Виктор Каннинг - Королек Страница 8

Крэнстон вышел к завтраку в замшевых сапогах, саржевых брюках и синей рубашке, повязав на шею платок. На правом рукаве рубашки – на дюйм ниже плеча – осталось зеленое пятно от плесени на коре дуба, к которому прислонялся Крэнстон.

Что они себе решили? Что он хочет сбежать и встретиться с Гаррисоном? Нет, еще рано – пока не пришел день, когда его подозрения подтвердятся.

Глава 4

Лили переселили в другой номер в южном крыле первого этажа. Длинное окно гостиной выходило на запад – к лесу над Тау и дальше, к высоким полям на другой стороне долины. Этим утром небо было безоблачно голубым; пара канюков лениво кружила в восходящих потоках воздуха. Комната была милая – обитая ярким ситцем мебель, серо-желтый уилтонский ковер, на стенах – две очень хорошие репродукции лошадей Стаббса.

Лили позавтракала и теперь сидела напротив Гримстера; ее светлые волосы ярко блестели на фоне дальнего пихтового бора за окном. Девушка была в зеленых слаксах и свитере с длинным воротником, закрывавшим шею. Вначале она немного нервничала – ее явно удивил магнитофон, но когда Гримстер записал и воспроизвел ее голос, пришла в восторг, заставила его включить еще дважды и приговаривала:

– Ну правда, это что, действительно я? Как будто чужой голос…

Гримстер чувствовал, как растет в ней чувство собственной важности. Им нужна ее помощь. Она делает работу. Она важна для них.

– Хорошо. Можно начинать, и вот о чем я попрошу вас. Представьте, что это игра. Вроде пазла, и мы не знаем, какая картинка должна получиться.

– На пазлы у меня не хватало терпения…

– На этот хватит – когда мы закончим, у вас окажется куда больше денег, чем оставил Диллинг. Профессор собирался продать правительству некое свое изобретение. Возможно, вы не знаете, какое…

– Именно что не знаю! Он не распространялся по поводу своих дел. Говорил, что я ничего не поняла бы, даже если он начал объяснять.

– Думаю, и я не понял бы. Так или иначе, он куда-то спрятал чертежи, планы или формулы, пока обсуждал сделку. А потом, к несчастью, умер, и никто не знает, где все спрятано.

– Я точно не знаю.

– Не знаете. Но вместе мы можем попробовать найти.

– Джонни, а как?

– Я потом объясню. Для начала расскажите, что за человек был Гарри и как вы жили вместе.

– Покопаемся в белье, – рассмеялась Лили. Впрочем, Гримстер видел, как приятно ей было услышать имя Гарри – оно словно связало их, как имя общего любимого друга.

– Покопаемся в белье – именно так. Но в хорошем смысле. Давайте начнем с нескольких вопросов. Не обращайте внимания, если они покажутся случайными, если вам будет непонятно, с чего я их задаю. В конце они обретут смысл.

Лили пошевелилась в кресле, взяла сигарету и пощелкала зажигалкой. Выдохнув дым, она сказала:

– Даже если ничего не выйдет, Джонни… Вы ведь сказали, что мне заплатят за труды?

– Сказал.

– Сколько?

Он улыбнулся:

– Вы деловая женщина. Думаю, никак не меньше тысячи.

– Ух ты. Хорошо, поехали. – Она перевела взгляд с Гримстера на ползущую пленку в магнитофоне, который стоял на столе.

Поехали, подумал Гримстер. Наугад. Нужно вовлечь ее в игру, чтобы она прониклась так же, как и он сам. Нужно постоянно заходить с разных сторон, иногда задавать внезапные вопросы, раздражать ее, а потом успокаивать; потому что есть только два варианта: или она честная девушка, которая расскажет все, что ей известно, но не сообщит ничего важного, поскольку ничего не знает, или, по неизвестным пока причинам, она знает много всего, но не готова рассказывать. Пока что верным Гримстеру представлялся второй вариант.

Он начал:

– Гарри много курил?

– Нет, не много. Две-три сигареты в день. Хотя норовил порой затянуться и моей. Я говорила: «Хочешь, закури нормально».

– Чем он любил заниматься в свободное время? Хобби или еще что-то.

– Да ничего особенного. Слонялся. Много читал. Иногда мы ходили гулять. Он столько знал про окрестности – птицы, цветы и все прочее.

– А какие книги он читал?

– Да всякие. Не знаю. С девицами на обложке.

– Он вам нравился? – Первый камень в личный огород; Гримстер заметил, как Лили шевельнулась от легкого недовольства.

– Ну конечно! Дурацкий вопрос. Иначе я бы с ним не была.

– Ничего, иногда я буду задавать и дурацкие вопросы. Вы любили его?

Лили задумалась, раздражение улетучилось. Она снова почувствовала свою важность.

– Да. Полагаю, да. Ведь про любовь никогда не знаешь точно, да? То есть я не витала в облаках, но я любила его.

– А он любил вас?

– Конечно! Он по мне с ума сходил – по-другому и не скажешь. Давал все, что мне захочется. Все делал для меня. Господи, это было прекрасно. Как будто я кто-то. По крайней мере кто-то, кого он хочет.

– И вы все сделали бы для него?

– Разумеется! – рассмеялась Лили. – Только с обрыва не стала бы прыгать.

– А как вы относились к тому, что он гораздо старше вас?

– Да никак не относилась. Это был Гарри.

– Он был первым мужчиной, которого вы любили?

– Да. Ой, еще я гуляла с несколькими мальчиками – но это нисколько не похоже на то, что было с Гарри.

– Он был у вас первым в постели?

К удивлению Гримстера, Лили не смутилась.

– Практически.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, знаете, обжималки с парнем на заднем сиденье авто или в парке. Но я никогда не доходила до конца. Вот вы – примерно ровесник Гарри?

– На несколько месяцев старше.

– Вы женаты? Обручены?

– Нет.

– И нет подружки?

Гримстер подвинул пепельницу ближе к Лили и сказал:

– Вопросы здесь задаю я.

Лили улыбнулась.

– Возможно, но вы не вытянете из меня ничего, пока не ответите на мой вопрос. – Прозвучало это кокетливо.

– Нет подружки, – сказал Гримстер. – Расскажите, где и как вы впервые встретились с Гарри?

Вопрос ей понравился – Гримстер сразу это понял; возможно, коснулся важного эпизода в ее жизни и быстрого расцвета ее личности под теплом любви, заботы и внимания Диллинга. Теперь только и оставалось, что короткими вопросами ее направлять. Лили откинулась в кресле, глядя в стену, и озвучивала воспоминания; незамысловатые линии ее жизни отпечатывались на магнитной ленте «Грюндига».

Лили родилась в небольшом городишке Акфилд в Сассексе. Мать – дочка фермера, отец – стюард, работавший в основном на лайнерах «Юнион Касл». У Лили был младший брат, Эрик – он погиб в катастрофе во время ярмарки в парке Баттерси, когда семья приехала в Лондон на праздники. Лили было тогда семнадцать, после недолгого обучения она начала работать за прилавком аптеки «Бутс» в Акфилде. Смерть брата опустошила родителей, их брак превратился в нескончаемые перебранки по поводу долгих отлучек отца в море. Стоило Лили начать припоминать или уйти в сторону, появлялись мелкие подробности. Любимым предметом Лили в школе была математика, так что в магазине было несложно. Когда ей исполнилось восемнадцать, отец с матерью решили перебраться в Британскую Колумбию – там мамин брат держал фруктовую ферму около Пентиктона, и ему требовалась помощь. Лили предложили поехать с ними, но она была вольна остаться в Англии. Фермерское житье ее не привлекало. Вместе с подругой – помощницей парикмахера Адой Лимни – она сняла квартиру и так начала независимую жизнь. Несколько месяцев она была всем довольна. По выходным они с Адой автостопом добирались до побережья, ходили в кино или на каток в Брайтоне; были у них парни, но если пытались распускать руки, Лили умела с ними справляться. «Когда начинали нудеть про серьезные вещи, я их бросала». Потом Ада нашла постоянного парня – она приводила его на квартиру и порой оставляла ночевать; это расстраивало Лили, потому что она чувствовала себя лишней, ее словно выдавливали. В этот момент Гарри Диллинг – он приехал на выходные в гости к другу (Лили не знала и не интересовалась, что за друг) – субботним утром зашел в магазин купить кусок мыла, взглянул на Лили и возжелал ее. Выходные прошли, Диллинг переехал в местную гостиницу. Он встречался с Лили в обед и ждал после работы, чтобы проводить до квартиры. Сначала все это Лили просто смешило. Мужчина гораздо старше влюбился в нее, как юнец, и даже поначалу вел себя так же: таскался за ней до дома, приглашал в кино и пообедать, но вскоре дал понять, что за юношескими предварительными ласками стоит твердое решение получить то, чего он хочет, то есть ее – не ее тело, это все пришло гораздо позже, – ее всю, Лили Стивенс, потому что разглядел в ней скрытый потенциал, который приглянулся ему, и нашел в ее личности что-то для себя важное. В конце концов польщенная Лили начала получать удовольствие, убедилась в искренности Гарри и отдалась в его руки, позволив направлять и формировать ее. Она приняла предложение переехать жить к нему, принимать его заботу, уход и обучение.

– А что вы сказали родителям?

Лили пожала плечами:

– Написала, что пошла к нему в секретарши, а работа требует, чтобы я жила в его же доме. Они, конечно, узнали правду. У них в городке оставались друзья – кто-то им сообщил. Мама прислала мне просто ужасное письмо. Но Гарри помог мне написать ответ, и, знаете, со временем она смирилась. Решила, что он мой жених и мы поженимся.