Девятью Девять - Энтони Бучер Страница 8

— Она еще наверху, — ответила Элен. — Сестра Урсула сказала, что лучше оставить девочку на некоторое время одну.

— Прекрасно. Не нужно пересказывать ей эту душераздирающую историю. Конечно, временами она ведет себя странно, но вряд ли придет в восторг, если услышит, что жизни ее отца грозила опасность.

— Господи, Вулф! — загремел Джозеф. — Ты хочешь сказать, что этот тип…

— Покажите им, Дункан.

Мэтт полез в карман верблюжьего пальто и молча извлек пистолет.

— В нынешнем сезоне такие штучки носят не для развлечения, — заметил Вулф. — И кстати, Дункан, не хотите ли снять ваше грязное пальто? Здесь, у камина, достаточно тепло.

Мэтт вспомнил, что на нем надето, и покачал головой.

— Кто этот человек? — спросил Джозеф. — Отчего он шнырял вокруг дома с пистолетом? И при чем тут Дункан?

— Помнишь дело Зюсмауля, для которого я собирал улики? Свами, читавший будущее в разноцветных чернилах. На прошлой неделе его отпустили, потому что присяжные не пришли к единому мнению.

— Разумеется. И я слышал в суде кое-какие неприятные слухи об этих присяжных.

— Зюсмауль, конечно, снова попадет под суд, и мои улики составят основу обвинения. Ну а сегодня я работал над материалами о детях Света. Работа продвигается довольно медленно. Я должен быть осторожен с фактами — и еще более осторожен с выводами. В какой-то момент я застрял, никак не удавался один абзац. Я откинулся на спинку кресла и начал бросать дротики… — Вулф наглядно продемонстрировал. — Внешний круг — внутренний круг — в яблочко. Вот так. И мои мысли потекли столь же гладко… Вдруг краем глаза я увидел чью-то руку. Видите кольцо на пальце? У меня есть его подробное описание, полученное от сыщика, которому я велел за ним следить. Я тут же понял, что это Зюсмауль, ну или Свами, как он предпочитает себя называть. Я знал, что он настроен ко мне отнюдь не дружелюбно. Оставались еще два дротика, и один я истратил довольно глупо, а потом развернулся в кресле и всадил второй Свами прямо в руку. Ему, похоже, не понравилось. Он взвыл и пустился бежать. Я выскользнул через заднюю дверь, вместо того чтобы гнаться за Зюсмаулем через лужайку, — не хотелось становиться легкой мишенью. Я подумал: он уже либо удрал, либо таится в засаде. Представьте мою радость, когда я увидел, что он лежит плашмя на земле, а на нем сидит наш молодой друг.

— Отличная работа, мистер Дункан, — неохотно признал адвокат. — Хотя пускай меня повесят, если я понимаю, каким образом вы там оказались. В любом случае спасибо. Я так понимаю, Вулф, ты позвонишь в полицию?

— Зачем? — просто спросил Вулф.

— Зачем? Господи, и ты еще спрашиваешь? Взлом и проникновение, ношение оружия, слежка за домом с целью совершить тяжкое уголовное преступление… И ты спрашиваешь зачем? Этот человек опасен, он представляет угрозу для общества!

— Вот именно. И поэтому я не намерен обращаться в полицию. Нашего почтенного Свами на прошлой неделе освободили, поскольку присяжные не поверили, что он вымогал деньги под ложными предлогами. Обвинение в основном строилось на уликах, которые добыл я. С тех пор я выяснил, почему так произошло, и ты, наверное, почерпнул не меньше сведений из слухов, Джозеф. Один из присяжных, хоть он и утверждал под присягой обратное, — ревностный приверженец Зюсмауля.

— Возмутительно! Он должен ответить за лжесвидетельство!

— И снова возражаю. Какие бы шаги я ни предпринял против этого человека и его сторонников, он назовет их гонениями. Он станет мучеником, а значит, еще более опасным. Я хочу, чтобы он отправился в тюрьму не за праздношатание, взлом и так далее, а исключительно за вымогание денег под ложными предлогами. Если я сумею безупречно доказать, что Свами занимается настоящим грабежом, значит, мое дело сделано. А до тех пор оставлю его в покое. Дункан сегодня пообломал ему клыки, и я сомневаюсь, что Свами в ближайшее время рискнет предпринять вторую попытку. Скоро он снова окажется под судом, и на сей раз мнения присяжных не разойдутся.

— Если ты не желаешь заботиться о себе, — не унимался брат, — подумай об Элен и Мэри. Полицейские должны круглосуточно сторожить дом, пока этот опасный псих на свободе!

Вулф Харриган рассмеялся.

— У меня есть дротики, — заметил он и вновь метко поразил цель.

Джозеф Харриган встал, с удивительной для такого веса легкостью.

— Невозможно внушить тебе здравый смысл, Вулф. Лучше я поеду домой. Вас подвезти, молодой человек?

Мэтт понял, что его простили, и оценил этот щедрый жест.

— Я на машине, — сказал он. — Спасибо.

— Тогда спокойной ночи.

Адвокат протянул руку, и Мэтт пожал ее. Хватка у Джозефа Харригана была крепкая, ладонь — не влажная и не дряблая. Мэтт, как и многие до него, начал сознавать, что недооценить Р. Джозефа Харригана слишком легко.

— Спокойной ночи, Элен, Вулф. Не провожайте.

Элен тоже поднялась.

— Сегодня столько всего случилось. Мне еще нужно прочесть десяток молитв, а если я засижусь допоздна, то завтра наверняка просплю мессу. Спокойной ночи, Вулф. И вам, мистер Дункан.

С молчаливым достоинством она двинулась в сторону молельни. Мэтт заметил, что мисс Харриган по-прежнему держала в руке четки.

— Сядьте, — сказал Вулф Харриган. — Вам некуда спешить. В дротики не играете? Жаль. Никто не хочет.

Он встал, выдернул дротики из мишени и снова уселся в кресло.

— Вернемся к расследованию. Если я не ошибаюсь, нас прервали, когда вы собирались ответить на вопрос, кто вы такой.

И Мэтт рассказал. Рассказал об уютном безбедном детстве с матерью-вдовой и о том, как мать умерла, когда он учился в колледже; как в 1930 году внезапно иссяк источник семейного дохода, и он вынужденно бросил учебу и стал искать работу; как бесконечно переходил с места на место. Фабричный конвейер, станции техобслуживания, магазины, наконец, газеты. Потом кризис, отсутствие какой бы то ни было работы вообще и Программа помощи писателям.

Газетный опыт Мэтта заинтересовал Вулфа Харригана. В промежутках между метанием дротиков он практично интересовался, работу какого рода и объема тот выполнял, и, казалось, ответы пришлись ему по душе. Когда Мэтт закончил, Вулф кивнул.

— Да, — медленно выговорил он. — Нам всем крупно повезло. Вы не просто спасли мою жизнь, Дункан.

— Я даже этого не делал, — возразил Мэтт. — Мы столкнулись, и я упал сверху. Только и всего.

— Говорите что хотите. Но вы сумеете принести мне большую пользу. Вы читали мои книги?

— Читал “Знамения и чудеса” и “Стригу овец моих”.

— Значит, вы знакомы с моим стилем. Стиль хороший. Но для поставленных целей не подходит. Меня читают