Мики Спиллейн - Поцелуй меня, дьявол Страница 7

— Не исключено, но она наверняка не будет первой. И знаешь, что я тебе скажу? Кто бы они ни были, у них начинается мандраж. Они читают газеты, а события развертываются не совсем так, как им хотелось бы. Закон средних величин подвел их на этот раз, и вместо очередного лопуха они нарвались на меня. И это им не нравится, потому что я не средняя величина, а они достаточно умны, чтобы видеть разницу.

Она смотрела на меня напряженно-выжидающим взглядом.

— Они уже здесь побывали, — сказал я.

— Майк!

— Не знаю, зачем они приходили. Наверно, они и сами этого не знали. Но можно не сомневаться, что они обшарили мою квартиру, думая найти что-то нужное для себя. И если даже ничего не нашли, это не означает, что они не вернутся. Но в следующий раз я не собираюсь попадать в больницу.

— Что же они хотели найти?

— Ума не приложу. Но ради этого они пытались убить двух человек. Хочешь не хочешь, я увяз в этом деле, и мне это даже нравится. Я смертельно ненавижу этих людей. Ненавижу до такой степени, что ненависть выступает у меня на коже. Я найду, кто они такие и что им надо, и тогда пусть пеняют на себя.

— Верен себе, да? — В ее голосе прозвучали нотки сарказма.

— Нет, — сказал я. — Возможно, в этот раз я сделаю по-другому. Просто из спортивного интереса.

— Ты мне такой не нравишься, Майк. — Она сжала пальцами ручки кресла с такой силой, что побелели суставы.

— Я многим не нравлюсь. Особенно тем, кто знает, что я не собираюсь ждать у моря погоды. Они понимают, что теперь им задницей не шевельнуть спокойно, потому что я буду подбираться все ближе и ближе, пока не наступлю им на хвост. Они это знают не хуже, чем я.

— Но ты вызываешь огонь на себя!

— Само собой, котенок, и я иду на это. Если таким способом можно их вытащить на расстояние выстрела, я очень рад стать мишенью.

Лицо у нее смягчилось, она откинула голову на спинку кресла и устремила взгляд в потолок. Наступила долгая пауза. Потом она сказала:

— Майк, я должна кое-что тебе сообщить.

Ее тон заставил меня насторожиться.

— Говори.

— Если кому и придется стрелять, то только не тебе.

У меня дернулось лицо. Велда достала из кармана конверт и бросила мне через комнату. Я поймал его на лету.

— Пэт принес сегодня утром. Он ничем не мог помочь, так что не лезь в бутылку.

Я открыл конверт и вытащил листок бумаги. Текст был короткий и деловой. Никаких словесных уверток, никаких сомнений насчет отправителя. Письмо на официальном бланке. Я готов был биться об заклад, что ему предшествовала сотня других писем, в которых обосновывалась его необходимость.

Это было очень простое уведомление о том, что моя лицензия на ношение оружия аннулируется, а также временно приостанавливается действие патента, выданного мне властями штата на право занятия частным сыском. О полном или частичном возмещении моих двух сотен, заплаченных указанному штату за упомянутую лицензию, ничего не говорилось.

Я рассмеялся, сунул письмо обратно в конверт и положил на стол.

— Они хотят, чтобы я сделал это варварским способом.

— Они вообще не хотят, чтобы ты это делал. Теперь, если тебя прихватят с пистолетом, ты попадешь под статью.

— Один раз так уже было, помнишь?

Велда медленно кивнула, но на ее лице ничего не отразилось.

— Все правильно, только тогда они забыли обо мне. Я ведь тоже имела карточку частного детектива и лицензию на оружие. На этот раз они не забыли.

— Смышленые ребята.

— Даже очень. — Она снова закрыла глаза и откинула голову на спинку кресла. — Да-а, туго нам придется.

— Не нам, девочка. Мне.

— Нам.

— Послушай…

Еле заметный блеск ее зрачков говорил о том, что она смотрит на меня.

— Кому ты принадлежишь, Майк?

— А то ты не знаешь!

Она не ответила. Глаза ее приоткрылись, и было что-то грустное в том, как она пыталась сложить губы в улыбку.

— Ладно, детка, — сказал я. — Пусть будет по-твоему. Если я высунусь не вовремя, можешь меня подстраховать. — Я поднял свой пистолет, лежавший на полу рядом с креслом, вынул обойму и высыпал патроны на ладонь. — Твой дружок Майк стареет. А может, слабеет?

Грустная улыбка перешла в смех.

— А может, умнеет? Мы с тобой столкнулись с такой громадиной, Майк, которую одной лишь силой даже не пошатнешь. Здесь не сила нужна, а разум. Я рада, что ты это почувствовал. Но тебе будет совсем непросто изменить своему стилю.

— Знаю. Я человек другого склада, — сказал я и улыбнулся. — Ладно, не стоит об этом беспокоиться. Все стараются держаться от меня подальше. Я у них как кость в горле. Причины могут быть самые разные, но чаще всего они боятся, что я испорчу им игру. Такое случалось и раньше. Сделаем так, чтобы это случилось еще раз.

— Только не надо расшибаться для этого в лепешку, — сказала Велда, сверкнув белозубой улыбкой. — Семь лет — очень долгий срок, чтобы ждать своего парня. Хотелось бы, чтобы он был в хорошей форме, когда наберется духу сделать решительный шаг.

Я сказал:

— Ладно, — но не так громко, чтобы она услышала.

— С чего мы начнем, Майк?

Я разжал пальцы, и патроны один за другим попадали в пепельницу. Они лежали на донышке, отливая мертвящим блеском, беспомощные, как осиротевшие птенцы в гнезде.

— Начнем с Берги Торн, — сказал я. — Мне нужна медицинская карта из санатория. Мне нужна ее биография, а также сведения о тех лицах, с которыми она была связана. Это твоя работа.

— Аты?

— Эвелло… Карл Эвелло. Он каким-то образом причастен к этой истории, и я беру его на себя.

Велда кивнула, побарабанила ногтями по ручке кресла и посмотрела на меня долгим взглядом.

— С ним будет нелегко.

— Как и с другими.

— С ним особенно. Он состоит в организации. Пока ты лежал в больнице, я виделась с людьми, у которых удалось кое-что выяснить. Они знали об Эвелло совсем немного, скорее даже не знали, а догадывались, но эта негласная информация наводит на мысль, которая могла бы тебя заинтересовать.

— Например?

Она взглянула на меня с легкой улыбкой — так красавица джунглей смотрит на своего повелителя перед тем, как рассказать ему, что происходит вокруг берлоги.

— Мафия, — сказала она.

Я почувствовал, как снизу вверх по всему телу пробежала волна обжигающего холода, оставив после себя ярость и страх. Это были всего лишь эмоции, но они стучали у меня в висках и хватали за глотку, и, когда я выдавил из себя какие-то скрипучие звуки, мне показалось, что они донеслись со стороны.

— Откуда они знают?

— Они не знают, они только подозревают. Федеральные органы тоже интересуются этим делом.

— То-то они забегали! Похоже, вышли на крупного зверя. Конечно, они не хотят, чтобы я охотился рядом с ними.

— Ты слишком шумный.

— Смотря по обстоятельствам.

Велда промолчала.

— Теперь кое-что проясняется, — сказал я. — Они подозревают, что я каким-то образом участвую в этом деле, но не могут заявить об этом открыто. Они играют со мной в викторину, надеясь поймать на каком-нибудь вопросе. Теперь вообще не отцепятся. Если они прикоснулись пальцем, он пристает намертво. Для них не существует такого понятия, как полная невиновность. Самое большее, на что вы можете рассчитывать, это невиновность с долей вины.

— Может, это и хорошо, Майк, — медленно сказала Велда. — Мы живем в безумном мире. Полная невиновность как таковая в него просто не вписывается. Хоть что-нибудь да пытаются скрыть. — Она сделала паузу и провела пальцами по щеке. — Если убийцу вешают не за то убийство, которое он совершил, справедливо это или нет?

— Это для тебя что-то новое, детка.

— У тебя научилась.

— Тогда заканчивай.

Она протянула руку и вытащила из пачки сигарету. В этом движении была женственность, грация и пластичность точеных пальцев. Ее рукой можно было любоваться, как прекрасной картиной старых мастеров. Трудно было представить себе зажатый в ней пистолет, грохот и пламя выстрелов, бьющих наповал, как это дважды происходило на моих глазах.

— Теперь за невиновность с долей вины надо платить, — сказала она. — Тебя будут использовать как один из крючков с наживкой, пока что-нибудь не клюнет.

— И в конечном счете выиграет народ, — добавил я.

— Совершенно верно, — уголки ее губ дрогнули в улыбке. — Но не огорчайся, Майк. Они давно уже пользуются твоим способом, ты сам их научил.

Я катал пальцами патроны по дну пепельницы. Велда неподвижно наблюдала за мной из другого конца комнаты, задумавшись о чем-то с полузакрытыми глазами. Потом поднялась, бросила пачку сигарет в пустое кресло рядом со мной и надела пальто.

Я не смотрел, как она уходит. Я погрузился в мечты о том, что я сделаю, а может, и как я это сделаю, если не будет свидетелей. Мое воображение рисовало толстые хари с тяжелыми подбородками, разъевшиеся за чужой счет, и то кровавое месиво, которое я сделаю из них рукояткой своего пистолета. Мое воображение рисовало тайный легион убийц, которые проводят парад террора под знаменем мафии и потешаются над нашими законами и обычаями, и я представил себе, как быстро улетучится их дьявольское самодовольство, когда они сами начнут превращаться в смердящие трупы.