Чарлз Адамс - Загадка Ноттинг-Хилла Страница 9

«Синьор Леопольдо, трагик и проч., и проч., и проч., свидетельствует свое почтение Р. Хендерсону, эсквайру, и исходя из верности утверждения „что сделано, то сделано“, имеет честь предоставить необходимую информацию, уповая на то, что данные ему обещания будут сдержаны, и ожидания на сей предмет оправдаются, что „не используют во зло мою простую правду“.

Сэр, ваш покорный слуга

(Подпись) Томас Роджерс».

«Показания синьора Леопольдо, трагика; профессора фехтования и ораторского искусства; наездника, гимнаста и канатоходца; владельца и управляющего Большого Олимпийского цирка и проч., и проч., и проч.

Я, синьор Леопольдо, трагик и проч., и проч., и проч., настоящим свидетельствую и заявляю, что девица по имени Карлотта Браун, более известная всем как Маленькое Чудо, поступила в мою прославленную труппу „Олимпиан“ в июле месяце 1837 года, в Льюесе, графство Сассекс, где наш прославленный цирк в то время весьма успешно гастролировал. И настоящим я желаю присягнуть и засвидетельствовать тот факт, что я, означенный синьор Леопольдо, трагик и проч., и проч., и проч. совершил выплату суммы в пять фунтов некоему лицу или лицам, претендующим на родительские права в отношении означенной Карлотты Браун, известной как Маленькое Чудо и поступившей ко мне на службу. Вышеупомянутые лица являлись выходцами племени, или племен, известных как цыгане или египтяне. Желаю также присягнуть и засвидетельствовать, что я, синьор Леопольдо, трагик и проч., и проч., и проч. не могу утверждать, была ли означенная Карлотта Браун, известная как Маленькое Чудо, в самом деле дочерью лица или лиц — цыганки или цыган, упомянутых мною выше, а также то, что имя ее действительно Карлотта Браун, равно как и прочие зафиксированные и засвидетельствованные детали. Знаю лишь, что на ее белье имелись инициалы К. Б., что позволяет говорить об их соответствии имени Карлотта Браун.

Заверено и скреплено печатью четвертого дня января месяца года одна тысяча восемьсот пятьдесят восьмого от Рождества Христова.

(Подпись) Томас Роджерс».

5. Свидетельство Эдварда Морриса, клерка Отдела завещаний в «Докторе Коммонс»

«Меня зовут Эдвард Моррис, я работаю клерком в „Докторе Коммонс“. Моя обязанность состоит в том, чтобы помогать клиентам найти нужное им завещание из числа тех, что хранятся в нашей конторе. 14 октября 1854 года к нам явился барон Р**, его интересовали несколько завещаний. Одним из этих документов было завещание мистера Уилсона, копия которого прилагается. Этот документ мне запомнился особенно, поскольку из-за него у меня возник конфликт с бароном. Последний желал сделать копии некоторых фрагментов этого завещания, на что я заметил, что это не разрешается — можно лишь зафиксировать дату и имена душеприказчиков. Барон продолжал настаивать, и я сказал ему, что мне необходимо доложить об этой ситуации. Он засмеялся, сказав, что не видит в этом необходимости. Барон похлопал себя по лбу и заметил, что может сделать для себя пометки здесь, на месте. Он перечитал интересующее его завещание два или три раза, а затем вернул его мне. „А теперь смотрите, друг мой“, — он вновь рассмеялся и предложил мне следить по тексту, зачитывая наизусть несколько страниц из интересующего его документа. Не переставая смеяться, он поинтересовался, можно ли теперь сделать копию. Мой ответ был отрицательным, а барон, то и дело посмеиваясь, стал делать пометки в своей записной книжке. Я был раздражен; отчасти из-за его смеха, отчасти потому, что я тратил на него свое время и не мог отлучиться. Впереди у меня был недельный отпуск — я собирался на остров Уайт навестить свою тетушку. В тот вечер я намерен был уехать, так как следующий день был моим днем рождения. Из-за барона я опоздал на поезд, а поскольку следующий день был воскресеньем, я попадал туда только вечером. Вот почему я запомнил эту дату. По поводу года у меня тоже нет сомнений: тетушка моя уехала на остров Уайт в ноябре, а скончалась она весной 1855 года. Я совершенно уверен, что это был барон. Я узнал бы его всюду. Он человек невысокий, плотного телосложения, краснолицый, со светлыми волосами рыжеватого оттенка. У него большие жирные ручищи, белые и холеные, и огромная голова. Одет он был во все черное, носил крупные очки с голубоватыми стеклами. Полагаю, вовсе не по причине слабого зрения. Мне запомнилось, что, когда он снял эти очки, я был поражен его взглядом. Мне трудно описать его на редкость необычные глаза — огромные и пронзительно яркие. Не могу утверждать с уверенностью, какого они цвета, я не очень всматривался, но, пожалуй, глаза у него были очень темные, почти черные. Кроме того, что его взгляд вызывает чувство дискомфорта, ничего прибавить на сей предмет не могу. В тот день, когда я спросил его имя, я вспомнил, что видел его прежде, на сеансе гипноза».

6. Служебная записка мистера Хендерсона

Прилагаю выдержку из упомянутого завещания. «Мистер Уилсон (компания „Прайс & Уилсон“, Калькутта), скончавшийся в 1825 году, завещает сумму в размере 25 375 фунтов — три процента консолидированной ренты — своей племяннице Гертруде Боултон, именуемой в дальнейшем „леди Боултон“, и ее детям, если таковые будут, или же наследникам по прямой, мужского или женского пола. В случае отсутствия таковых означенная сумма поступает в распоряжение опекунов, назначенных верховным губернатором Индии из числа ведущих коммерсантов Калькутты, с целью основания на определенных условиях фонда для детей тех, кто не в состоянии отправить их обратно в Англию.

Согласно данному завещанию, в случае смерти какой-либо наследницы женского пола, пребывающей в статусе замужней женщины, муж оной получает пожизненное право на эту собственность».

РАЗДЕЛ III

1. Выдержки из дневника миссис Андертон

13 августа 1854 года. Итак, мы наконец обосновались в Ноттинг-Хилле. Джейн над нами посмеивается: мы переехали в город тогда, когда все стремятся уехать из него. Но, на мой взгляд, — и я уверена, что мой милый Уильям со мною согласится, — для нас наступило удивительно приятное время. Бедный Уилли, его все больше задевают эти обвинения со всех сторон. Как его встревожили досужие толки касательно нашей поездки в Дрезден. Завтра ждем нового профессора. Интересно, что он из себя представляет?

14 августа. Вот он какой — новый профессор! Я пребываю в немалом изумлении. Этот невысокий крепыш и есть самый могущественный гипнотизер в Европе! Но все же в нем действительно ощущается мощь; он еще и не начал производить свои гипнотические пассы, как я ощутила жар во всем теле. В нем есть нечто такое, что при ближайшем рассмотрении повергает меня в недоумение. Он явно не такой простой, как кажется, хотя мне пока до конца не ясно — в чем же его загадка?

25 августа. Я вполне довольна. Как только я могла допустить мысль, что барон — обыкновенный! Хотя на первый взгляд внешность его говорит об обратном. Не хотела бы я испортить отношения с такой личностью… Полагаю, он не стал бы испытывать угрызений совести, убив своего обидчика или того, кто стал бы у него на пути. С какой невозмутимостью он разглагольствовал об этих ужасающих экспериментах, проводимых в медицинских учебных заведениях, о тех мучениях, которым подвергаются многострадальные пациенты в больницах. А мой Уилли склонен считать, что все это пустяки, все доктора рассуждают подобным образом, но я чувствую, что этот барон не такой, как прочие представители медицины. Но все же, он влияет на меня благотворно.

1 сентября. Мое состояние продолжает улучшаться, хотя я не могу преодолеть странное чувство по отношению к барону. Несомненно, он человек неординарный. Все кругом замирает от одного лишь его прикосновения; он полностью игнорирует всё, что его окружает. Сегодня утром, когда он пришел, я находилась подле окна. Увидев его, я испытала страх, который трудно было скрыть. Однако мне можно было не беспокоиться понапрасну. Сей джентльмен тихо вошел к нам, а вот там, посередине дороги, вдруг дернулась бедная лошадь. Неужели она могла встретиться взглядом с его невероятными зелеными глазами — иначе, отчего же она так испугалась? Поймать его взгляд непросто; но если все же это происходит!.. Как бы там ни было, этот человек оказывает на меня благотворное воздействие.

11 сентября. Итак, решено. Отныне барон не будет непосредственно со мной заниматься гипнозом. Огорчает это меня или радует? Во всяком случае, я надеюсь, что теперь моему бедному Уильяму перестанут докучать.

13 сентября. Первый день с мадемуазель Розали. Она производит впечатление довольно милой особы. Но несколько странно лежать на софе, когда другой подвергается воздействию гипноза.

15 сентября. Этот новый план начинает для меня проясняться. Полагаю, теперь я ощущаю гипнотическое воздействие еще сильнее, чем прежде, когда я непосредственно находилась под гипнозом. Отныне я испытываю ощущения исключительно приятного характера, никакого дискомфорта. Это так восхитительно. Сегодня я просмотрела мои малвернские записи. Удивительно, поначалу мне не понравилась идея, а теперь я без этого жить не могу.