Эрл Гарднер - Дело застенчивой обвиняемой Страница 8

Это, черт возьми, та еще история, — сказал Мейсон.

— Что означает твое замечание?

— А ты взгляни на это так, как сделают присяжные. Когда она находилась под воздействием наркотиков в процессе проверки сывороткой истины, она рассказала тебе, что ненавидела Мошера Хигли, а тот ненавидел ее, и она отравила его и выбросила яд в озеро. А теперь выходит, что у Мошера Хигли была возможность разрушить ее романтическую связь. Наверно, в его распоряжении была настолько компрометирующая информация, что она даже не попыталась бороться за свои права. Он приказал ей исчезнуть и отказаться от человека, которого она любила, и назначил ей для этого двое суток. Но до истечения этого срока Мошер Хигли умер. Он был отравлен рукой девушки, цианидом, который она выкрала из лаборатории, где работал ее жених. В своих предсмертных словах Хигли обвинил ее в том, что она отравила его. Она знала, что сделала, она взяла остатки этого яда, положила в бутылочку дробинки, поехала на озеро Туомби и бросила туда бутылочку.

— Ну, если смотреть на все это подобным образом, то это звучит совсем плохо, — согласился доктор Динэйр. — Но, Мейсон, боюсь, я склонен верить этой девушке.

— К сожалению, я не могу внушить твое мнение присяжным.

— Но в том виде, в котором ты представил, все это, конечно, выглядит плохо.

— Да, плохо, — отозвался Мейсон. — И все же нам надо противостоять этому. У Деллы здесь есть немного виски. Давайте-ка сделаем хорошего двойного виски со льдом, а потом пойдем и хлебнем этого лекарства.

— Не знаю, полагается ли нам принимать какое бы то ни было лекарство, — сказал доктор Динэйр. — Мы расследовали это дело и…

— Думаю, что в этом деле больше затруднений, чем ты думаешь, Берт, — сказал Мейсон.

— Это еще почему?

— Когда ты позвонил мне по телефону и я понял экстренность ситуации, я решил, что все это дело может устоять или рухнуть из-за одной вещи.

— Из-за чего? — спросил доктор Динэйр.

— Можно ли будет раздобыть какие-либо улики, подтверждающие все это, и отыскать бутылочку с ядом.

— Да, думаю, что можно. Они могут вызвать водолазов и…

— Поэтому, — перебил его Мейсон, — я и поспешил на озеро Туомби. Там я нашел купающихся мальчиков. Я попросил их обшарить песчаное дно в районе лодочной пристани. Четверо ребятишек стали прыгать с пристани, где глубина около десяти футов. Само озеро спокойное, небольшое, поэтому там нет волн, даже во время шторма. Я чувствовал, что, если этим ребятам не удастся отыскать похожую бутылочку, мы будем в относительной безопасности, предполагая, что и полиции не удастся найти ее — ведь тогда не будет никакого дела.

— Блестящая идея. Я передаю ее тебе для быстрого обдумывания, Мейсон. В конце концов, это наша самая главная ставка. Мы будем сидеть, притаившись, а…

— Нет, сидеть нам тут не придется. Мы нашли эту бутылочку!

— И где же она сейчас?

— Я сразу помчался к Герману Корбелу, химику-консультанту.

— Это хороший человек.

— Да, — кивнул Мейсон. — Он один из лучших в своей профессии. Я хотел, чтобы он выяснил, что было в этой бутылочке. И вот теперь, зная эту историю, которую рассказала твоя пациентка, мы мало что можем сделать, потому что там был яд.

— Послушай-ка, — сказал доктор Динэйр, — ты нашел эту бутылочку. А не мог бы ты избавиться от нее, бросить в океан, зашвырнуть…

— Это ведь преступление — скрывать или уничтожать важные улики. Мне пришлось принять меры предосторожности и убедиться, что бутылочку можно идентифицировать. Как ты помнишь, у меня там четверо мальчишек ныряли за ней. Когда она была обнаружена, мне пришлось раскрыть свое имя и личность и взять с собой к Герману Корбелу молодого паренька, который нашел бутылочку. А для того, чтобы он мог поехать со мной, я должен был как-то уверить его, вот я и отвез его домой, к родителям, и предъявил им свои документы. Он сменил свой мокрый купальный костюм на обычную одежду. Я оставил за собой широкий след, но ничего другого я сделать не мог.

— Я полагаю, выпивка нам сейчас очень пригодится, — сказал доктор Динэйр. — Где виски?

— Она держит его в буфете.

Адвокат раскрыл буфет, отыскал бутылку шотландского виски и извлек пару рюмок. Потом он достал из холодильника кубики льда, разлил по рюмкам и сказал:

— Ладно, давай наслаждаться жизнью, пока можно. Нам придется дать кое-какие разъяснения.

— Разумеется, — сказал доктор Динэйр. — Я придерживался курса, предложенного тобой. Мы хотели проверить правдивость заявления, сделанного молодой женщиной.

— Вот именно, — сказал Мейсон, — и теперь, когда мы его проверили, мне остается сделать одно.

— Что же?

— Отправиться в полицию и рассказать им, что я обнаружил эту маленькую подтверждающую улику и что я передал ее из рук в руки Герману Корбелу.

— Ну, тут уж они тебе зададут жару, — сказал доктор Динэйр.

— Это уж точно, — отозвался Мейсон.

— Они заявят, что ты хотел спрятать улику. Тут-то я их и подурачу. Вот где широкий след, который я оставил за собой, окажется для меня выгодным.

— Что ж, будем надеяться, что с этим ты сумеешь справиться, — сказал доктор Динэйр.

— Меня абсолютно не интересует, справлюсь ли я с этим или нет, если иметь в виду полицию. Я хочу, чтобы у меня все было чисто — с точки зрения комитета по жалобам при коллегии адвокатов и с точки зрения присяжных в уголовном суде.

— Что мне-то надо делать? — спросил доктор Динэйр.

— А ты с Деллой Стрит и Надин Фарр дожидайся здесь, пока от меня не будет вестей, — сказал Мейсон. — Я поеду в главное управление полиции и буду там их колошматить.

— Да, не хотел бы я оказаться в твоей шкуре, — сказал доктор Динэйр.

— Да, она немного жмет, Берт, — передернул плечами Мейсон. — Ну давай теперь взглянем на тебя.

— Твое здоровье, — сказал доктор Динэйр, поднимая рюмку.

— У нас есть один шанс, — сказал Мейсон, — но только один шанс. Примерно один из миллиона.

— Что же это такое?

— Герман Корбел обнаружил, каково содержимое этих таблеток, так что я могу устроить роскошную игру, попросив его позвонить в полицию и сказать им, что я, мол, велел ему немедленно сообщить полиции, как только он узнает, что это за таблетки, и что сам я уже еду в главное управление полиции. — Мейсон просунулся сквозь вращающуюся дверь кухни в комнату и сказал: — Мы тут позаимствовали у тебя виски, Делла, а еще мне нужно позвонить.

— Шнур достаточно длинный, чтобы вы могли взять аппарат на кухню, — сказала она.

— Могу и я выпить виски? — спросила Надин Фарр.

— Пока нет, — покачал головой Мейсон. — Я хочу, чтобы вы были в форме.

Делла Стрит передала Мейсону телефон. Он протащил аппарат в кухню, установил его сбоку на раковине и набрал номер Германа Корбела. Услышав в трубке его голос, сказал:

— Это Перри Мейсон. Есть какие-нибудь успехи? Корбел был так взволнован, что на какое-то мгновение забылся и ответил по-немецки:

— Да, да!

— Почему вы так волнуетесь?

— Полиция.

— Полиция? — повторил Мейсон с тревогой в голосе. — Рассказывайте.

— Они приезжали сюда.

— Что они делали?

— Они забрали все улики: и бутылочку, и таблетки, и дробь.

— А откуда они вообще об этом узнали?

— Я думаю, что они ездили на озеро и узнали, что вам ныряльщики доставали бутылочку. Они нашли родителей мальчика, который ее отыскал. Нашли и его самого. Работают они быстро.

— Вот и я говорю, что они работают быстро, — сказал Мейсон. — Значит, они все у тебя забрали?

— Все, кроме маленьких кусочков таблетки, которую я уже измельчил. Они просто о ней не знают.

— Этого хватит для анализа? — спросил Мейсон.

— Да, чтобы узнать содержимое.

— Наверное, цианистый калий? — спросил Мейсон.

— Пока я не могу сказать, что это такое. Если ты думаешь, что это цианид, то скоро я это выясню. Полиция разыскивает тебя.

— Да, могу себе представить, — сказал Мейсон. — Ладно, я тебе перезвоню. — Он повесил трубку и повернулся к доктору Динэйру: — Ну, все в порядке, похлебка уже варится. Полиция выезжала на озеро Туомби. Они, должно быть, прибыли туда сразу после того, как оттуда уехал я. Они выяснили, что у меня ныряльщики искали бутылочку и, найдя, я ее забрал. Они установили имя мальчика, который ее нашел. Съездили к нему домой, и родители сказали им, что я у них был. Полиция разыскала Артура Фелтона, который, должно быть, рассказал им о Германе Корбеле. Они коршунами набросились на Корбела и зацапали эту улику. В итоге мы находимся в сложном положении: если полиции известно, что в этом замешан я и защищаю Надин Фарр, они мигом узнают, что, скорее всего, она у Деллы Стрит. Они начнут разыскивать Деллу и…

— Ты хочешь сказать, что они едут сюда?

— Да, вероятно, они уже в пути, — сказал Мейсон.

— И что же нам делать?

— Мы уходим. Я не хочу, чтобы Надин Фарр бегала от закона, и я не хочу, чтобы ее допрашивали, пока мне не представится возможность поговорить с ней, так что я не могу терять ни секунды.