Эрл Гарднер - Дело о хитроумной ловушке Страница 9

Конвэй подумал немного, затем отрицательно покачал головой:

– Это мне мало о чем говорит. Вряд ли, что это именно та девушка, которую видел я. На ней было черное белье. Думаю, у нее были светлые глаза, но такое впечатление могло сложиться из-за темной косметической маски. Я припоминаю, как блестели белки ее глаз.

– А из знакомых женщин, которых вы знаете? – спросил Мейсон. – Кто-нибудь из них подходит под это описание?

– Послушайте, – нетерпеливо перебил его Конвэй, – у нас в офисе работают пятнадцать-двадцать девушек. Ни одна из них не подходит под это описание. Скажите, она хороша собой?

– Очень.

Конвэй подумал еще немного, затем решительно покачал головой.

– Вы так и не припомнили, кому принадлежал тот голос? – спросил Мейсон.

– Пытаюсь.

– Давайте пока осмотрим револьвер.

Конвэй протянул оружие Мейсону. Адвокат открыл его, осмотрел, записал номер в свою записную книжку.

– Вы собираетесь выяснить, откуда он? – спросил Конвэй.

– Да, – ответил Мейсон. – С-48809. Я попытаюсь это выяснить. А что ваша секретарша? Где она живет?

– Ева Кэйн? «Клаудкрофт-Эпартментс».

– Завтра утром, в девять утра, вы должны все рассказать полиции.

– Это обязательно?

Мейсон кивнул.

– Что мне сказать им?

– Я буду с вами, – сказал Мейсон. – Я заеду за вами в восемь утра. Мы поговорим об этом по дороге.

– Заедете сюда?

– Сюда, – подтвердил Мейсон.

– Может, мне вернуться в свою квартиру?

Мейсон покачал головой.

– А почему бы нет? Они вряд ли смогут за это время выследить меня. Я хочу взять немного вещей: зубную щетку, пижаму, бритву, чистую рубашку.

– Сходите в аптеку – она работает круглые сутки. Купите бритвенные принадлежности и зубную щетку. Вам придется обойтись без чистой рубашки.

– Неужели вы думаете, что они засекут меня, если я съезжу к себе?

– Не исключено, – сказал Мейсон. – Кто подстроил вам ловушку, мы не знаем, особенно когда он намерен ее захлопнуть. Возможно, он бы предпочел, чтобы вы затаились на четыре-пять дней, а затем намекнет полиции, где вы, чтобы вас взяли. Пока вы будете молчать, ваш враг постарается осложнить ваше положение. С другой стороны, возможно, он осведомлен, что и я вступил в игру, и решил уведомить полицию, чтобы они взяли вас до того, как я смогу разобраться, в чем дело, и посоветовать вам, как поступить. Словом, все равно вы ничего уже не успеете сделать до девяти часов завтрашнего утра.

– Черта с два не успею! – воскликнул Конвэй. – Я буду занят сегодня ночью.

– Вы сходите в круглосуточную аптеку, купите все, что вам необходимо, затем вернетесь обратно и будете ждать здесь утра.

– Револьвер останется у меня?

– Да, у вас. И смотрите, чтобы с ним ничего не произошло!

– Почему? А-а, понятно, понятно! Если я попытаюсь избавиться от него, это будет на руку бандитам.

– Совершенно верно, на руку. Это равносильно признанию своей вины. Я собираюсь рассказать, как обстоят дела, рассказать до того момента, как вы покинули отель, сели в машину и уехали. И не говорите, где вы проведете ночь. Это не их собачье дело. Я сообщил полиции, что вы собирались быть в офисе окружного прокурора в девять часов утра.

– Вы знаете, что все это может значить? – спросил Конвэй. – Если я не смогу убедить полицию, это поставит меня под удар. Если полиция задержит меня или предъявит обвинение в том, что тот роковой выстрел – дело моих рук, можете себе представить, что произойдет на Совете директоров?

– Конечно! Почему вы думаете, что ловушка была предназначена именно для вас?

– Похоже на то, – сказал Конвэй, – хотя я до сих пор не могу поверить, что это была ловушка.

– Вы не можете поверить, что это была ловушка! – воскликнул Мейсон. – Черт возьми! Да это ясно как день! Эта девушка в нижнем белье с нацеленной на вас пушкой, ее дрожащая рука и то, что она шла к вам, приближалась к вам!

– Ну хорошо, что вы находите в этом странного?

– Все! Полуодетая девчонка вытаскивает пушку из стола! Да она должна была отойти подальше и попросить вас убраться из комнаты. Она этого не сделала. Она велела вам поднять руки, а сама приближалась к вам со взведенной пушкой в дрожащей руке. Вы должны были отобрать у нее револьвер. И она сделала все, чтобы всучить его вам!

– По-вашему, получается, что этот револьвер – орудие убийства?

– Я чертовски хорошо знаю, что он будет считаться орудием убийства! И возможно, выяснится, что у этой девушки и был как раз список акционеров, отдавших свои полномочия Фарреллу.

Конвэй на минуту задумался:

– Ну, предположим, это была ловушка. И все же, Мейсон, у меня такое ощущение, что у той девушки, которая называла себя Розалинд, в голосе звучали какие-то нотки искренности. Думаю, если мы когда-нибудь докопаемся до сути этой истории, обнаружится, что… Интересно, девушка, которую убили, была Розалинд?

– Шансов, что это она, – приблизительно десять к одному. Та девушка сказала вам, что она соседка Розалинд по номеру. Но номер был абсолютно пуст: ни пары чулок, никакой одежды, ни багажа – ничего.

– Разве это не похоже на ловушку? Сможем ли мы объяснить завтра, что меня подставили?

– Конечно, сможем. А затем попытаемся укрепить свои позиции. Все зависит от того, сумеем ли мы обнаружить что-нибудь такое, что поддержало бы вашу версию. Так, как на данный момент излагаете ее вы, она звучит чертовски сомнительно.

– Но я говорю правду.

– Знаю! – сказал Мейсон. – Но следователь будет настроен враждебно. Ему не понравится, что вы не пошли в полицию, а вместо этого обратились к адвокату. Мы ничего не узнаем, пока не поймем, насколько серьезна была эта ловушка.

– Думаете, нас еще что-то подстерегает?

– Конечно. Но что – я не в состоянии предвидеть.

– Что, например?

– Если идея заключалась в том, чтобы обвинить вас в убийстве, они должны были действовать по-другому. Команде Фаррелла было бы проще уничтожить вас. Все выглядит так, будто они приготовили ловушку именно для вас, а потом что-то случилось и у них в руках оказался труп. Поэтому они заторопились и постарались представить дело в таком свете, чтобы обвинение в убийстве повисло на вас. Заторопившись, они легко могли наделать ошибок. Если они допустили хотя бы одну, у нас есть возможность поймать их на этом.

– Я знаю, что выгляжу болваном, но, Мейсон, бросьте это! Я не могу избавиться от чувства, что Розалинд искренне стремилась помочь мне, что у нее действительно была информация, которую она хотела передать мне, и что она оказалась в опасности. Она говорила, что ее могут убить, если кто-нибудь заподозрит, что она собирается передать эту информацию мне.

– В этом есть смысл. Не будь она как-то связана с Фарреллом, у нее не было бы доступа к нужной вам информации. Если же она была связана с Фарреллом и собиралась порвать с ним, тогда могло случиться все, что угодно.

Неожиданно лицо Конвэя как бы осветилось. Он щелкнул пальцами.

– Что? – спросил Мейсон.

– Мне пришла в голову одна мысль. Почему я должен сидеть здесь как курица на насесте, в то время как они начали охоту на меня? Почему бы мне не остановить их в самом начале этой опасной игры?

– Каким образом?

– Дайте-ка подумать. У меня наверняка появится идея.

– Идея – это хорошо, но вы должны быть чертовски уверены, что не сделаете ничего, подобного прошлому разу. В этом случае поступайте так, как считаете нужным. Пусть все остается как есть.

Конвэй с минуту подумал:

– Оставьте, Мейсон! На этот раз Фаррелл ошибся. Он, должно быть, один из тех, кто убил девушку. Он…

– Погодите. Не следует пытаться искать противоядие, пока не установлено, что это за отрава и какую дозу вы приняли.

Конвэй заволновался:

– Говорю вам, я уверен. Эта девушка, Розалинд, она была искренней. Она боялась. Она сама сказала, что боится, ее могут убить, если кто-нибудь узнает… Фаррелл узнал, что она делала, и…

– И, вы думаете, Фаррелл убил ее?

– Нет, но думаю, это был либо Бэйкер-душегуб, либо кто-нибудь из его головорезов. А затем Фаррелл запаниковал и попытался повесить это убийство на меня.

– Это можно проверить. Я подумаю над вашей версией, но все, что вы предположили, – не более чем версия.

– Фаррелл пытался загнать меня в ловушку. Я…

Внезапно он остановился.

– Да? – спросил Мейсон.

– Дайте подумать!..

– Хорошо. Подумайте, но не трогайтесь с места, пока не разберетесь что к чему. А тем временем позвоните вашему секретарю и скажите, что я сейчас приеду поговорить с ней.

– Мне рассказать ей о том, что произошло?

– Не говорите ничего. Не говорите ей, где вы. Просто скажите, что я адвокат и что вы хотите, чтобы она сотрудничала со мной. Больше ничего не говорите.

– Ладно. А теперь лучше заняться делами. У меня их достаточно.

Мейсон подозрительно посмотрел на него:

– Какие, например?

– Например, позвонить, сходить в аптеку и сделать необходимые покупки.