Эрл Гарднер - Дело о племяннице лунатика Страница 8

– И я готова держать пари, что у тебя это получается.

– Еще бы, – хмыкнул он. – А то как же? Для меня это единственный способ удержаться на ногах. Видите ли, это вполне естественно для женщин – желать того мужчину, которого и все остальные женщины желают. Следовательно, заставляя всех женщин желать меня, я могу заставить стремиться ко мне и ту женщину, которую желаю сам. В противном случае, если меня не желают все женщины, то и ни одна из них не обратит на меня внимания.

– А что, если не так? – возразила, смеясь, Люсилл Мейс.

– Нет, – отрезал Джерри, – только так, и не иначе. – И затем, повернувшись к Эдне Хаммер, дерзко осведомился: – Ты с этим согласна, любимая?

Та рассмеялась в ответ и заявила:

– Со мной пока это проходит, но учти, когда я запущу в тебя свои коготочки поглубже, считай, что на тебе мое клеймо. Если увижу, как возле тебя увивается другая, я пырну ее ножом.

Харрис, осторожно смешивая в миксере последние ингредиенты коктейля, отметил:

– Дорогая, еще пара коктейлей, и ты станешь мыслить более либерально.

На что Эдна отозвалась:

– Пошевеливайся, Джерри. Мистер Мейсон – сама галантность и любезность, но я вижу, что его одолевают глубокие мысли… Знак Льва – ничего не попишешь.

– А я разве не Лев? – спросил Джерри. – Меня тоже обуревают глубокие мысли.

– Ты, – ответила Эдна внезапно серьезным тоном, а в ее глазах вспыхнул торжественный огонь, – ты Бык, и мне это нравится.

Глава 6

Перри Мейсон, облаченный в пижаму, стоял у окна спальни, глядя вниз, на небольшой дворик, залитый лунным светом. Большой дом, выстроенный дугой так, что походил по форме на букву «U», был окружен вымощенным плитами двором и с запада огорожен толстой стеной из необожженного кирпича высотой в двенадцать футов.

Доктор Келтон, погрузивший свое огромное тело в одну из двуспальных кроватей, потер глаза и зевнул. Мейсон обозревал кусты живой изгороди, отбрасывавшие черные тени, фонтан, брызги которого, казалось, походили на жидкое золото в эту темную ночь, тенистые беседки, обтянутые материей навесы, зонтики от солнца и хаотично расставленные садовые столики.

– Восхитительное место! – вырвалось у адвоката.

Доктор Келтон снова зевнул и пробурчал:

– Не хотел бы, чтобы этот дом всучили мне в качестве подарка. Слишком большой и излишне массивный. Особняк – это особняк. Бунгало – это бунгало. А это напоминает отель, выстроенный вокруг экстравагантного дворика. Меня это, честно говоря, не впечатляет и кажется несуразным.

– Я отношу это, – повернулся к нему Мейсон, – за счет того, что ты провел здесь не слишком приятный вечер.

– Попал в точку, и я до сих пор не пойму, какого дьявола не двинул домой после того, как осмотрел Кента.

– Ты забыл, что собирался встать с рассветом, чтобы понаблюдать за отбытием брачной парочки.

Келтон энергично замотал головой в знак протеста:

– Нет уж, только не я. Я слишком долго занимаюсь медицинской практикой, чтобы в полной мере ценить возможность хорошо выспаться тогда, когда мне это удается. Я не стану вскакивать спозаранку ради какой бы то ни было брачной парочки, отбывающей затем, чтобы пожениться в аэроплане.

– Не будь таким пессимистом, – запротестовал Мейсон. – Подойди и взгляни на этот дворик в лунном свете, Джим. Разве это не прекрасно?

Доктор Келтон поворочался в кровати под аккомпанемент матрасных пружин.

– Верю тебе на слово, Перри. Лично я не в восторге от этого места. Мне станет намного легче, когда я выберусь отсюда.

– Беспокоишься, как бы кто-нибудь не всадил нож под ребра? – подковырнул Мейсон.

Доктор Келтон, занятый очередным внушительным зевком, взмолился:

– Ради бога, гаси свет и отправляйся в кровать. После того как я послушал, как вы, двое адвокатов, собачитесь друг с другом, меня так и клонит в сон от скуки. Я… – Его прервал слабый скребущий звук в филенку двери. Келтон сел, резко выпрямившись, и спросил тихим голосом: – Что это?

Мейсон, прижав палец к губам, призвал его соблюдать тишину. Спустя минуту тот же самый скребущий звук повторился.

– Звучит так, – прошептал Мейсон, усмехаясь, – словно кто-то с ножом для разделки мяса стоит прямо под нашей дверью, Джим. – Он приоткрыл дверь на дюйм или два и не смог сдержать удивления. – Вы! – воскликнул он.

– Ну же, впустите меня, – потребовала Эдна Хаммер хриплым шепотом.

Мейсон открыл дверь, и та, почти в неглиже, крадучись проскользнула в комнату и повернула ключ в замке.

– Хотелось бы мне знать, – запротестовал доктор Келтон, – что все это значит.

– А я думал, – заметил Мейсон, – что вы отправились в Санта-Барбару.

– Не глупите. Как я могла поехать? И бросить дядю Питера, который разгуливает во сне, а это одна из тех ночей, когда светит полная луна?

– Почему же вы раньше об этом не сказали?

– Потому что оказалась меж двух огней. Вы и дядя Питер хотели отправить туда Эллен Уорингтон, чтобы она могла оказать помощь вашему ассистенту. Естественно, она не поедет, если не поеду и я. Я могла все это объяснить, но тут объявился Боб Пизли, и если он заподозрит, что Эллен Уорингтон собирается отправиться туда одна, вернее, на пару с Джерри, то… Короче, он просто прикончил бы Джерри, и на этом все бы и кончилось.

– Но я не понимаю, почему вы не могли сказать честно, что не собираетесь ехать? – спросил Мейсон.

– Я не хотела, чтобы дядя что-то заподозрил. Он сразу бы понял, что дело нечисто.

– И что вы сделали?

– Я пошла к автомобилю и выложила все начистоту Джерри и Эллен. Они восприняли все как надо сразу же, как только уловили, что к чему.

Доктор Келтон съязвил:

– И по этой причине вы оба, в одних пижамах, должны ночью собираться в моей спальне для совещания?

Эдна взглянула на него, засмеялась и поспешила успокоить:

– Не пугайтесь. Я не кусаюсь. Я хочу, чтобы мистер Мейсон поприсутствовал рядом, пока я буду запирать дверь дяди Питера и встроенный буфет.

– А почему вы не можете сделать это одна?

– Потому что, если что-то произойдет, я хочу, чтобы вы были моим свидетелем.

– Свидетель не мое амплуа, – улыбнулся Мейсон. – Вот доктор Келтон – другое дело! Выбирайся, Джим, и помоги девушке запереть замки.

Келтон буркнул низким голосом:

– Знаешь что, Мейсон, катись к дьяволу и дай мне поспать.

– Я не захватил с собой халата, – заметил Мейсон, – или я должен разгуливать по дому в пижаме и шлепанцах?

– Разумеется, – последовал ответ, – все давно в кроватях.

– Раз это устраивает вас, то меня тем более, – согласился Мейсон. – Пойдемте.

Девушка открыла дверь, выглянула и осторожно посмотрела по сторонам. Бесшумно ступая, направилась впереди адвоката к двери дядиной спальни. Встав на колени перед замочной скважиной, Эдна мягко вставила ключ, стараясь не произвести шума, затем медленно повернула его, пока замок, щелкнув, не закрылся. Кивком поманила Мейсона и перебежала дальше по направлению к лестнице. Поднявшись по ступенькам на самый верх, прошептала:

– Я хорошенько смазала замок, чтобы он легко закрывался.

– Разве у вашего дяди нет ключа? – поинтересовался адвокат.

– Есть, но он вряд ли во сне вынет ключи из кармана и откроет замок. Вам известно, что лунатики на это не способны?

– А как дела обстоят с буфетом?

– Ключ от этого ящика только у меня.

Эдна вынула маленький фонарик, посветила на встроенный буфет и вставила ключ в верхний ящик.

– Нож для разделки мяса здесь? – спросил Мейсон.

Она кивнула и, повернув ключ, со щелчком закрыла замок.

– Я так рада, что вы пришли к нам этим вечером, – поделилась она, – и все расставили по своим местам. Дяде уже лучше. Я почти уверена, что он будет крепко спать ночью, а не заниматься лунатизмом.

– Ну, – ответил Мейсон, – на всякий случай я закрою дверь своей спальни.

Она перехватила его руку и объявила:

– Не пугайте меня, а то я доведу до шока вашего друга доктора тем, что останусь на ночь в вашей комнате.

Мейсон рассмеялся, проводил ее вниз по лестнице, помедлил возле двери своей комнаты, повернул ручку, усмехнулся и заметил:

– Джим меня уже опередил. Он запер дверь сразу, как только мы ушли.

– Возможно, – хихикнула она, – он испугался, что я явилась к вам, тоже разгуливая во сне.

Мейсон постучал в филенку, и чуть погодя половицы заскрипели под тяжестью огромного тела, шаркающего шлепанцами по полу. Затем щеколда отодвинулась, и дверь открылась. Эдна, оттолкнув Мейсона в сторону, просунула в дверь голову и во весь голос рявкнула:

– Ку-ку!

Спустя какой-то миг пружины матраца Келтона жалобно и пронзительно взвизгнули. Перри Мейсон проследовал за Эдной Хаммер в комнату. Она уже нависала над кроватью.

– Вы что, – вопрошала она доктора Келтона, – тоже разгуливаете во сне?

– Кто? Я? – отбивался Келтон, пытаясь изобразить улыбку. – Вряд ли. Я так храплю, что все лунатики, к чертовой матери, просыпаются.

– Как мило! – воскликнула она. – Из вас бы такой лунатик получился! Представьте себе, вы ведь можете разгуливать в сплошном тумане, издавая предупредительные сигналы, чтобы ни на кого не налететь. – Она повернулась со смехом и, скользнув кончиками пальцев по рукаву пижамы Мейсона, закончила: – Премного благодарна. Вы мне так помогли. – И легко выскользнула из комнаты.