистер Мейсон, я знаю, что делать, и прекрасно понимаю, что если Морли не будет чувствовать себя дома лучше, чем в любом другом месте, он не захочет сюда приходить. Больше того, я не настолько глупа, чтобы пытаться удержать мужчину насильно. Я уверена, мистер Мейсон, вы заметили, что у меня недурная внешность, и я вовсе не намерена тратить свою красоту на человека, который ее не ценит. На мой взгляд, вот в чем основная причина неудачных браков: женщина обнаруживает, что теряет мужа, у нее не хватает духа признать этот факт и разорвать отношения, пока она еще привлекательна для других мужчин; она тянет время, брюзжит, теряет красоту и неизбежно оказывается ни с чем, а потом поет старую песню, что отдала мужу лучшие годы жизни. Я отдаю Морли Тейлману лучшие годы своей жизни и хочу, чтобы он это знал и ценил. Мистер Мейсон, вы вызвали меня на откровенность и узнали обо мне больше, чем я обычно позволяю, Возможно, я не сказала бы этого, если бы не была так обеспокоена исчезновением Морли и не хотела бы выплакаться. Ну вот, я выплакалась.

— Вы сказали, что волнуетесь за мужа?

— Конечно, волнуюсь.

— Вы думаете, что с ним могло что-то случиться?

— Мистер Мейсон, я не ясновидящая. Я — жена. И жена обеспокоенная. Вы на моем месте тоже были бы обеспокоены. Насколько я понимаю, вы занимаетесь поисками моего мужа. Мне почему-то кажется, что ваши методы очень индивидуальны и более эффективны, чем методы полиции. Я не смею вас больше задерживать. Я хочу, чтобы вы занялись этим делом. Вы можете принять от меня деньги и действовать в качестве моего адвоката?

— Вы считаете, что вам нужен адвокат?

— Я задала вам вопрос. Ответьте, и я отвечу вам.

— Нет, — задумчиво произнес Мейсон, — боюсь, я не смогу принять от вас деньги. Ваши интересы могут прийти в противоречие… Я, правда, не думаю, что это случится, но вдруг…

— Вот вы и ответили на мой вопрос. Теперь мне нет смысла отвечать на ваш. Я скажу вам вот что: я думаю, что у Морли неприятности, большие неприятности. Мне кажется, он имеет дело с опасными людьми. — Она поднялась и пошла к двери. — Благодарю вас, мистер Мейсон. Было очень приятно познакомиться с вами.

Мейсон пошел следом за ней к двери, глядя на великолепную фигуру в плотно облегающем платье. Он чувствовал, что она знает, что он смотрит на нее, и это ей не доставляет неудобств.

У двери она неожиданно повернулась и протянула ему руку. Ее синие глаза смеялись.

— Большое спасибо, мистер Мейсон, за все, что вы мне рассказали.

— Жаль, что я не мог рассказать больше.

— Почему же, смогли.

Мейсон удивленно поднял брови.

— Вы рассказали мне больше, чем предполагаете. — С этими словами она закрыла дверь.

Вернувшись в свой офис, Мейсон первым делом спросил у Деллы:

— Есть что-нибудь новенькое от Пола?

— Пока нет.

— Ну хорошо. У меня есть для тебя работа.

— Какая?

— Узнай, слушалось ли в суде дело Тейлман против Тейлмана, и было ли достигнуто соглашение. Узнайте точные даты. Просмотрите газетные подшивки — все, что найдете.

Делла Стрит положила в сумочку блокнот и несколько карандашей, улыбнулась и сказала:

— Уже иду. А какая она из себя, эта миссис Тейлман?

— Трудно сказать. Ее сложно описать…

— О-о, — протянула Делла.

— В чем дело?

— Когда мужчина говорит, что женщину сложно описать, значит, она молода, красива и была соответчицей по делу о разводе…

— Почему ты думаешь, что она была соответчицей?

— Потому же, почему и ты, — ответила Делла. — Именно поэтому ты посылаешь меня смотреть дело. Я права?