Энтони Беркли - Убийство на верхнем этаже Страница 8

— И это, — Морсби с силой потянулся, — это пока все. Осталось только поискать, нет ли еще каких тайников, хотя я сомневаюсь, что они обнаружатся. Деньги, без сомнения, он унес. Вы присмотрите за обыском, Мерримен? Вот так, мистер Шерингэм. Так мы управляемся с нашими убийствами. Скучища — не правда ли?

— Совсем нет. Напротив, до крайности любопытно. И как скоро, по-вашему, вы возьмете преступника?

Старший инспектор сдержал зевок.

— Пожалуй, ко времени моего возвращения в Ярд Бич будет уже знать его имя. К тому же могу признаться, у меня тоже есть своя версия. Он, конечно, сейчас притаился где-то, но уж искать мы умеем. Что скажете, Мерримен? Когда мы его схватим? Сорок восемь часов даете?

— От силы, — кивнул инспектор. — Значит, у вас есть версия, мистер Морсби? Бич считает, что Шикарный Берти.

— Ну, Шикарный Берти сейчас вне подозрений, — добродушно ответил Морсби. — Но я назову вам три имени. Сэм Робертс, Элф Джексон и Джим Уоткинс по прозвищу Камберуэльский Малыш. Выбирайте.

— На Робертса непохоже, — позволил себе усомниться окружной инспектор.

— Да, и мне так кажется. Но… Войдите! А, это вы, Бич? Итак?

— Забежал кое-что уточнить, сэр, — объяснил Бич. — Я только что из отдела регистрации преступников и преступлений, захватил там семь дел, но… — Он склонился над глиняной лепешкой, которая все еще лежала на столе, и впился в нее глазами.

— Семь? — усмехнувшись, переспросил Морсби. — Я только что ставил на двух.

— А теперь это определенно один, — выпрямился Бич. — Все сходится! Я не эксперт, конечно, но эту глину я видел раньше, приходилось. Она особого красновато-коричневого цвета, с обильным вкраплением песка. Я б узнал ее где угодно. Она из Брейсингема, в Кенте. Около двадцати миль от Лондона. То что надо! — Инспектор сиял.

— Ну давайте, Бич, не томите, — усмехнулся Морсби. — Кто же это?

— Джим Уоткинс. У него девица в Брейсингеме.

— Я выиграл! — объявил Морсби. — Вы правы, Бич, все сходится. Камберуэльский Малыш собственной персоной.

— Вы хотите сказать, что определили его всего лишь по этому комку глины? — изумился Роджер.

— Отнюдь, сэр, — с ноткой превосходства принялся объяснять Бич. — Это, так сказать, последняя капля. Всего я отметил по всем обстоятельствам преступления двадцать две позиции — место ограбления, способ входа, способ выхода, употребление спиртного, нетронутая пища, использование свечи для освещения, сознательное разрушение мебели, шум и тому подобное. Четыре подозреваемых совпали с пятнадцатью такими позициями, два — с двадцатью, один — с двадцатью одной, и только Джим Уоткинс со всеми двадцатью двумя. Это мы и называем «modus operandi»[2], и это работа только наверняка. Глина просто скрепила наши выводы.

— О, — лишь это и вымолвил Роджер.

— Вот и все, что нам теперь остается, мистер Шерингэм, — подхватил Морсби, — найти Малыша и доказать его вину так, чтобы дошло даже до тупоголовых присяжных, и мы сделаем это, как бы тупы они ни были на сей раз. Да, мистер Шерингэм, если пожелаете, вы сможете за руку поздороваться с мистером Джимом Уоткинсом в его уютной маленькой камере — от силы через сорок восемь часов начиная с этой минуты.

— Благодарю вас, — спокойно проговорил Роджер. — Как гражданин и член общества я радуюсь вашей уверенности в собственных силах.

— Нет, ну подумать только, — не мог скрыть своего огорчения окружной инспектор.

— Что подумать?

— Подумать только, что Малыш вдруг пойдет на такую глупость! Я, мистер Морсби, был лучшего мнения о Малыше, вот что я вам скажу. — Инспектор Мерримен говорил так, словно непростительную глупость совершил его близкий и обожаемый друг.

Глава 4

Заинтригованный, но не слишком взволнованный, Роджер вернулся домой, в Олбани. Ему и в голову не приходило вмешиваться в ход следствия. Это было, как и старался продемонстрировать Морсби, именно такое дело, с какими призван бороться Скотленд-Ярд, то есть правонарушение, совершенное профессиональным преступником, В то же время по своему характеру это было аномальное правонарушение, ибо профессиональные преступники убивают крайне редко. Девяносто девять убийств из ста совершаются людьми, полиции неизвестными, — людьми, у которых это преступление первое и последнее. Следовательно, в девяноста девяти из ста таких случаев уголовный розыск работает по следу не то чтобы совсем не проторенному, но и без помощи специального отдела, известного под названием «отдела регистрации преступников и преступлений». То, что с девяноста восемью из таких случаев полиция справляется успешно, говорит само за себя, — и только девяносто девятый находит дорогу в детективный роман, тогда как остальные, по справедливой оценке Морсби, просто скучны.

Роджер, однако, был достаточно любознателен, чтобы двумя днями позже, совершая утренний моцион, явиться в Скотленд-Ярд и осведомиться у Морсби, как продвигается дело. В утренних газетах сообщалось, что нового ничего не нашли и что полиция уверена в скором аресте преступника.

Оказалось, что Морсби уже передал материалы подчиненным, сказав, что он здесь уже совсем ни к чему: все остальное — дело техники. Нет никаких разумных оснований сомневаться в личности преступника; факты, открывшиеся позднее, только подтвердили выводы Морсби и инспектора Бича. Например, анализ глины. Шесть других подозреваемых, взятых на заметку Бичем, были проверены, и их алиби вполне удовлетворило полицию. Более того, Камберуэльского Малыша уже несколько дней не видели в местах, обычно им посещаемых, и никто из его приятелей не смог указать, где он сейчас находится, что само по себе является косвенным признанием вины. Так что все дело упирается лишь в обнаружение тайного лежбища Малыша.

— А это, мистер Шерингэм, вряд ли займет много времени, — заключил Морсби, еле сдерживая зевоту.

— И больше никаких новостей?

— Ах да, забыл: нашлось еще несколько свидетелей. Пятеро видели мужчину, который стремглав бежал от «Монмут-мэншнз». По разным данным, это было где-то от часа двадцати минут до часа тридцати восьми пополуночи.

Роджер улыбнулся тому, как совершенно машинально инспектор переключился на профессиональную фразеологию.

— А описание беглеца совпадает с приметами Малыша?

— В известной мере, сэр, в известной мере. Конечно, невозможно точно описать человека, который пронесся в секунду мимо тебя, и вы удивитесь, как по-разному люди описывают то, что видели. По правде говоря, это хороший пример того, в каких условиях нам зачастую приходится работать. — Морсби подтянул к себе пухлое досье и перелистал несколько страниц. — Вот, пожалуйста. Альберт Уиггинс, зеленщик, возвращался домой с Плэттс-стрит; на углу Юстон-роуд его обогнал быстро бегущий человек, который повернул налево вниз по Юстон-роуд; на голове у бегущего была суконная шапка, низко надвинутая на глаза; одет просто, должно быть рабочий, телосложение плотное, лицо злое; примерное время — 1.30. (Примечание: свидетель — человек маленького роста, нервического склада.)

Далее, Джон Кросс, шофер, ставил машину хозяина в гараж, расположенный на другой стороне переулка позади «Монмут-мэншнз», когда заметил, что через стену, огораживающую двор дома, перелез человек, который потом побежал вниз по переулку; свидетель не нашел в этом ничего подозрительного и не бросился вслед за ним, но хорошо разглядел бежавшего: мягкая фетровая шляпа, пиджачная пара; телосложение хрупкое, похож на джентльмена; примерное время — 1.22.

Миссис Мейбл Джентри, по профессии экономка (попросту уборщица), проходила Стоунз-элли в самом конце и увидела человека, выбежавшего на Плэттс-стрит по направлению к Юстон-роуд; с другого конца улицы она заметила, что он был в легком плаще и без шляпы; особенно подчеркивает, что без шляпы, потому что это не сочеталось с плащом; утверждает, что бежавший был невысокого роста, с широким, круглым, белым лицом, глаза испуганные; бежал очень быстро; примерное время — 1.38. (Примечание: объяснения свидетельницы относительно причин ее пребывания на Плэттс-стрит в такое время противоречивы. Не исключено, что она находилась под воздействием алкоголя.)

Альфред Теннер, кондуктор автобуса, увидел бегущего человека из окна автобуса, следовавшего по Юстон-роуд. Человек появился сразу за Плэттс-стрит и бежал в направлении Уоррен-стрит-стейшн; автобус ехал быстро, но человек некоторое время держался вровень с ним, и кондуктор хорошо его рассмотрел, поскольку подумал, отчего тот не впрыгнет в автобус, если так торопится; бегущий был без шляпы и старательно отворачивал лицо в сторону тротуара; телосложения хрупкого; одет в костюм из синей саржи, вполне приличный, но поношенный, плаща на нем не было, это точно; когда автобус обогнал бегуна, кондуктор рассмотрел его лицо, бледное, перекошенное от физического напряжения; как выразился свидетель, формулируя свои впечатления, это был «джентльмен, доведенный до точки»; дышал тяжело и, очевидно, был на пределе; свидетель наблюдал за ним, пока тот не свернул вниз по Тоттенхем-корт-роуд; примерное время — 1.32. (Примечание: свидетель — человек неглупый, наблюдательный, достойный доверия.)