Агата Кристи - Ночная тьма Страница 8

«Но вы не беспокойтесь, — писала она, — я буду в Лондоне через две-три недели — по пути в Америку. Мы обязательно встретимся. Я должна сказать вам что-то очень важное».

Мне было тревожно и немного не по себе из-за того, что я не виделся с Элли, из-за того, что она не здесь, а где-то во Франции. Кое-что стало известно и про Цыганское подворье. Его, по-видимому, купило какое-то частное лицо, но, кто именно, выяснить не удалось. Покупателя, как мне сказали, представляла одна из лондонских юридических контор. Я попытался выведать подробности, но из этого ничего не вышло. Контора вела себя крайне осторожно. К ее руководству я, естественно, не посмел обратиться, а подружился с одним из клерков, от которого и получил кое-какую информацию. Поместье было продано очень богатому клиенту, который вложил капитал в землю, надеясь на большие доходы, когда начнется активная застройка местности.

Очень трудно узнать что-либо, когда имеешь дело с престижной фирмой. Все сведения держатся под таким секретом, будто они принадлежат военной разведке. И адвокаты никогда не назовут человека, в интересах которого они действуют. О том, чтобы их подкупить, не может быть и речи!

Меня не покидало состояние крайней тревоги. Я постарался выбросить все из головы и отправился навестить мать.

Мы с ней так давно не виделись.

Глава 6

Последние двадцать лет моя мать прожила на улице, состоявшей из похожих друг на друга домов, весьма респектабельных, но совершенно лишенных какой-либо оригинальности и привлекательности.

Парадный вход нашего дома был на славу побелен и выглядел так же, как всегда. Номер 46. Я нажал кнопку звонка, и в дверях появилась моя мать. Она тоже выглядела как всегда: высокая, костлявая, седые волосы разделены пробором посредине, рот, напоминающий капкан, во взгляде подозрительность. Она была твердой как гранит, однако там, где дело касалось меня, давала порой слабинку. Она, конечно, старалась этого не показывать, но я уже давно ее раскусил. Ее ни на минуту не покидало желание видеть меня другим, но ее мечтам так и не суждено было сбыться. Отношения у нас постоянно были натянутыми.

— Оказывается, это ты! — удивилась она.

— Да, — отозвался я, — это я.

Она чуть отступила назад, чтобы дать мне пройти, я вошел в дом и, миновав гостиную, очутился в кухне. Она тоже прошла в кухню и остановилась, глядя на меня.

— Давненько мы не виделись. Чем ты был занят?

— Ничем особенно, — пожал я плечами.

— Значит, все как обычно?

— Как обычно, — подтвердил я.

— Сколько же мест ты переменил с тех пор, как мы виделись в последний раз?

— Пять, — немного подумав, ответил я.

— Пора бы тебе повзрослеть.

— Я давно уже повзрослел, — сказал я, — и давно выбрал себе образ жизни. А ты как поживаешь?

— Тоже как обычно, — ответила мать.

— Ну а как со здоровьем?

— У меня нет времени болеть, — сказала мать и вдруг спросила:

— Зачем ты пришел?

— Разве я обязательно должен прийти за чем-то?

— Так бывало всегда.

— Не понимаю, почему ты так отрицательно относишься к моему желанию повидать мир?

— Водить лимузины по Европе, по-твоему, «видеть мир»?

— Конечно.

— Вряд ли ты увидишь много интересного, коли будешь бросать работу, предупредив хозяев всего за день, и, сославшись на болезнь, оставлять клиентов в каком-то забытом Богом городе.

— Откуда тебе это известно?

— Звонили из твоей фирмы. Спрашивали, не знаю ли я, где ты живешь?

— А зачем я им понадобился?

— Наверное, решили снова взять тебя на работу, — ответила мать. — Только не понимаю почему.

— Потому что я неплохой шофер и умею ладить с клиентами. Во всяком случае, не моя вина, что я заболел.

— Не знаю, не знаю, — сказала мать.

По ее виду было ясно, что она так не думает.

— А почему ты не позвонил им, когда вернулся в Англию?

— Потому, что у меня были более важные дела, — ответил я.

— Опять что-то задумал? — Она удивленно подняла брови. — Снова какие-то дурацкие затеи? Что ты делал все это время — с тех пор, как вернулся?

— Работал заправщиком на бензоколонке, механиком в гараже, клерком, мыл посуду в третьеразрядном ночном клубе.

— То есть катился по наклонной плоскости, — подытожила мать с каким-то мрачным удовлетворением:

— Ни в коем случае, — возразил я. — Это все входит в мои планы знакомства с жизнью. Она лишь вздохнула и спросила:

— Чего хочешь, чаю или кофе? Я предпочел кофе. Я уже отучился пить чай. Мы сели за стол, и она отрезала нам по куску домашнего пирога.

— А ты изменился, — вдруг заметила она.

— Я? В чем?

— Не знаю в чем, но изменился. Что случилось?

— Ничего не случилось. А что должно было случиться?

— Ты как-то взбудоражен, — сказала она.

— Собираюсь ограбить банк, — пошутил я. Но она явно не желала переходить на шутливый тон и вполне серьезно сказала:

— Нет, этого я не боюсь.

— Напрасно. По-моему, в наши дни это самый легкий способ разбогатеть.

— Чтобы как следует к этому подготовиться, нужно немало потрудиться, — сказала она. — Поработать головой, что ты не слишком любишь делать. Кроме того, дело это рискованное.

— Ты считаешь, что видишь меня насквозь?

— Нет, не считаю. По правде говоря, я далеко не все про тебя знаю, потому что мы с тобой разные люди. Но я чувствую, когда ты замышляешь что-то новое. Как сейчас, например. В чем дело, Мики? Нашел девушку?

— Почему ты так решила?

— Я всегда знала, что рано или поздно это случится.

— Что значит «рано или поздно»? У меня было много девушек.

— Я имею в виду не это. Ты занимался девушками от нечего делать, из спортивного интереса, но никогда всерьез не влюблялся.

— А сейчас, ты полагаешь, я увлечен всерьез?

— Значит, дело действительно в девушке, Мики?

— Отчасти. — Я опустил глаза.

— И что она собой представляет?

— То, что мне нужно, — ответил я.

— Ты нас познакомишь?

— Нет, — сказал я.

— Вот даже как…

— Нет, ты не поняла. Я не хотел тебя обидеть, просто…

— При чем тут обида? Скажи прямо: ты не хочешь мне ее показать, потому что боишься, что я скажу «нет». Так?

— Если бы ты и сказала «нет», я все равно тебя не послушатся бы.

— Возможно, но тебе это было бы неприятно. Где-то в глубине души ты бы стал сомневаться, потому что все-таки прислушиваешься к моему мнению. Как бы то ни было, я знаю тебя лучше других и кое о чем догадываюсь — и, скорее всего, мои догадки верны. Полагаю, я единственный человек на свете, способный поколебать твою самоуверенность. Эта девушка, которой ты так увлечен, она из непутевых?

— Из непутевых? — Я расхохотался. — Если бы ты ее увидела! Нет, это просто смешно!

— Что тебе от меня нужно? Ты ведь просто так никогда ко мне не приходишь.

— Мне нужны деньги, — признался я.

— От меня ты их не получишь. И зачем они тебе? Истратить на нее?

— Нет, — сказал я, — мне нужно купить шикарный костюм на свадьбу.

— Собираешься на ней жениться?

— Если она даст согласие.

Мое сообщение явно ее потрясло.

— Мог хотя бы о ней рассказать — хоть что-нибудь! — воскликнула она. — Но я и так чувствую, что ты вознамерился искалечить себе жизнь. Случилось то, чего я всегда боялась: ты нашел какую-то авантюристку.

— Авантюристку? Ты спятила! — Я был вне себя. И тут же ушел, изо всей силы хлопнув за собой дверью.

Глава 7

Дома меня ждала телеграмма из Антиб[7].

ВСТРЕТИМСЯ ЗАВТРА В ЧЕТЫРЕ ТРИДЦАТЬ ГДЕ ВСЕГДА

Элли стала совсем другой, я это сразу заметил. Мы встретились, как обычно, в «Риджентс-парке» и поначалу чувствовали себя чуть стесненно. Я собирался ей кое-что сказать и страшно волновался, не зная, как начать. Наверное, так бывает с каждым мужчиной, которому предстоит сделать предложение.

Элли тоже почему-то вела себя несколько странно. Бить может, обдумывала, как поделикатнее мне отказать. Но я почему-то все-таки был уверен, что она мне не откажет. У меня были основания полагать, что Элли меня любит. Но она действительно изменилась: в ней появились какая-то раскованность, уверенность в себе, которые едва ли можно было объяснить только тем, что она стала на год старше. Отпраздновала очередной день рождения, ну и что? Она и ее семейство побывали и на юге Франции, и она, естественно, немного рассказала мне о том, что видела. А потом несколько смущенно добавила:

— Я… Я видела и тот дом. О котором вы мне говорили. Который построил ваш приятель-архитектор.

— Кто? Сэнтоникс?

— Да. Мы ездили к ним обедать.

— Как это получилось? Ваша мачеха знакома с владельцем дома?

— С мистером Константином? Нет… Не очень, хотя они встречались и… Если честно, это Грета постаралась, чтобы нас туда пригласили.

— Опять Грета, — как обычно, не сдержав досады, сказал я.

— Я же вам говорила, что Грета умеет все, — улыбнулась Элли.