Росс Макдональд - Насмешливый лик Смерти Страница 7

Жалюзи были опущены. Через них пробивались косые лучи, в которых плясали пылинки. Рядом с дверью был выключатель, и я нажал на него локтем. На меня словно наехали желтые стены и потолок, исчерченный кругами теней. Свет бра упал прямо на Люси. Прикрытая простой бумагой лампочка осветила ее серое, как посмертная маска, лицо в луже черной крови. На шее девушки зияла ужасная рана.

Я попятился к двери с единственным желанием оказаться с другой ее стороны, подальше от Люси. Но смерть связала меня с ней крепче, чем самые сильные чары.

Одна ее рука была закинута за голову. Рядом с этой неестественно задранной рукой блестел какой-то металлический предмет. Я нагнулся и увидел нож ручной работы с изогнутым шестидюймовым лезвием и черной деревянной ручкой, украшенной резьбой. На лезвии была кровь.

Я перешагнул через труп к кровати, точно такой же, как у меня в комнате. Тонкое зеленое покрывало было местами примято. В изножье стояли нераспакованные чемоданы. Я открыл один из них, стараясь не оставить отпечатков пальцев. В нем оказались аккуратно сложенные медицинские халаты, свеженакрахмаленные и хрустящие, только-только из прачечной. Содержимое второго чемодана представляло собой сплошную кашу, как и личная сторона ее двойной жизни. В него были в спешке посованы чулки, скомканные платья, блузки, белье, дамские журналы, альбом пластинок Дюка Эллингтона, завернутый в красную шелковую пижаму. Среди пудр и кремов в боковом кармане я обнаружил конверт.

На нем стоял адрес: Люси Чэмпион, пр. У Норрисов, Мейсон-стрит, 14, Белла-Сити, и печать: Детройт, Мих., сент. 9. На вложенном внутрь письме не было ни даты, ни обратного адреса.

Дарагая Люси

Очень я за тебя периживаю что ты потеряла работу каторую мы все думали Бог послал тебе на всю Жизнь но никогда не знаеш что тебя ждет а мы то как тебя ждем детка наша нинаглядная, если денег у тебя хватит а у нас их нет. Твой отец обратно без работы и на мне обратно вся семья, еле перибиваемся. Для тебя же завсегда место найдется детка наша и поесть чево, приежай и Бог даст справимся. Братик твой в школе учится харашо и пишет писмо за меня (ха-ха Лю). Надеюся деньги у тебя на дарогу есть.

Мама

P.S. Как ты там Лю а я атлично, ты знаеш кто.

Я засунул письмо туда, где его нашел, и закрыл чемодан. Замок зловеще щелкнул.

Кошелек Люси валялся в пыльном углу за ее головой. В нем была помада, запачканный ею носовой платок, несколько десяти-, пяти– и однодолларовых бумажек, какая-то мелочь, билет до Детройта, страховое свидетельство и газетная вырезка следующего содержания:

МАТЬ ПРЕДЛАГАЕТ

ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ

ЗА ПРОПАВШЕГО СЫНА

Арройо-Бич, сент. 8. (Специально для публикации в Белла-Сити.) Миссис Чарльз А. Синглтон, представительница высших кругов этого известного курорта, сегодня предложила вознаграждение в пять тысяч долларов за информацию о местонахождении своего сына. Сын, Чарльз А. Синглтон-мл., исчез из холла местного отеля неделю назад, вечером первого сентября. Его друзья и родственники с тех пор о нем ничего не слышали.

Синглтон, выпускник Гарварда, в военное время лейтенант ВВС, среднего роста, атлетического телосложения, с вьющимися каштановыми волосами, карими глазами и здоровым цветом лица. В день исчезновения на нем были серый шерстяной костюм, белая рубашка, темно-красный галстук и черные ботинки. Шляпа и пальто отсутствовали. Пропавший человек, сын покойного майора Чарльза А. Синглтона, является наследником крупных сельскохозяйственных предприятий. Его дедом по материнской линии был полковник Исаак Карлайл, женившийся на Марии Вальдес, дочери владельца знаменитых земельных угодий.

Местная полиция не склонна подозревать преступление, хотя сама миссис Синглтон высказывает опасения за безопасность своего сына. Шериф графства Оскар Лэнсон заявляет: «Похищение представляется маловероятным. Во-первых, не было никаких звонков с требованием выкупа. Во-вторых, свидетельства показывают, что мистер Синглтон покинул Арройо-Бич по собственной воле, имея определенные намерения. Следует помнить, что он молодой свободный человек, привыкший путешествовать. Однако мы делаем все, чтобы установить его местонахождение, и будем благодарны гражданам за любую информацию».

Информацию предлагалось передавать капитану Кеннеди из шерифского управления Арройо-Бич.

Я прочитал заметку дважды, запоминая имена, даты, названия мест, затем засунул вырезку в кошелек, а кошелек бросил в угол. В каком-то смысле я знал меньше, чем раньше. Так текст на незнакомом иностранном языке расширяет область нашего незнания. Я взглянул на часы. Пять двадцать пять. Прошло семь минут с тех пор, как я нашел Люси.

Чтобы попасть к двери, я должен был опять переступить через труп. Прежде чем выключить свет, я еще раз посмотрел на серое лицо. Отчужденное и отрешенное от всего земного, оно не сказало мне ничего. Потом его поглотили тени.

Солнце на дворе словно поблекло, как будто давно наступил вечер. Старая машина свернула с автострады и покатила по гравию к трейлерам, таща за собой пыльный хвост. Я дал пыли осесть и направился через двор к конторе. Не дойдя до нее, я заметил, что от ворот за мной наблюдает Алекс Норрис.

Вдруг он помчался прямо на меня с нечеловеческой скоростью. Казалось, его синий костюм в облепку сейчас треснет по всем швам. Он был тяжелый и сильный и знал, как использовать свой вес. Его плечо пришлось мне прямо в живот, и я полетел на гравий, но тут же вскочил. Кулаками он работать не умел. Я сгруппировался и нанес ему удар под дых, от которого он согнулся пополам, подставив мне голову для апперкота. Но, жалея лицо парня и свои костяшки, я захватил и вывернул его правую руку.

― Пустите! ― завопил он. ― Деритесь честно. Я вам покажу.

― Ты мне уже показал. Я слишком стар, чтобы драться. Вышел в тираж.

― Отпустите руку, я вам мозги вышибу. Что вы делали в комнате Люси?

― С ней что-то случилось.

Не имея возможности разогнуться и пошевелиться, он повернул голову, чтобы на меня посмотреть. На его черном лбу выступили капельки пота, а в его широко раскрытых ясных глазах застыл испуг.

― Вы врете. Пустите меня.

― Ты можешь спокойно меня выслушать, как разумный человек?

― Нет, ― но в голосе уже не было уверенности. Глаза заволоклись слезами, готовыми вот-вот пролиться. Это был мальчик в обличье мужчины. Я отпустил его.

Он медленно распрямился, потирая затекшую руку. С противоположного конца двора к месту схватки уже направлялись любопытные.

― Пойдем в контору, Алекс.

Он ощетинился.

― Кто меня будет обрабатывать?

― Никто тебя не будет обрабатывать. Пойдем.

― Я не обязан.

― Сколько тебе лет, Алекс?

― Девятнадцать, скоро двадцать.

― Ни в каких делишках не был замешан?

― Я не такой. Спросите у матери.

― Люси твоя подружка?

― Она мне не подружка. Мы собираемся пожениться. ― И он добавил с вызовом: ― Я могу содержать жену.

― Не сомневаюсь.

Его ясный взгляд жег мне лицо.

― Что-то случилось? Почему вы туда вошли?

Я попытался припомнить, что же меня заставило постучать и открыть дверь.

― Чтобы с ней поговорить. Чтобы убедить ее поскорей уехать из города.

― Мы и так уезжаем. Прямо сейчас. Я ее жду. Она пошла забрать вещи. ― Его голова как будто независимо от желания ее обладателя повернулась к закрытой двери номера семь. ― Почему она не выходит? Ей плохо?

― Она не выйдет.

Орава любопытных быстро приближалась, слышались злобные и возбужденные выкрики. Я открыл дверь конторы и пропустил Алекса вперед. Весь он словно окаменел, двигались только ноги.

Толстяк, любивший Этель и больше никого, сидел на раскладушке с полупустой бутылкой колы в руке. Он встал и протопал к стойке, бросив косой взгляд на свое ложе. С обложки журнала, валявшегося на подушке, что-то беззвучно кричала ему вслед красотка с обнаженной грудью. Наплевав на ее призывы, толстяк спросил:

― Вам что-то нужно? ― Наконец он среагировал на черного юношу. ― А ему что?

― Позвонить, ― сказал я.

― По-местному?

― Да, в полицию. Вы знаете номер?

Он знал.

― Несчастье?

― В седьмом номере. Пойдите и взгляните, только не входите. И никого не пускайте.

Толстяк перегнулся через стойку, свесив с нее свое брюхо, похожее на болтающийся в сумке домашний сыр.

― Что случилось?

― Посмотрите сами. Только сначала дайте аппарат.

Он протянул мне телефон и выскочил в дверь. Алекс метнулся было за ним. Я схватил его за плечо правой рукой, продолжая левой набирать номер. Когда бедняга услышал, что я сообщаю дежурному сержанту, он весь обмяк и повалился грудью на стойку, повиснув на ней с безжизненно поникшей головой. Его тело сотряслось от беззвучных рыданий. Дежурный сержант ответил, что сейчас же вышлет машину.