Эллери Квин - Тайна американского пистолета Страница 9

Револьвер был убран обратно в кобуру, Дикий Билл Грант опустился в седло и, картинно держась одной рукой за переднюю луку, снова открыл рот.

— Леди и джентльмены! — прокричал он, и его слова разнеслись так далеко, что их могли отчетливо слышать на самом верху. — Раз-реши-те мне при-ветс-тво-вать вас на Боль-шом Откр-рытии Родео Дикого Билла Гран-та!

Взрыв аплодисментов.

— Сам-м-мом больш-шом пред-став-лении лучших ков-в-боев в мир-р-е!

Громкие выкрики.

— От залитых сол-нцем до-лин Теха-са до хол-л-мистых простор-р-ов Вайо-м-минга, от Больш-ш-ого Штата Ар-ри-зона до гор Монтаны эти отваж-ные парни собрались в Нью-Йорке, чтобы доставить вам истинное удовольствие!

Дикий топот ног.

— Чтобы, рискуя жизнью, состязаться в метании лассо, скачках и самой мет-кой в мире стр-рельбе — одним слоном, при-нять участие в ста-ром добром р-родео! И сегодня вечером, леди и джентльмены, я имею честь и счастье представить Великому Городу Нью-Йорку поистине потр-р-яса-ющее зр-р-елище!

Он триумфально замолчал, и эхо, прокатившись под сводами арены, утонуло во взрыве одобрительных криков. Дикий Билл поднял могучую руку.

— Друзья, сейчас вы увидите не кар-ртонного ковбоя.

Смех.

— Друзья, я знаю, что вы сгораете от нетер-рпения лицезреть его, а посему я не стану отнимать у вас больше время. Л-леди и джентльм-мены, я с огромным удов-вольстви-ем представляю вам знам-менитейшего ков-вбоя в мир-р-ре, человека, возродившего мир-р стар-рого добр-рого Запада на сереб-р-ряном экр-ране! Величайшего амер-р-иканского киноактер-ра… единственного и неподр-ражаемого старину Бака Хорна! Давайте поприветствуем его!

Восторженные крики зрителей едва не сорвали крышу стадиона. И само собой, громче всех кричал Джуна, вливаясь в оглушительный шквал выкриков, рева, грома аплодисментов, топота и визга.

Эллери усмехнулся и посмотрел на Кит Хорн. Она сидела, напряженно подавшись вперед; взгляд ее встревоженных серо-голубых глаз был прикован к западным воротам арены.

Человек в униформе, маленький и хлипкий с такого расстояния, возился с воротами; наконец они распахнулись, и в ослепительном свете ламп на арену галопом вылетел всадник на великолепном коне с тугими, лоснящимися боками и гордо поднятой головой.

— Бак!

— Бак Хорн!

— Покажи класс, ковбой!

Хорн наклонился вперед и проехал по арене с небрежным изяществом бывалого букаро. В отгороженной канатом секции ложи взорвался оркестр. Вокруг стоял невообразимый шум. Джуна неистово хлопал в ладоши. Кит с улыбкой откинулась назад.

Эллери наклонился вперед и коснулся ее колена. Она повернулась, вздрогнув.

— Какое прекрасное под ним животное! — прокричал Эллери.

Запрокинув голову, Кит громко рассмеялась:

— Еще бы, мистер Квин! Этот конь стоит пять тысяч долларов!

— Пф! Конь?

— Да, конь. Это Роухайд,[6] мой любимец!

Эллери выпрямился, слегка улыбаясь. Всадник снял свою роскошную черную шляпу, поклонился направо и налево и, сжав колени, послал лошадь вперед, пока она не совершила почти полный круг по арене и не достигла ближайшего западного поворота, остановившись немного правее под гостевой ложей Марса. Хорн восседал гордо, словно древний бог; яркий свет ламп играл на кожаных и металлических частях его роскошных ковбойских регалий, серебром отражаясь на седых волосах, выбивающихся из-под шляпы. Лошадь приняла горделивую позу, картинно выставив переднюю ногу.

Кит вскочила. Эта элегантная красавица, набрав полную грудь воздуха, вдруг открыла напомаженный красный ротик и издала такой оглушительный крик, что короткие волосы на затылке Эллери встали дыбом, и он вскочил со своего места. Инспектор вцепился в подлокотники кресла. А Джуна затопал ногами. Затем Кит, улыбаясь, спокойно опустилась на место. Оглушенный криками всадник повернул голову, как если бы кого-то искал.

— Старая кляча! — злобно выкрикнул кто-то за спиной Эллери.

Эллери поспешно наклонился к Кит:

— Выкрик варвара!

Ее улыбка исчезла. Девушка согласно кивнула, но ее смуглый подбородок стал жестким, а спина выпрямилась, как у солдата.

Эллери, как бы невзначай, обернулся. Большой Томми Блэк сидел словно ни в чем не бывало, уперев в колени локти. Он что-то шептал Маре Гей. Позади них Джулиан Хантер молча курил сигару. Тони Марс, словно загипнотизированный, не сводил глаз с арены.

Дикий Билл неистово старался перекричать всплеск шума и рева. Оркестр громко проиграл несколько раз: «Та-ра». Дирижер отчаянно махал дирижерской палочкой. Затем Хорн сам поднял вверх руку, требуя тишины. И она наступила, звуки постепенно смолкли, словно шум разбушевавшегося моря, торопливо покинувшего палубу корабля.

— Ле-ди и джен-тль-мены! — проревел Дикий Билл. — Я и Бак, мы хотим поблагодарить вас за этот теп-л-лый пр-р-ием! И первым номером нашей программы будут гр-рандиозные скачки по арене, когда сор-р-ок всадников будут преследовать Бака в сумасшедшей погоне! Точно так же, как раньше его преследовали в кино! И это только начало, после чего Бак возьмется за дело всерьез и покажет свое непр-ревзойденное мастерство в вер-рховой езде и меткой стр-рельбе!

Бак Хорн решительно надвинул шляпу на лоб. Дикий Билл выхватил револьвер из кобуры, направил его вверх и в очередной раз спустил курок. По его сигналу восточные ворота снова распахнулись, и огромное облако всадников, мужчин и женщин, на выносливых лошадях Запада с гиком вылетели на трек, размахивая шляпами. Впереди всех летели Керли Грант (его курчавые волосы блестели в свете ламп) и Однорукий Вуди, на котором мгновенно сконцентрировались взгляды всех зрителей, поскольку ловкость, с какой он управлял одной рукой пятнистым скакуном, была поистине потрясающей. Загорелая и улюлюкающая кавалькада обогнула дальний, северный, участок трека и помчалась к западному концу арены.

Эллери вывернул шею и сказал инспектору:

— Может, наш друг Дикий Билл и настоящий спортивный гений, но ему следует поупражняться в арифметике!

— Э?

— Сколько всадников, согласно Гранту, должны преследовать Бака Хорна в грандиозной погоне вокруг арены?

— О! Сорок, разве нет? Послушай, ты это чего, а?

Эллери вздохнул:

— Сам не знаю чего. Может, потому, что Грант подчеркнул число, я их пересчитал.

— Ну и?..

— Их сорок один!

Инспектор, фыркнув, откинулся назад, и его седые усы зашевелились от возмущения.

— Ты… Ты!.. О, лучше заткнись! Господи, Эл, иногда ты меня достаешь. Какая, черт побери, разница, сорок один их или сто девяносто семь!

— Ваше кровяное давление, инспектор, — спокойно напомнил Эллери. — И в то же самое время…

Джуна свирепо зашипел на них: «Ш-ш-ш!»

Эллери замолчал.

Боевой отряд всадников грациозно промчался по южной части арены, и вновь наступила тишина. Всадники выстроились в длинную линию по двое; Керли Грант и Однорукий Вуди возглавляли отряд, по-прежнему на тридцать футов отстававший от одинокой фигуры Бака Хорна.

В центре арены, где он осадил своего коня, будто бы царственный хозяин манежа, Дикий Билл привстал на стременах и прокричал во всю глотку:

— Ты готов, Бак?

Позади него на возвышающейся платформе майор Керби расставил все свои кинокамеры; операторы напряженно и мерли в ожидании команды.

Одинокий всадник немного качнулся, выдернул старинный револьвер из кобуры, нацелил дуло вперед, спустил курок, и после разорвавшегося грохотом выстрела донеслось его громкое: «Пали!»

Сорок одна рука упала на кобуру, сорок одна рука вскинулась вверх. Дикий Билл со своего командирского места выстрелил еще раз прямо в крышу. Затем широкие плечи Вика Хорна сгорбились, он слегка наклонился вперед и, по-прежнему направляя правую руку с револьвером в крышу, послал лошадь вперед. В то же самое время вся кавалькада закружилась в едином движении, издавая пронзительный ковбойский клич. И буквально через несколько секунд лошади проскакали почти под самой ложей Марса, возглавляемые изящным Роухайдом, который, огибая дальнюю часть восточного поворота, опережал их теперь на сорок футов.

Увлекаемый Баком отряд, словно единое целое, выпалил вверх залп, послав лошадей по кругу, весь в облаках дыма от выстрелов. Эта громкая пальба послужила ответом на одиночный выстрел ковбоя, летевшего впереди них.

Двадцать тысяч пар глаз были прикованы к всаднику впереди. Двадцать тысяч пар глаз видели, что случилось, и не могли поверить увиденному.

Одновременно со взрывом выстрелов Бак Хорн накренился в седле, его револьвер в правой руке взметнулся высоко вверх над головой, а его левая рука поднялась над лукой седла, сжимая поводья. Роухайд перешел на широкий быстрый шаг и огибал теперь поворот, выходя на одну линию с отрядом всадников и ложей Марса.

В следующий момент тело всадника на широком крупе Роухайда дернулось, свесилось набок, соскользнуло с седла и рухнуло на утрамбованный трек, чтобы в следующий момент быть затоптанным беспощадными подковами лошадей сорока одного всадника, следовавших за ним.