Убийство Роджера Экройда - Кристи Агата Страница 7

В общем, я могу быть немного старомоден, но назвать ее «простой и бесхитростной английской девушкой» мне бы и в голову не пришло.

Флора тоже подошла к витрине и высказала еретическую по своей сути мысль о том, что король Карл I никогда не носил этого ботиночка.

– И вообще, – продолжила мисс Флора, – мне кажется глупостью поднимать шум вокруг той или иной вещи только потому, что кто-то ее носил или пользовался ею. Ведь сейчас они этим уже не пользуются… Взять хотя бы перо, которым Джордж Эллиот написал свою «Мельницу на Флоссе»[10] – ведь в конечном счете это просто перо, и ничего больше. Если вы так уж без ума от Джорджа Эллиота, то почему не купить дешевое издание «Мельницы на Флоссе» и просто не прочитать его?

– Думаю, мисс Флора, что вы никогда не читаете такое старье?

– Вы ошибаетесь, доктор Шеппард, – это одно из моих любимых произведений.

Я был приятно удивлен, услышав это. То, что в наши дни читают молодые женщины и чем они восторгаются, положительно приводит меня в ужас.

– А вы еще не поздравили меня, доктор Шеппард, – сказала Флора. – Разве вы ничего не слышали?

Она протянула мне свою левую руку. На безымянном пальце сверкала одинокая жемчужина в изумительной оправе.

– Знаете, я выхожу замуж за Ральфа, – продолжила девушка. – Дядя очень доволен. Сами понимаете, таким образом я не покину семью.

Я взял ее за руки и произнес:

– Дорогая моя, надеюсь, что вы будете очень счастливы.

– Мы помолвлены уже месяц, – от голоса Флоры веяло прохладой, – но огласили помолвку только вчера. Дядя собирается привести в порядок «Кросс-Стоунз», и мы будем там жить. Будем притворяться, что занимаемся фермерским хозяйством, а в действительности будем охотиться зимы напролет, переезжать в город на время сезона, а потом плавать на яхте. Я обожаю море. И, естественно, буду заниматься благотворительностью и не пропущу ни одного собрания матушек[11].

Именно в этот момент появилась миссис Экройд и рассыпалась в извинениях за свое опоздание.

С сожалением должен признать, что я не люблю миссис Экройд. Кажется, что она состоит из сплошных цепочек, зубов и костей. Невероятно неприятная женщина. У нее маленькие выцветшие жесткие голубые глазки, и как бы она ни фонтанировала словами, эти ее глазки всегда остаются холодными и подозрительными.

Оставив Флору у окна, я подошел к ней. Она протянула мне для пожатия горсть своих костей и колец и немедленно заговорила.

Слышал ли я уже о помолвке Флоры? Все так удачно складывается. Эти двое влюбились друг в друга с первого взгляда. Идеальная пара – он черноволосый, а она такая белокурая…

– Не могу передать вам, доктор Шеппард, какое облегчение я испытываю как мать.

Миссис Экройд глубоко вздохнула, наглядно продемонстрировав это облегчение, в то время как ее глаза продолжали проницательно рассматривать меня.

– Мне вот что пришло в голову: вы ведь такой старый друг милого Роджера… Все мы знаем, как он прислушивается к вашим словам. А для меня, вдовы бедняжки Сесила, все это так сложно… Все эти ужасные вещи – вопросы наследования, брачный контракт и все такое… Я уверена, что Роджер собирается выделить Флоре ежегодное содержание, но вы же согласитесь со мной, что он ч‑у‑у‑ть-чуть странно ведет себя во всем, что касается денег. Я слышала, что подобное встречается среди этих капитанов индустрии. Так вот, я и подумала – может быть, вы сможете наставить его на путь истинный? Флора так вас любит. Мы тоже считаем вас нашим старым другом, хотя и знаем вас немногим более двух лет…

Монолог миссис Экройд прервался, когда дверь распахнулась еще раз. Честно сказать, я был этому рад. Я ненавижу вмешиваться в дела других людей и поэтому не имел ни малейшего желания обсуждать с Экройдом ежегодное содержание Флоры. И если б дверь не открылась, мне пришлось бы прямо сказать об этом миссис Экройд.

– Вы ведь знакомы с майором Блантом, не так ли, доктор?

– Конечно, – ответил я.

Майора Бланта знают многие – по крайней мере, слышало о нем множество людей. Он убил больше диких животных в самых экзотических уголках земли, чем любой другой из живущих. Когда вы упоминаете его имя, то люди обычно говорят: «Блант – вы же не об этом специалисте по крупным диким животным?»

Его дружба с Экройдом всегда несколько смущала меня. Они были абсолютно разными. Гектор Блант, по-видимому, лет на пять моложе Экройда. Они подружились много лет назад, и хотя и пошли разными дорогами в жизни, дружба эта продолжается и по сей день. Каждые два года Блант проводит пару недель в «Фернли», и громадный череп какого-то экзотического животного в окружении множества различных рогов, который вы видите, входя в дом, является доказательством этой дружбы.

Блант вошел в комнату своей особой, целеустремленной, но почти неслышной походкой. Он человек среднего роста, довольно коренастый и крепко сбитый. Лицо у него цвета красного дерева и абсолютно лишено каких-либо эмоций. Глядя на его серые глаза, можно подумать, что он все время внимательно следит за чем-то, что происходит где-то далеко-далеко. Говорит он мало, а когда говорит, то делает это прерывисто, как будто произнесение слов требует от него дополнительных усилий.

– Добрый вечер, Шеппард, – произнес он в своей привычной манере да так и остался стоять перед камином, глядя поверх наших голов, как будто увидел, что где-то в Тимбукту[12] происходит что-то страшно интересное.

– Майор Блант, – сказала Флора, – я бы хотела, чтобы вы рассказали мне об этих африканских безделушках. Уверена, что вы все о них знаете.

Я слышал, что о Гекторе Бланте говорили как о женоненавистнике, но он подошел к Флоре с тем, что я бы назвал готовностью. Они вместе склонились над витриной.

Я боялся, что миссис Экройд вновь начнет говорить о денежных вопросах, поэтому, в свою очередь, заговорил о новом сорте душистого горошка. Я узнал о нем из «Дейли мейл» только сегодня утром. Миссис Экройд ничего не понимает в садоводстве, но любит казаться хорошо информированной женщиной и тоже читает по утрам «Дейли мейл». Так что мы вели с ней вполне светскую беседу, пока не появился Экройд в сопровождении своего секретаря. Сразу же после этого Паркер объявил, что обед подан.

За столом я сидел между миссис Экройд и Флорой. Блант сидел по другую руку от миссис Экройд, а Джоффри Реймонд расположился рядом с ним.

Обед был не слишком веселым – было очевидно, что Экройд думает о чем-то своем. Он выглядел измученным и почти ничего не ел. Миссис Экройд, Реймонд и я поддерживали беседу. Флора, казалось, находилась под влиянием настроения своего дяди, а Блант привычно молчал.

Сразу же после обеда Экройд взял меня под руку и повел к себе в кабинет.

– После того как нам подадут кофе, нас никто больше не побеспокоит. Я попросил Реймонда проследить за этим.

Я тайком внимательно посмотрел на него. Было ясно, что он находится под влиянием сильного эмоционального возбуждения. Пару минут хозяин дома мерил шагами комнату, а потом, когда появился Паркер с кофе, опустился в кресло перед камином.

Комната, в которой находился кабинет, была очень удобной. Одну из ее стен от пола до потолка заставили книжными полками. Обитые синей кожей кресла были большими и комфортными. На крышке большого рабочего стола, стоявшего около окна, лежали бумаги, аккуратно разложенные по пачкам. На круглом журнальном столике разместились журналы и спортивные газеты.

– У меня опять начались боли после еды, – спокойно заметил Экройд, наливая себе кофе. – Вы должны дать мне эти ваши таблетки.

Меня удивило, что он пытался представить наш разговор как беседу на медицинские темы, но я подыграл ему.

– Я так и подозревал и захватил лекарства с собой.

– Вот и отлично. Дайте мне их, пожалуйста.