Морис Леблан - Арсен Люпен – джентльмен-грабитель (сборник) Страница 8

– Я это допускаю. Более того, я в этом совершенно уверен.

– Послушайте, Ганимар, но это глупо. Арсен Люпен сидит в тюрьме.

– Арсен Люпен сидит в тюрьме, согласен. За ним ведется пристальное наблюдение, в этом я тоже не сомневаюсь. Но даже если бы у него на ногах были кандалы, а руки связаны веревкой, я все равно не изменил бы своего мнения.

– Но почему вы так упорствуете?

– Потому что только Арсен Люпен способен провернуть подобное дело, разработав такой хитрый план, чтобы все прошло без сучка и задоринки… Впрочем, так оно и было.

– Ганимар, это все слова!

– Это реальность. Так вот, не стоит искать подземный ход, выворачивая камни, и заниматься другими подобными глупостями. Арсен Люпен не прибегает к столь устаревшим методам. Он живет настоящим, вернее, будущим.

– И какой вывод вы делаете?

– А вот такой. Я прошу вас разрешить мне провести с ним один час.

– В камере?

– Да. Мы вместе возвращались из Америки, и за время столь длительного плавания мне удалось установить с ним превосходные отношения. Осмелюсь вам сказать, что Арсен Люпен проникся симпатией к человеку, который сумел его арестовать. Если он сможет просветить меня, не ставя себя под удар, то без колебаний сделает это.

Было уже за полдень, когда Ганимар вошел в камеру. Люпен, лежавший на койке, повернул голову и вскрикнул от радости:

– А-а, вот уж настоящий сюрприз! Мой дорогой Ганимар, вы здесь!

– Да, я собственной персоной.

– Я мечтал о многом в этом унылом пристанище, которое сам выбрал… Но никак не надеялся, что мне выпадет счастье принимать вас здесь.

– Вы очень любезны.

– Нет, я действительно питаю к вам глубочайшее уважение.

– Весьма польщен.

– Я всегда утверждал, что вы, Ганимар, наш лучший детектив. Вы почти стóите – как видите, я честен! – Херлока Шолмса. По правде говоря, мне очень жаль, что я могу предложить вам только эту табуретку. И никаких напитков! У меня нет даже пива. Простите, но я тут проездом.

Ганимар, улыбнувшись, сел. Узник, довольный тем, что у него появился собеседник, продолжил:

– Боже мой! Как я рад, что моему взору предстал порядочный человек! Мне так надоели все эти рожи шпиков и фликов, которые десять раз в день обшаривают мои карманы и обыскивают эту скромную камеру, чтобы убедиться, что я не готовлю побег. Черт возьми, как высоко меня ценит наше правительство!

– Для этого у правительства есть все основания.

– Нет же! Я был бы счастлив, если бы меня оставили в покое и позволили жить в каком-нибудь тихом уголке.

– На деньги других.

– Неужели? Это было бы хорошо! Но я разговорился. Несу всякий вздор, а вы, возможно, торопитесь. Так чем же я обязан такой чести?

– Делу Каорна, – без обиняков заявил Ганимар.

– Погодите! Минутку! У меня было столько дел! Сначала я должен отыскать в своей памяти досье с делом Каорна… А-а, вот! Дело Каорна, замок Малаки, департамент Нижняя Сена. Две картины Рубенса, одна картина Ватто и несколько других незначительных предметов.

– Незначительных?!

– О! Честное слово, все это не имеет особого значения. Там были вещи получше. Тем не менее этого вполне достаточно, чтобы дело заинтересовало вас… Рассказывайте, Ганимар.

– Должен ли я объяснять вам, на какой стадии находится расследование?

– Не стоит. Я читал утренние газеты. Позволю себе заметить, что вы не особо продвинулись.

– Именно по этой причине я обращаюсь к вашей любезности.

– Я целиком и полностью в вашем распоряжении.

– Скажите, ведь план разработали вы?

– От первой до последней буквы.

– Заказное письмо? Телеграмма?

– Их послал ваш покорный слуга. У меня даже где-то сохранились квитанции.

Арсен Люпен выдвинул ящик небольшого деревянного столика, который вместе с койкой и табуретом составлял всю обстановку камеры, вынул оттуда два листа бумаги и протянул их Ганимару.

– Прекрасно! – воскликнул Ганимар. – Я-то думал, что вас все время держат под наблюдением и обыскивают при малейшем подозрении! А вы читаете газеты, храните почтовые квитанции…

– Ба! Эти люди такие глупые! Они распарывают подкладку моего пиджака, отрывают подметки, простукивают стены… Но им и в голову не приходит, что Арсен Люпен слишком хитер, чтобы выбрать тайник, который так легко обнаружить. На это я и рассчитывал.

Ганимар, забавляясь, воскликнул:

– А вы странный парень! Вы изумляете меня. Ладно, расскажите об этом деле.

– О, вы слишком многого хотите! Чтобы я посвятил вас в свои секреты… Рассказал о своих маленьких проделках… Это слишком рискованно!

– Значит, я ошибся, рассчитывая на вашу любезность?

– Нет, Ганимар, и поскольку вы настаиваете…

Арсен Люпен прошелся по камере и, остановившись, сказал:

– Что вы думаете о моем письме барону?

– Я думаю, что вы хотели немного позабавиться, сыграть на публику.

– О, сыграть на публику! Уверяю вас, Ганимар, я был лучшего о вас мнения. Чтобы я, Арсен Люпен, занимался такими глупостями?! Никогда! Зачем писать барону письмо, если я мог и так его ограбить, без всякого предупреждения? Поймите же и вы, и все остальные, что это письмо было необходимой точкой отсчета, пружиной, которая привела в действие весь механизм. Ладно, обо всем по порядку. Если хотите, давайте вместе разработаем план ограбления Малаки.

– Я слушаю вас.

– Итак, представим себе замок, недоступный со всех сторон, хорошо защищенный, такой, каким был замок барона Каорна. Стал бы я отступать и отказываться от столь вожделенных сокровищ под тем предлогом, что в замок, где они находятся, невозможно проникнуть?

– Разумеется, нет.

– Попытаюсь ли я пойти на приступ, встав во главе шайки авантюристов, как в былые времена?

– Это ребячество!

– Попытаюсь ли я проникнуть туда тайком?

– Это невозможно.

– Остается один способ, единственный на мой взгляд. Я должен заставить владельца замка пригласить себя в гости.

– Весьма оригинальный способ.

– А какой простой! Предположим, в один прекрасный день владелец замка получает письмо, в котором говорится, что некий Арсен Люпен, известный грабитель, собирается обчистить его. Как поступит владелец замка?

– Он отошлет письмо прокурору.

– Который посмеется над ним, поскольку Люпен находится в настоящее время в тюрьме. Но владелец замка настолько обезумел от страха, что готов обратиться за помощью к первому попавшемуся, не так ли?

– Вне всякого сомнения.

– И тут он читает бульварный листок, в котором говорится, что знаменитый полицейский отдыхает в соседнем городке…

– Он непременно обратится за помощью к этому полицейскому.

– Вы сами это сказали. Но, с другой стороны, предположим, что Арсен Люпен, предвидевший этот неизбежный демарш, свяжется с одним из своих самых ловких приятелей, попросит его приехать в Кодебек, чтобы встретиться с редактором «Ревей», газеты, на которую подписывается барон, и дать ему понять, что он и есть тот самый знаменитый полицейский. Что тогда произойдет?

– Редактор опубликует в газете, что в Кодебек приехал этот самый полицейский.

– Замечательно. Из двух одно: либо рыба, то есть Каорн, не клюнет на приманку, и тогда ничего не произойдет, либо, а это наиболее вероятное предположение, он, дрожа от страха, примчится в Кодебек. И будет просить одного из моих друзей помочь ему в борьбе со мной!

– Очень оригинально.

– Разумеется, псевдополицейский сначала откажется. И тут приходит телеграмма от Арсена Люпена. Барон пугается еще сильнее, вновь умоляет моего приятеля помочь и даже предлагает определенную сумму за то, чтобы тот провел ночь в его замке. Мой приятель соглашается, приводит с собой двух молодцов из нашей шайки, которые ночью, когда Каорн находится рядом со своим так называемым охранником, через окно спускают на веревках предметы прямо в небольшую лодку, взятую напрокат. Все просто, как Люпен.

– И чертовски умно! – воскликнул Ганимар. – Невозможно перехвалить смелость и гениальность плана, тщательно продуманного в деталях. Однако я не знаю столь знаменитого полицейского, имя которого могло бы привлечь внимание барона.

– Есть такой полицейский. Один-единственный.

– И кто же это?

– Самый известный полицейский, личный враг Арсена Люпена, словом, инспектор Ганимар.

– Я?!

– Вы, Ганимар! И вот что самое восхитительное: если вы решите отправиться в замок и барон согласится с вами поговорить, то в конце концов вы поймете, что ваш долг заключается в том, чтобы арестовать самого себя, как вы арестовали меня в Америке. Э! Реванш превратился в комедию: я заставлю Ганимара арестовать Ганимара!

И Арсен Люпен от души рассмеялся. Оскорбленный инспектор поджал губы. Шутка не показалась ему смешной.

Появление надзирателя позволило Ганимару немного прийти в себя. Надзиратель принес Арсену Люпену, которому была сделана особая поблажка, обед из соседнего ресторана. Поставив поднос на стол, он удалился. Арсен Люпен сел, разломил хлеб на кусочки и, съев два-три из них, продолжил: