Дьердь Сита - Зарубежный детектив Страница 76

— Я ничего не касался, как вы просили, — сказал Венсан. — Вор ничего не успел взять, у него было мало времени.

— То есть?

— Пятьшесть минут… Знаете, когда ты на грани, минуты кажутся смертельно длинными.

— Зачем, повашему, порывшись в чемодане, он открыл дверь, за которой прятались вы?

— Откуда мне знать?

— Могли бы вы обрисовать мне нападавшего?

— Термин не совсем точен, потому что он меня не тронул. Но, в общемто, мог. Есть все основания думать, что он считал дом пустым. В принципе я должен был вернуться из Монпелье только на следующий день.

— Свидетельство того, что человек был в курсе ваших передвижений.

— Вы не отказались от поисков на стройке, комиссар, если я верно понимаю?

— Мы не отказались от любых поисков.

— Боюсь, там вы идете по ложному следу. Вернемся к вашему вопросу: я ничего не видел, потому что меня ослепили фонарем. Насколько могу судить, человек был мощный, массивный. Именно массивный. В некоем роде гигант, вы понимаете, что я хочу сказать.

— Как раз не понимаю…

— Некто больше и шире в плечах, чем средний человек.

— Вы посмотрели, недостает ли чего в чемоданах?

— Инспектор Бакконье просил дождаться вас. На первый взгляд все на месте. Пойди узнай! Я, в общемто, инвентаризации вещей Бертрана не делал. Хотите, посмотрим вместе?

Привыкший ничего не отдавать на волю случая Жардэ просил криминалистов снять отпечатки пальцев, оставленные ночным посетителем на оконной раме, ставнях, на ручках и замках чемоданов — поэтому почти повсюду был виден налет серебристой пудры.

Венсан методично вытаскивал содержимое чемодана — туфли, транзистор и прочие предметы, которые человек неизбежно накапливает вокруг себя в местах обитания, даже там, где не задерживается подолгу. Жардэ внимательно изучил содержимое бумажника Бертрана при первом обыске, поэтому лишь бросил на него беглый взгляд. Так же лишь для порядка, он пролистал книги, почти целиком заполнившие второй чемодан: фотографий в них не было.

— Ничего, — сказал он, — или гость нашел то, что искал, или этого здесь не оказалось. Нет ли какихнибудь вещей, которые вы не уложили в чемодан?

— Нет, — ответил Венсан после секундной заминки. — Пардон, есть! Вам покажется это глупым, дядя Бертрана по телефону попросил меня привезти для похорон самый красивый костюм племянника. Я знаю, что во многих семьях еще придают большое значение убранству гроба. И поэтому привез в морг темносиний костюм Бертрана, почти ненадеванный…

— А что вы сделали с одеждой, которая была на убитом?

— В морге мне не хотели ее отдавать. Надо было предъявить доверенность.

— Ох уж эти административные выверты! Поехали со мной!

Через четверть часа автомобиль комиссара с обычным номером вполз во двор морга. Жардэ показал свою карточку, подписал накладную и забрал пластиковый пакет у сонного служащего: прежде чем получить мешок, пришлось вытерпеть монотонное составление описи. Венсан смотрел на Жардэ и не узнавал его: возбужденный, как зверь, почуявший наживу, комиссар казался помолодевшим и, как ни странно, более человечным.

— Идем в мой кабинет, хорошо? Это в двух шагах!

В сопровождении Венсана он поднялся, прыгая через ступеньки, и вывалил содержимое мешка на стол.

— Если ваш гость искал эту одежду, — приговаривал он, — значит, он рассчитывал что-то найти. Карманы, обыскать карманы!

Маленькую, сложенную вчетверо бумажку обнаружил Венсан. В куртке из белой ткани. Не разворачивая, он протянул находку комиссару.

— «Аллея В, в глубине, налево, участок 38». Это почерк вашего друга?

— Да, — подтвердил Венсан, пытаясь разобрать грубо начерченный план с короткими пояснениями. — Художник из него — никакой!

— Какого черта ваш друг мог искать на кладбище?

Для порядка он обшарил другие карманы одежды Бертрана, но ничего там не нашел, кроме мелочи, нескольких мятых франков, носового платка и расчески.

— Едем на кладбище, — решил Жардэ. В машине Венсан сказал:

— Я тоже гадаю: что Бертран мог делать на кладбище? Мы работаем здесь всего три месяца, никого не знаем в городе и сомнительно, чтобы кто-то назначил ему любовное свидание на кладбище. И притом в восемь утра — ведь он умер между половиной восьмого и восьмью утра. Когда же еще он мог сюда наведаться?

— Чистое предположение, господин инженер. Опыт учит, что надо все проверять до самых мелочей, даже если они кажутся абсурдными или маловажными.

Местное кладбище, вытянутое в форме ножа, белело на солнце светлыми плитами могил. Двум посетителям не пришлось прибегать к услугам сторожа, чтобы найти аллею В и номера захоронений, выгравированных на каменных и мраморных надгробиях. Кроме того, что аллея В находилась сразу у входа, а не в глубине, нумерация ее заканчивалась на цифре 27.

— Я так и думал, — сказал Венсан. — Мы ошиблись кладбищем. А нет ли кладбища в Кро?

— Есть. При выезде из города в сторону Соллиеса.

— Которое примыкает к шоссейке?

— Оно самое. Поехали? В машине Венсан сказал:

— Мои рассуждения, возможно, абсурдны, но столько абсурда во. всем этом кошмаре! Вопрос: усадьбы, расположенные в долине Верно, относятся к коммуне Йера или Кро?

— Южные к Йеру, северные — к Кро.

— Предположим, что усадьба, куда Бертран провожал девушку, входит в Кро…

— Ну и что?

— При ее странностях девушка вполне могла назначить свидание на кладбище в Кро…

— Маловероятно. Но ваш друг Бертран мог получить сведения, приведшие его на это кладбище. Остается узнать, что это за сведения. И действительно ли речь идет о кладбище в Кро. Надеюсь, нам не придется посещать все кладбища в округе.

— До чего красива эта долина, — вместо ответа произнес Венсан.

Он не решился задать одинединственный мучивший его сейчас вопрос: попадут ли, как он надеялся, в поле зрения полиции те, кто затаился во всех этих бастидах,[29] усадьбах, виллах, скрытых густыми грядами деревьев и связанных с шоссе лишь узкими длинными аллеями из пальм и каштанов? В его голове вертелась одна и та же мысль: если верить Бертрану, то где-то именно здесь, возле одной из аллей, в ночь 13 июля, в грозу, он высадил девушку… Словно угадав его мысли, комиссар сказал:

— Вы представляете, сколько известных, знаменитых людей живет в этой долине? Здесь вот много лет подряд жил генерал, который был адъютантом крупного военачальника.

— И поэтому, — агрессивно бросил Венсан, — полиция должна надевать перчатки, когда приходится вести расследование здесь?

— Скажем точнее: должна работать умело, негромко и терпеливо.

Он не счел нужным сообщать Венсану о том, что его службы уже начали составлять списки всех домов в долине, от которых к шоссе ведет аллея, равно как списки их обитателей. После этого, и только после этого, он начнет расследование на месте. Со всеми подобающими предосторожностями. Но до этого еще…

Кладбище в Кро оказалось практически пустынным, когда они через некоторое время прибыли туда. Жардэ перечитал записку Бертрана с корявым планом и без труда нашел аллею В в глубине и могилу № 38. Независимо от того, что кладбище на сей раз оказалось искомым, комиссара не покидало чувство, что часть того, что они искали, находится здесь, даже если в головоломке не хватало кусков.

Прежде чем вытащить блокнот, Жардэ внимательно осмотрел мраморный склеп — очень красивый, шелковистый на ощупь мрамор. На кресте золотыми буквами выведены пять имен под одной фамилией, пять неизвестных ему имен. Свежие цветы — гладиолусы и розы, возлежавшие на белом мраморном надгробии, стойко сопротивлялись нараставшей тяжелой и липкой жаре.

— Ну вот, — сказал Венсан. — Нашли ниточку, потянули, а она привела в никуда.

— Откуда вы знаете?

Продолжая пристально рассматривать склеп, Жардэ заметил на поверхности темноватое пятно и показал Венсану:

— Смотрите, здесь было то, что многие семьи оставляют на могилах, — вазы, подставки, мраморные книги с надписью «Моей любимой дочке», часто с фотографиями на эмали. След совсем свежий: большой прямоугольник сантиметров пятьдесят в длину и двадцать в ширину. Но это еще ни о чем не говорит: здесь просто лежал кусок мрамора, а теперь его нет, вот и все.

В конце аллеи появилась старушка, толкающая перед собой тележку с лейкой и тяпкой. Типичная жительница Прованса, обгоревшая на солнце, в широкой цветной юбке и треугольной косынке, завязанной узлом на груди. Поравнявшись с мужчинами, она остановилась и с любопытством посмотрела на них.

— Припекает, а? Небось к вечеру опять жди грозы. А вы не сродственники им приходитесь — Данселям?

— Нет.

— Оно и не диво, меж нами будет сказано.

— Это почему?

— Потому как не знают Данселей в округе. Родомто они, видно, из здешних мест, коль на последний покой сюда пожаловали, под южное солнышко. И впрямь красиво наше кладбище, а? А скажитека, не вы ли портрет малышки сорвали?